– Ах так! – она нагнулась и, набрав пригоршню снега, запустила его прямо в красный затылок эльфийки.

– Я отомщу! – подруга отпрыгнула в сторону и присела.

Эри запустила еще один снежок. Хохоча, они обстреливали друг друга, пока обе не провалились в сугроб.

Над головой простирался бледно-голубой купол неба, и казалось, что время остановилось.

Грионт с удивлением заметил, что среди остроухих ему вполне уютно. Они остановились на несколько дней в лесу в ожидании предводителя, но юношу это не тяготило, а даже наоборот. До приезда Джерри гоблин Леонард выступал за старшего. Эльфы, оказалось, неплохо охотились, а Грионт помогал по мелочи: колол дрова, носил воду из ручья, участвовал в готовке. В отличие от трущоб Толлгарда, здесь было хорошо и спокойно. Он даже выучил пару слов по-эльфийски.

Кто они такие, пока было не ясно. Леонард обмолвился, что родом из Аргона, и Грионт заметил у него в ухе золотое кольцо, такое же, как у Джерри.

Сам предводитель приехал к месту стоянки с опозданием, зато вместе с женщиной и еще несколькими эльфами. Видимо, не отступился от идеи спасти их и все-таки уговорил пойти за ним. Грионту оставалось только пожимать плечами. Стоило ли тратить столько сил и времени на никчемных худосочных существ, что-то невнятно бормочущих и опасливо озирающихся? Он бы их просто бросил. Освободил – и на том спасибо.

– Парень с нами? – спросил вполголоса Джерри, глянув в его сторону.

– Похоже на то, – ответил гоблин.

Женщина, которая, как потом понял Грионт, была женой Джерри, отнеслась к нему подозрительно. А услышав его имя, и вовсе начала смотреть с неприязнью.

Однажды утром, когда она набирала воду, он решился спросить:

– Простите, Ульрика, я что-то вам сделал?

– Нет, – коротко бросила она.

– Тогда почему вы на меня так смотрите?

– Как?

– Вы знаете.

Он тоже упрямый, и пусть не думает, что так просто отступится, решил про себя Грионт.

– Я не понимаю, что ты здесь делаешь, – выпрямилась она.

– То же, что и все, – он взял из ее рук ведро, – помогаю остроухим обрести свободу.

– Лучше бы ты ушел, – Ульрика коснулась рукоятки кинжала, висевшего у нее на бедре.

– Вы чего-то боитесь? – Грионт улыбнулся. Она не ответила и молча пошла вперед.

Джерри уверенно вел их на юго-восток. Они продвигались медленно, в основном в сумерках, и чем ближе была граница, тем явственнее чувствовалось волнение. Леонард больше молчал, эльфы робко перешептывались. Ульрика напоминала тучу в грозовой день, и только Джерри оставался невозмутим. В какой-то момент Грионт поймал себя на мысли, что ему нравится этот человек. Он делал то, что хотел и считал нужным, не оглядываясь на законы и условия, которые перед ними ставило непростое время.

«Вот она, свобода, – думал Грионт. – Хорошо, что нет больше ни короля, ни королевы. Некому указывать нам, как жить. И я теперь тоже один. Родители не надоедают нравоучениями…»

И все же при мысли о маме на сердце потяжелело. Он не знал, жива ли она, но возвращаться все равно не собирался. Дома делать нечего. Скучная и пресная жизнь не для него, теперь это уже очевидно.

Тиара хозяйничала на кухне Орланды, как у себя дома. Заварив травяной настой, как утверждалось, против всех болезней, она разлила его по кружкам.

– Смотрю, вы с Айлин все время вместе, – заметила она.

Эри улыбнулась.

– Да, с ней весело, – и добавила: – Здесь вообще хорошо.

– Рада это слышать, – Тиара протянула ей кружку.

– Спасибо.

Эри жадно втянула аромат и, вспомнив детскую игру с Анжелой, принялась определять, что в настое. Точно ромашка, имбирь, немножко мяты и что-то еще… Чабрец?

От разгадывания отвлекла Тиара, замершая у окна.

– На западе становится все хуже, – проговорила она.

– У людей? – уточнила Эри.

– Теперь по ту сторону границы царит анархия, – мрачно изрекла Тиара, – города сами выбирают себе правителей, но держатся они недели, если не дни. Восстания одних против других, грабежи, убийства, насилие. Почти вся юго-западная Лансия уже отошла Аргону. Говорят, остатки знати, военные и бывшие Охотники сбились в кучу и пытаются навести порядок, но это как бороться веслом против бушующего моря.

Колдунья отпила настоя.

– А что Ренорд собирается делать? – спросила Эри.

– Единственное, что сейчас логично – наступать. В политике нельзя медлить и прощать слабость.

– Понятно, – Эри вздохнула и уткнулась в кружку.

– Тебе необязательно оставаться в стороне, – сказала Тиара.

– Я ничего не могу сделать, – пробурчала Эри, не поднимая глаз.

– Можешь, – заявила друид. – И я это знаю наверняка.

Она покачала головой и, наконец, посмотрела на колдунью.

– У меня даже по снегу ходить не получается, а вы говорите…

– По снегу? – переспросила Тиара. – Айлин придумала?

– Вы считаете, это возможно?

– Это уж как сама решишь.

Эри хотела было возразить, как вдруг все задрожало. Глиняная посуда на полках загремела, несколько тарелок упало на пол и разбилось.

– В чем дело? – она вскочила на ноги.

– Не знаю, – Тиара тоже заметно напряглась.

Домик затрясся как бумажный, в кухню вбежала перепуганная Орланда.

– Что же это? – запричитала она, и Эри тоже вмиг стало страшно.

– Земля дрожит, – лесная колдунья поджала губу. – Плохой знак.

– Это конец! – Орланда повалилась на пол и закрыла голову руками. Эри и Тиара забрались под стол.

Их тряхануло еще несколько раз, но вскоре все стихло, и только гора черепков напоминала о том, что произошло.

Бросив на девушку беглый взгляд, Тиара торопливо покинула домик Орланды и заодно, подумалось Эри, избежала расспросов.

Подземные толчки застали Грионта у реки.

По течению неторопливо плыли тонкие ледяные пластинки. Он присел на корточки и опустил ведро. И в этот самую минуту неподвижный и безмолвный мир ожил. Земля задрожала и начала стремительно уходить из-под ног. Он дернулся, попытался вскарабкаться на берег, но не смог ничего ухватить, кроме горстей снега.

Спустя мгновение его тело пронзили тысяча кинжалов, он глотнул воздуха и, чувствуя, как бешено заколотилось сердце, понесся куда-то вместе с глыбами льда. Он хотел закричать, но едва мог пошевелиться, и уже совсем скоро лагерь остался далеко позади.

«Вот и все, – мелькнуло в голове. – Как глупо…»

Грионт больше не ощущал своего тела, только пронзающий холод. Перед глазами всплывали неясные образы из прошлого, строгий голос матери, смех Кюрэль, уши Эри…

– Ты же не веришь в эти глупости, правда? – Арок покачал головой. – Ну, потрясло немного и что с того?

Буйвол избегал на него смотреть, но Ворон видел, как дрожали его ладони, которые он то и дело сжимал в кулаки.

– Это гнев Вестнаура, – повторил Марк уже в третий раз. – Черный дракон пробудился.

На улице поднялся шум.

Поняв, что приятеля не образумить, Арок направился к выходу. Двое мужчин волокли какого-то юношу, мокрого до кончиков волос и неподвижного, словно мертвого.

– Мы нашли его в реке! – откуда-то справа появился Доминик. – Еще дышит.

Разом забыв о Буйволе, Ворон кинулся в шатер расчищать стол.

– Давайте его сюда, – скомандовал он.

Уложив юношу, мужчины отступили и уставились на Ворона. Тот вытащил из-за пояса нож и принялся торопливо разрезать одежду, швыряя мокрые лоскуты на пол.

Доминик тем временем раздобыл согревающий раствор и начал растирать бледное тело. Юноша задышал чуть чаще, постепенно приходя в себя. Открыв глаза, он посмотрел на склонившиеся над ним лица Рыцарей Служения так, словно они ему снились. С огромным трудом он разлепил посиневшие губы, но сказать ничего не смог.

– Дай ему воды, – скомандовал Арок.

Доминик поднес бурдюк ко рту парня, тот сделал несколько глотков и закашлялся.