– И жить в твоей древесной крепости?

– И жить в моей древесной крепости.

В зале повисла пауза. Тиара хитро прищурилась:

– Ты просишь об этом?

– Предлагаю, – Ренорд подпер острый подбородок рукой.

– И я могу отказать?

– Можешь.

– Так же, как могла отказать и не явиться?

Глянув на нее, король встал.

– Ты нужна мне, Тиара, – сказал он торжественно. – И ты это знаешь.

– Разве мы терпим поражение? – усмехнулась друид. – Я думала, жалкие людишки поняли, что не на тех напали.

Поправив полы зеленой мантии, Ренорд спустился к ней.

– Тиара, – он положил руки ей на плечи.

– Ладно, – смягчила она голос, – я останусь. Но только если попросишь прощения. Мне не нравится, что, когда я тебе нужна, ты чуть не силой приводишь меня, а когда нет – гонишь.

Ренорд уже открыл было рот, как дверь распахнулась, внутрь вбежал молоденький эльф.

– Прости меня, повелитель, – он глубоко поклонился и протянул депешу в кожаном чехле.

Король эльфов развернулся и торопливо вынул депешу из чехла. Тиара осторожно выглянула из-за его плеча.

– Что там? – тихо спросила она.

– Оракул. Требует выдать какую-то полукровку. Ты что-нибудь об этом знаешь? – он вопросительно посмотрел на нее.

Тиара скрестила на груди руки.

– Ты ему ничего не должен.

– Но ты знаешь, о ком речь? – Ренорд сощурился.

– Знаю, – не стала отрицать она. – И заклинаю тебя, не иди на поводу.

Король нахмурился.

– Почему? Что это за девочка?

– Ты вызвал меня, повелитель, потому что веришь. И я прошу, – с нажимом проговорила Тиара, – поверь и на этот раз. Эриал Найт должна остаться с эльфами.

В зале повисла напряженная тишина. Ренорд долго и внимательно всматривался в голубые глаза колдуньи.

– Хорошо, – сказал он наконец.

– Благодарю тебя, – она поклонилась.

– У меня сейчас мало времени, – проговорил король с сожалением, – но вечером, надеюсь, ты мне все объяснишь.

– Как скажешь, повелитель, – колдунья еще раз поклонилась и скользящей походкой выплыла из зала.

Вот она, сила Эриал Найт. Сила, которую чувствуют все, сила, которая еще даже не разбужена, а уже влияет на судьбы. Может, ей тоже не стоило приближаться? Но теперь поздно. Поздно.

Тиара посмотрела на свои руки. Тонкие пальцы, белоснежная кожа… Она всегда считала, что у нее красивые руки. Только и всей долгой жизни не хватит, чтобы отмыть их.

А в это время в другой части Лансии королева Леория, восседая на троне, внимательно слушала доклад генерала Дормштейна, изредка поглядывая на лицо советника по дипломатии, сосредоточенное и заметно постаревшее за последние дни.

– …обобщая, скажу, что мы утвердили позиции на северном фронте и взяли еще несколько поселений, но на юге мы терпим поражение. Боевой дух падает, и, если так пойдет и дальше, никакие северные успехи уже не спасут. Кроме того, на юго-западе замечены аргонцы, часть местных жителей уже настроена против вас, Ваше Величество. У нас не хватает людей, чтобы разобраться с предателями и заговорщиками. И хочу особо выделить угрозу самовольного отделения килонских деревень от нашей территории…

– Да, пугать вы умеете, – перебил его советник по дипломатии. – Может, что-то предложите?

– Нужно больше солдат на юге, нужны победы для поднятия духа, и нам нужны… – генерал глубоко вдохнул. – Охотники…

– Подготовьте указ о всеобщем призыве на военную службу, – Леория поднялась. – Каждый не служащий мужчина будет объявлен изменником. Включая бывших Охотников. Далее, я сегодня же направлюсь в полки…

– Это опасно, – возразил Дормштейн. – Враг может атаковать внезапно.

– А я, с вашего позволения, поддержу, – высказался молчавший до того командир королевской стражи. – В Толлгарде сейчас неспокойно, начались беспорядки. Мы пока справляемся, но в любой момент все может выйти из-под контроля.

Леория наморщила лоб.

– Это все пособники Лидера.

– Мы этого не знаем, Ваше Величество, – ответил командир. – Часть задержанных допросили со всей старательностью, но сведения разнятся. Несколько человек указали на некого Гаюса Ловкого.

– Почему его нельзя отловить? – нетерпеливо спросил Дормштейн.

– Мы стараемся. Но лучше, если на время Ваше Величество покинет столицу.

– Значит, так и поступим, – заключила Леория и обратилась к советнику по дипломатии: – Попробуйте договориться с Аргоном, отправьте по послу в каждый клан.

Мужчина кивнул.

– И чтобы никаких кислых лиц в моем присутствии, – добавила королева. – Мы намерены победить, и сомнениям здесь не место.

– Она у Ренорда, – объявил с порога Отрий.

Оракул оторвал взгляд от письма на столе.

– Знаю.

Колдун пересек кабинет и в нерешительности остановился перед креслом.

– Моего человека убили, – понизив голос, сказал он и добавил: – Это того не стоит.

Сцепив пальцы в замок, владыка сложил руки на животе.

– Ты прав, – кивнул он. – Сегодня утром Варг отбыл в Аргон. Будем стоять на том, что знаем не больше них.

– Надеюсь, получится убедить, – вздохнул колдун.

Оракул на секунду задумался, но, словно решившись, жестом предложил ему сесть.

– Вчера мне был сон, – начал он. – Я видел выжженное поле и воронку, как от взрыва или звездного камня. В центре воронки росла лилия. Лепестки ее были охвачены пламенем, но не сгорали. Цветок окружало шесть теней. Я не мог различить лиц, пола или даже рас, но одна из теней светилась зеленым. Похоже, как описывали Эриал Найт.

Он многозначительно глянул на колдуна.

– Что вас озадачило больше: шестеро неизвестных или свет, возможно, связанный с Эриал Найт? – спросил тот.

– Образ цветка. Уж больно перекликается с аргонским пророчеством об Огненной лилии.

Отрий задумался.

– В пророчестве говорится, что, когда распустится Огненная лилия, на землю хлынут зло и человеческие пороки. Но я всегда думал, что это метафора о возрождении империи. Ведь на хаарском гербе и монетах как раз была лилия, так ведь?

Оракул кивнул.

– Как и в пророчестве о Великом переделе, здесь говорится об особом человеке, герое. Уже не первый раз я вижу сны, когда думаю об Эриал Найт.

На лице Отрия отразился вопрос.

– Что же нам делать? – колдун развел руками. – Вы сами согласились, что это не стоит человеческих жизней.

– Пока будем ждать, – ответил владыка. – Иногда это самое мудрое.

Первое время планы Леории на скорейшую победу венчались успехом. Уже к середине осени эльфийский север отошел к ней, и войска готовились к массированному наступлению на филдбургские леса. Тем временем Аргон все глубже запускал щупальца в южные провинции. Целые города и деревни объявляли независимость от королевской власти, отказывались поставлять провизию и солдат. Дипломатическая миссия в Аргоне провалилась, главы кланов отрицали свою причастность, и Леория с советниками ничего не могли доказать. Все чаще ей напоминали, как бы пригодилась помощь Охотников.

Между тем и в Толлгарде усиливались беспорядки. Королева обвинила Лидера в измене и казнила его на центральной площади. Охотники перестали существовать как система. Большинство призвали на службу, остальные дезертировали и скрывались. Доминик Лис и Арок Ворон были вынуждены оставить свое расследование и присоединиться к войскам на севере. Пойманных эльфов заключили под стражу. Не избежал этой участи и Лаирэ. Петро, Грэя и остальных из схватившего его отряда послали на восточный фронт.

Бои шли каждый день, но гибли не только солдаты. Урожай в этом году едва был собран. Одни поля были выжжены, другие заброшены. Многие бежали из деревень под Толлгард, который не мог укрыть всех за своими стенами. Начались болезни и голод. Участились случаи предательства, самодурства и самосуда. Люди не верили даже самим себе, и проникавшие в их ряды аргонцы всячески тому способствовали.