Напряглась. Если что-то нужно Михаилу Топоркову, то мне это не сулило ничем обнадеживающим.

– Мы внимательно изучили твои медицинские показатели. У тебя нет проблем с речевым аппаратом, поэтому с тобой будет заниматься наш логопед.

Покачала головой, чувствуя, как горло охватил непроизвольный спазм. Это была плохая идея, очень плохая.

Я понимала, что физически могу говорить, хоть и не слышу, но когда пыталась, видела лица окружающих, которые еле сдерживали смех, и нежелание позориться со временем пересилило желание научиться общаться вслух.

Но женщина, несмотря на свой доброжелательный вид, меня будто не слышала. Не замечала мое нежелание заниматься.

– Занятия начнутся завтра, а в субботу тебя осмотрит наш врач-сурдолог.

Приподняла бровь, выражая недоумение.

– Некоторые документы с твоего интерната затерялись, так что мы решили провести дополнительный осмотр. С нами работают лучшие специалисты в городе, так что мы привыкли полагаться только на собственные исследования.

На этом она распрощалась и кивнула перед уходом, оставив меня в полном опустошении.

В этот момент прозвенел звонок для обычных классов. Я засобиралась, желая поскорее попасть в корпус общежития.

При школе жило мало учеников, но в основном это были дети из малообеспеченных семей, которые выиграли гранты на учебу здесь, так что и среди них я не надеялась найти друзей. Для них я была мажоркой с деньгами.

Коридор постепенно наполнялся народом. Накинула на себя капюшон и протиснулась через толпу, в быстром темпе шагая к центральному выходу.

В воздухе что-то неуловимо изменилось. Я не слышала чужих криков, но научилась определять, когда становилось опасно. Вокруг вдруг стало многолюдно, и я ускорилась, ощущая тревогу. Так себя чувствует зверь при появлении хищника.

А когда все стали поворачивать головы в мою сторону, обернулась и увидела тех трех парней, которые заглядывали в класс перед уроками. Главный ткнул в меня пальцем и что-то прокричал. То ли лови ее, то ли держи.

– Нина, – успела прочитать напоследок по губам, прежде чем развернуться и пуститься наутек.

Повсюду воцарился хаос, подростки толкались – кто вставал ради безопасности у стены, кто пытался поймать меня, чтобы угодить заводиле.

Мне и не могло повезти, так что очень скоро сзади меня схватили поперек талии и подняли в воздух. Бесцеремонно потащили куда-то, но, как бы я ни сопротивлялась, силы были неравны.

Затащили в кладовку и заперли внутри. Темное замкнутое пространство напугало, и я толкнула с силой дверь. Безуспешно.

Полная тишина вокруг. Вечная.

Обхватила себя руками и часто задышала, оглядываясь по сторонам и пытаясь увидеть хоть полоску света.

Телефон во время заварушки выпал, так что я осталась в темноте одна, без возможности позвать на помощь.

Время шло, а освобождать меня никто не спешил.

Постепенно паника вытеснила все здравые мысли, и я стала метаться по маленькому пространству. С полок падали щетки, бутылки, перчатки, но я не обращала на это внимания, стараясь размеренно дышать и не задыхаться.

Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент стена немного задребезжала, словно кто-то открывает дверь с той стороны.

Это они вернулись. Хотят поиздеваться.

Отшатнулась, прикрывая рукавом глаза от яркого света, но вдруг споткнулась и стала заваливаться на спину. Полки не выдержали моего веса, ломаясь и падая на меня вместе с содержимым. Было больно и мокро.

Передо мной предстал Глеб. Проморгалась и посмотрела на его шевелящиеся губы.

– Ох, нифига себе. Вставай, пока тебя уборщица не увидела. Ты тут ей всё разгромила.

Поднялась с помощью Демидова и осмотрелась по сторонам. На меня, как оказалось, опрокинулась лейка, из-за чего и намокли волосы и одежда.

Мужские теплые пальцы коснулись подбородка. Губы снова зашевелились.

– Нина? Это ты?

Кивнула, ведь отпираться и прятаться больше не имело смысла.

– Я не знал, что ты теперь со мной в одной школе учишься.

Растянула губы в улыбке, хотя больше всего мне хотелось плакать. Я так мечтала увидеть Глеба и предстать перед ним принцессой, но за этот год столько всего произошло, что между нами разверзлась пропасть.

Сын бизнес-партнера моего отца, он всегда выделялся на фоне других парней. Баскетболист, отличник и подающий надежды сын своего отца. Мама часто говорила, что мы могли составить хорошую партию, но с тех времен жизнь изменилась и повернулась на сто восемьдесят градусов.

И теперь я стою перед ним опозоренная и мокрая, как курица.

– Я поговорю с парнями. Видимо, ты понравилась кому-то из них, вот и издеваются.

Ага, понравилась. Только не как девушка, Глеб, а как новая жертва. Новая кровь.

– Ты вся мокрая. Надень мою кофту, на улице всё еще прохладно. За тобой же водитель заедет, наверное, так что до машины добежишь.

Кивнула, не став разуверять его в обратном. Всё равно не смогла бы.

– Ты теперь тут учишься? В какой класс тебя определили? В Б?

Вопросы от Глеба сыпались с большой скоростью, так что я не была уверена, что правильно интерпретировала его речь. Закончив, он посмотрел на меня выжидающе, но ответить я бы ему при всем желании не смогла.

Мы не виделись с ним два года, и теперь я встала, как вкопанная, жадно рассматривая его нового.

Он изменился. Возмужал, став выше и шире в плечах, на подбородке появилась щетина, а черты лица стали грубее. И сам он весь красивее, чем прежде. И всё также меня волновал.

Я могла бы потянуться к блокноту и всё ему объяснить. И про аварию, и про свою глухоту, но мне так хотелось, чтобы он смотрел на меня так, как сейчас. Подольше. Без жалости и брезгливости, как бывало каждый раз, когда люди узнавали, что со мной не так.

– Ну? Ты ответишь? – нахмурился и шире расставил ноги.

В этот момент прозвучал звонок на шестой урок. Их расписание отличалось от нашего, и я поблагодарила методиста, который так удобно для меня составил этот график.

Ученики побежали по кабинетам, и один из них толкнул Глеба плечом. И когда тот отвлекся, я стартовала с места, надеясь, что он не погонится за мной.

Так и вышло. Он ведь поздоровался со мной только из вежливости. Не более. А ты, Нинка, дура безмозглая, неужели и правда надеялась, что побежит за тобой следом?

Достигнув общежития, похлопала себя по карманам и в отчаянии закрутилась волчком, сбрасывая с плеча рюкзак и копошась во всех отсеках.

Совсем забыла, что телефон выпал во время бега. Пришлось вернуться и пройтись по пустому коридору, вот только нигде его найти я так и не смогла.

Отец снова будет кричать.

Вся сжалась, вспомнив, как он рычал, когда сломался мой старенький ноутбук, и его пришлось отдавать в ремонт.

Бесполезная… Безмозглая… Не ценишь… Деньги… Деньги… Деньги…

Легла на кровать и свернулась калачиком…

Зажмурилась…

Закрыла уши ладонями…

Мне нужна передышка…

Не думать о новой брендовой сумочке Алисы…

Хоть на секунду представить, что всё в моей жизни по-другому…

Глеб Демидов

Убежала.

Так и не ответила на вопрос.

Года два минимум не виделись, а ей всё равно. Всё такая же гордая и красивая. Тонкая шея, женственный профиль. Утонченная даже в школьной форме.

Маленькая и миниатюрная, как куколка. Даже до подбородка мне не достает.

Как увидел ее глаза, будто под дых дали. Не ожидал, что так корежить будет спустя столько лет. Думал, переболел, отпустил.

– Эй, Демидов, харэ в облаках витать. Завтра после уроков на площадку пойдешь? Мы с пацанами с Б класса зарубились в баскет сыграть. Сотня штук на кону.

Стиснул ладонь в кулак, когда Лекс шепотом прервал мои мысли. Не рассчитал силу, и карандаш треснул напополам.

– Бабуин, – закатила глаза рядом сидящая Ольга.

Скосил на нее взгляд, но промолчал. Не трогало больше. Не стоило начинать с ней встречаться. Знал же, что ничего не выйдет, а она обиду затаит.