— Джек, что, в конце концов, происходит? С тех пор как мы

встретились, мы не произнесли и десяти фраз. Ты даже не слушаешь, что я тебе говорю о нашей будущей квартире!

Он покраснел, что с ним случалось всегда, когда он сознавал свою ошибку.

— Извини меня, дорогая, но... но я очень расстроен.

— И... ты не хочешь мне рассказать?

— Дело в том, что... я не хотел бы огорчать тебя.

— Все, что тебя расстраивает, касается меня тоже, ты это хорошо знаешь!

Они пошли еще немного молча, и только тогда, когда вышли на Стрэнд, он решился:

— Ты права, Маргарет, я должен все тебе рассказать. Надеюсь, ты поймешь и поможешь мне.

У неё легонько кольнуло сердце, как случалось всегда, когда происходили непредвиденные события, которые она ненавидела из-за того, что они нарушали привычный ритм жизни, но замужество — как учили ее родители — предполагало много таких событий. Раньше, чем обычно, они вошли в чайную и устроились в уголке.

— Это все из-за убитой девушки...

Она вспыхнула.

— Но почему это должно тебя касаться?

— Конечно, нет, но теперь, когда они убедились в невиновности Мориса, им все кажется, что убийцей является один из завсегдатаев «Еловой шишки». И особенно на этом настаивает старший инспектор Морган, помнишь, я тебе часто о нем говорил...

— И что же?

— Они копаются в нашей личной жизни, и я не удивлюсь, если е тобой тоже захотят поговорить...

— Со мной? Почему со мной? Я никогда не встречалась с этой девушкой и не бывала в «Еловой шишке», куда ты тоже больше не пойдешь, когда женишься, верно?

— Обещаю тебе, Маргарет. Но в настоящее время я не должен прекращать туда ходить, иначе это вызовет подозрение.

— Подозрение?

Она ничего не понимала. На ее ровной и прекрасной жизненной дороге не было места для ужасов, и она не могла предположить, почему Джека так занимала эта мрачная история, которая не касалась ни его, ни ее, о которой ей и думать не хотелось.

— Послушай, дорогая... Сделай усилие! Постарайся представить себе, что для полиции я ничем не отличаюсь от других, она может предположить, что я способен ограбить кого-нибудь, убить...

— О! Это так низко!

– Конечно, но так случается.

— Во всяком случае, Джек, ты можешь доказать, что не был знаком с этой девушкой и, следовательно, у тебя не было никакой причины, чтобы... сделать с ней то, что сделали!

— Причины всегда найдутся. Дорогая, им нужно несопоставимое алиби.

— Алиби?

— Доказать, что в момент преступления я был в другом месте.

— В котором часу это... это случилось?

— Мне кажется, между семнадцатью и девятнадцатью часами.

— Так ты был в своем агентстве?

Вот тут-то наступал самый трудный момент. Ларсон взглянул на девушку. Как она воспримет то, что он должен ей сказать?

— Нет, Маргарет... Я там не был.

Она с трудом поняла эти слова. Потом вдруг побледнела, как будто теряла сознание, но нет, Литтлвист не потеряет сознание на людях, это неприлично, Слёзы подступили у неё к глазам. Джек, взволнованный, взял ее за руку, которую она не решалась отдернуть. Наконец она сумела произнести:

— Так... ты там не был?

— Нет.

— Где же... где же ты был? Не у этой же... Разве это возможно?

— Нет, нет, Маргарет... Ни в коем случае не думай о такой глупости!

Она вздохнула с облегчением, как будто камень свалился у неё сердца.

— Тогда... чего же ты боишься?

— Мое алиби очень простое и может показаться ложью. После работы я встретился со своими коллегами Хэллоуэем и Мак-Фрейтом в «Серебряной короне» на Регент-стрит, чтобы отметить повышение. Маргарет, я был так счастлив, что мы теперь можем пожениться, что не мог усидеть на месте... Отпросился пораньше, в четыре часа, и прошел по Майфэй...

— А почему ты мне не позвонил?

— Хотел сделать тебе сюрприз.

— Сюрприз?

— Мне хотелось купить тебе какое-нибудь украшение в память об этом дне, но я не нашел ничего подходящего, что бы стоило не слишком дорого... дли нашего общего кошелька. Ты на меня не сердишься?

Она с облегчением улыбнулась.

— Дорогой, ты очень благоразумен. Нам предстоит много затрат, чтобы устроиться, поэтому не надо зря тратить деньги. Но я все еще не понимаю, что тебя беспокоит? Стрит только сказать правду.

— Ты воображаешь, что они мне сразу поверят... Им нужны не только места, по которым я проходил, но и свидетели, которые меня там видели... а у меня их нет!

— Что же, Джек, если ты не можешь точно назвать свой маршрут, значит, тебя будут считать убийцей?

— Да, пока не арестуют преступника, все будут под подозрением! Им нужен виновный, понимаешь?

— Все это ужасно!

— Я знаю, дорогая, но реальность такова.

В мире было так много отвратительного, о чем она даже и не подозревала, и помимо своей воли, она немного сердилась на жениха за то, что он заставил ее смотреть на это.

— Так что же нужно делать?

— Думаю, если ты захочешь помочь мне, все уладится,

— Я? Каким же образом?

— Ну, например, если ты скажешь, что мы встретились в четыре часа и вместе прогулялись по Мэйфэй?

— Но, Джек, в четыре я еще сижу в кассе в «Триумфе»!

— Ба! Они об этом не подумают.

— А если подумают?

— Скажешь, что тебя заменили.

Она не знала, как ответить. Конечно, она не могла отказать ему в помощи, но, с другой стороны, ее пугала та легкость, с которой Джек шел на ложь... Он нетерпеливо встал.

— Дорогая, я должен вернуться в агентство. Мы организуем большое путешествие по Средиземному морю. У меня много работы... Зайди за мной вечером... я рассчитываю на тебя в том, о чем я просил…

Он ушел до того, как она что-нибудь решила, она не любила, чтобы на неё давили. Имела ли она право бросить своего жениха в беде? Но она никак не могла понять, что это была за беда. Маргарет терпеть не могла лжи, но понимала, что, чтобы жить с кем-нибудь вместе, нужно иногда отступать от строгих моральных устоев своей семьи. Она была так поглощена своими мыслями, что не обратила никакого внимания на грузного мужчину, который вошел в кафе и тихо подошел к столу.

***

Толстяк Морган решил скорее покончить с этим делом и, воспользовавшись обещаниями начальника полиции дать ему отпуск, провести первые дни апреля в Перигоре. Кухня там немного тяжеловата для желудка, но сказочно ароматна; он вспомнил, что в Эйзид-Тайак есть очаровательный отель, где можно хоть на время забыть о британских проходимцах и служебных обязанностях. Но для того, чтобы реализовать этот соблазнительный план, нужно как можно раньше арестовать убийцу. Поэтому, несмотря на нежелание выполнять работы своих подчиненных, он собственной персоной явился в агентство Кука на Беркли-стрит. Увидев Маргарет и Ларсона, которые отправлялись на прогулку, он замешался в толпе и стал следить за ними. Он не знал толком, почему действовал именно так, но было предчувствие, что он сможет поговорить с Маргарет наедине и узнать что-нибудь интересное. Устроившись в баре напротив чайной, в которой Ларсон и Маргарет пили чай, Джордж-Герберт терпеливо ждал и с удовлетворением улыбнулся, увидев, что Джек вышел один.

В тот момент, когда мисс Литтлвист взяла свою сумочку и хотела встать из-за стола, какой-то грузный мужчина с необычайной для его фигуры легкостью подошел к ней. Маргарет заметила его присутствие, лишь когда он тихонько приветствовал:

— Мисс Литтлвист, я не ошибаюсь?

Сначала при виде любезного и розовощекого Будды ей захотелось рассмеяться, но почти тотчас она вспомнила описание полицейского, который вел расследование по делу, так беспокоящему ее жениха, и заволновалась. Она еще не подготовила рассказ. Все развивалось слишком скоро! И что всем от неё было нужно? Однако нужно было отвечать на вопросы этого человека, к которому она уже относилась с неприязнью.

— Да... это я…

Наклонившись к ней, он прошептал:

— Старший инспектор Скотланд-Ярда Морган. Можно сесть?