— Послушайте, мисс. Я знаю одного типа, который часто напевает эту песенку. Только не могу себе представить, чтобы он убил мисс Филлис! В Лондоне многие что-нибудь мурлычут, например, те, кто приезжает из других мест.

— А кого же вы знаете?

— Не могу сказать, ведь я не уверен. Потом, у него с вашей подругой не было ничего общего. Не хочу, чтобы меня запрятали в тюрьму за ложное показание, ясно?

— Я никому не скажу.

— Нет, мисс. Поверьте мне, не забивайте себе голову ерундой, вам и так несладко.

Дора рассказала и о своем неудачном посещении Скотланд-Ярда, и об обещании полисмена прийти к ней в кафе. Бродяга усомнился в намерениях полицейского; по его мнению, тот просто пошутил и вряд ли придет на свидание. Он посоветовал девушке скорее вернуться домой, тщательно запереться и дожидаться утра, чтобы снова пойти в Скотланд-Ярд. Он же заглянет в «Еловую шишку» и, если увидит мистера Моргана, скажет ему, что Дора хочет поскорее встретиться с ним. Может быть, он зайдет к ней или кого-нибудь за ней пошлет.

— У него есть ваш адрес?

— Да, он записал.

На улице Дора пожала Кромвелю руку, думая о том, какая она грязная. Девушка была признательна ему за совет и чувства, что после того, как она рассказала о своем секрете, между ними возникло что-то вроде дружбы.

***

От напряжения Стефен Морис весь вспотел, несмотря на ночную прохладу. Ему понадобилось почти полчаса, чтобы дойти до порога своего дома. Рука его так дрожала, что он не мог вставить ключ-в замочную скважину. В тот момент, когда он наконец отпер дверь, он почувствовал их присутствие, не видя их, и понял, что все было кончено, что он не вернется домой, не увидит свою жену. Они встали по обеим сторонам. Два гиганта, вышедшие из темноты. А там, наверху, Глэдис ждала его, ни о чем не подозревая. Морис быстро посмотрел на них. Непроницаемые лица, лишавшие его всякой надежды. Он тихонько заплакал. Боб Флэхом спросил:

— Стефен Морис?

У него не было сил отвечать, он сделал лишь утвердительный знак головой. Тогда Боб Флэхом надел на него наручники.

***

Играя в паре с Лонгхинсом, Морган вышел победителем в партии с Хелли и Ларсоном. Приближалось время закрытия. Все четверо встали, чтобы размять ноги, выпрямились, продолжая комментировать игру, которая только что окончилась. Миссис Лонгхинс уже ушла спать. Каждый собирался сделать то же самое, за исключением Толстяка Моргана, который хотел зайти в Скотланд-Ярд чтобы узнать, не было ли чего нового о Морисе. Имя беглеца, опять всплывшее в разговоре, сначала вызвало паузу, а потом обычную реакцию, Ларсон, который, казалось, переживал больше других, заявил:

— Я не понимаю вот что: Морис физически слабый, а Филлис была крепкой девушкой,

— Ну и что?

— А то, что она не могла позволить зарезать себя, не защищаясь.

Вмешался Лонгхинс:

— Можно подумать, что ее застали врасплох, потому что она и вправду была не из хлипких, верно, мистер Хелли?

— Я вам уже сказал, что не припоминаю ее.

Хелли вызывал у Моргана интерес. Он явно лгал, но почему?

Может быть, боялся своей жены, которая устроит ему сцену, если узнает, что ее муж замешан, хоть и очень косвенно, в истории, первая роль в которой принадлежит молоденькой девушке? В таких случаях полицейский каждый раз поздравлял себя, что не был женат.

Хозяин «Еловой шишки» вывел его из размышлений:

— А по-вашему, мистер Морган, есть ли шанс, что Морис невиновен?

— До того, как я его допрошу, ничего сказать невозможно; но если он не виноват, почему убежал?

Никто не ответил. Все понимали, что их предположения могли усугубить вину Мориса. Моргана тронуло это стесненное молчание. Верная дружба — большая редкость! Ему не хотелось уходить, не подбодрив их хоть чуть-чуть,

— Во всяком случае, есть надежда... что это не Морис.

Они жадно смотрели на него.

— Одна подруга Филлис, Дора Карпентер... Вы ее, может быть, знаете?

— Я с ней знаком,— сказал Ларсон.

Лонгхинс развел руки, как бы показывая, что о ней ничего не знал, так как она не была его посетительницей. Хелли никак не реагировал, будто не слышал вопроса.

— Она заходила к Филлис непосредственно перед убийством, на лестнице она столкнулась с каким-то человеком, который хорошо замаскировался, но насвистывал песенку, которую она расслышала, но никак не может вспомнить. Если она вспомнит, мы сможем разыскать этого человека, который, может быть, шел к кому-то другому, а не к Филлис Балеброк. Но мы ничего не должны упускать в этом деле.

Они не успели высказаться по этому поводу, потому что вошел Кромвель. Он всех торжественно поприветствовал и обратился к Лонгхинсу со словами:

— Хозяин, налейте рюмочку, прежде чем я отправлюсь в Ковент-Гарден, чтобы заняться обеспечением лондонцев продовольствием!

В то время как хозяин проходил за стойку бара, бродяга повернулся к Толстяку Моргану:

— Господин инспектор, на Грик-стрит я встретил одну особу, которая попросила меня передать вам, если я вас увижу, что она хочет с вами поговорить.

Кромвель, наверное, хотел, чтобы ему налили еще рюмочку, и Морган улыбнулся на эту уловку старика.

— Правда? Кто же это?

— Мисс Дора Карпентер.

Обстановка сразу изменилась. Хелли, Ларсон и Морган подошли к Кромвелю. Полицейский резко спросил:

— Где она?

— Думаю, дома. Она ходила в Ярд, но ее оттуда прогнали.

— Дураки! А вы знаете, зачем я ей был нужен?

— Она хотела сказать вам, как называется песня.

В наступившей тишине были четко слышны звуки маятника, отсчитывающего минуты. Джордж-Герберт судорожно искал что-то в карманах.

— Черт возьми! Брэдфорд взял ее адрес, потому что я поручил ему зайти к ней завтра утром. Никто не знает, где она живет?

Никто не знал.

Все заметили, что Кромвель колебался.

— Не... нет.

Телефонный звонок заставил всех вздрогнуть. Лонгхинс снял трубку и тут же передал ее инспектору.

— Вас, мистер Морган.

Толстяк выслушал, что ему сообщили. Потом, сухо поблагодарив своего собеседника, вернул телефон хозяину и суровым голосом сказал:

— Только что арестовали Стефена Мориса, в тот момент, когда он возвращался к себе домой. Я бегу в Ярд. Может быть, скоро узнаем правду.

Как только Джордж-Герберт ушел, все дали выход эмоциям. Всем хотелось, чтобы скорее наступило завтрашнее утро, хотелось узнать, что скажет Морис. Хелли наступал на Кромвеля:

— Почему же вы не сказали мистеру Моргану, что знаете название песни, которую вспомнила мисс Карпентер?

— Потому что я не знаю! А потом, я не фараон! У каждого своя работенка! Если я и знаю эту песенку, не скажу! Я не предатель, слышите? Не предатель!

Волнение Кромвеля удивило их. У них было чувство, что бродяга боялся, но чего, кого?

Перед тем как приказать, чтобы Стефена Мориса привели в его кабинет, Толстяк Морган поднял по тревоге ночную службу и дал распоряжение, чтобы послали какого-нибудь инспектора в Сохо и, обшарив все рестораны и ночные бары, нашли сержанта Кларенса Брэдфорда, который немедленно должен позвонить главному инспектору Моргану, ожидающему его звонка, если понадобится, всю ночь.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Несмотря на то, что Толстяку Моргану не терпелось услышать, как Морис мог объяснить бегство, не признавая себя виновным в покушении на жизнь Филлис Балеброк, он дал себе еще минуту передышки. В первый раз расследовал преступление, совершенное человеком, который, хотя и не был его настоящим другом, но с которым он часто общался в обыденной жизни. Он сам создал неприятную ситуацию, взявшись, за это дело. Понимая это, он, тем не менее, с раздражением подумал о партнерах по бриджу из «Еловой шишки», которые послали его по следам Стефена Мориса. Отдав должное прошлому и своим сожалениям, инспектор нажал на красную кнопку справа от чернильницы и приготовился к появлению Мориса и к допросу Мориса, который так хорошо играл в бридж и рисковал больше никогда не испытывать этого удовольствия.