Как это я неправа? Оказывается, … есть чем отметить?
Пока я витал в облаках, практичная БонСу расставила и накрыла стол, только что, мимо меня две гордые осужденные торжественно пронесли два больших пятилитровых чайника из столовой и упаковку разной одноразовой посуды.
Я глянул на накрытую поляну, точнее стол! Ба! А там, чего только нет. Конечно, изделий французских кондитеров нет, но все-таки вполне неплохой для Кореи стол. Особенно для женской тюрьмы. Несколько видов конфет, какие-то пряники, вафли, печенье, вот мой взгляд даже выхватил тарелку со свернутыми лакомствами что-то типа домашней пастилы. В общем вид меня радует, надеюсь вкус порадует тоже.
- Откуда такое богачество? – спрашиваю у деловито распоряжающейся у самодельного достархана БонСу, уже догадываясь что услышу в ответ.
- Как? Ты что не слышала, что тебе сказал этот ЧанМи? – удивляется та.
Неопределённо пожимаю плечами на что слышу от нее.
- Это тебе небольшой презент от господина Ли МиРеу, помнишь такого?
- Понятно. – отвечаю я, а в голове мелькает, сколько раз я уже говорил, что МиРеу красавчик и человечище? Может снова повториться?
- Ну вы скоро, уже все готово. – от стола раздается нетерпеливый голос. Поднимаю глаза и усмехаюсь, ну кто бы сомневался. Точно нашего полку прибыло … серьезно так прибыло. Пак ЧэИн, наша храбрая портняжка, а за ней ее … большая тень - Хван ЧунгГум или с моей лёгкой руки сама Шарбья.
- Оооо! – деланно удивляюсь я. - А вы откуда взялись? Разве сейчас вы не в швейном цеху должны быть?
- Мы так, это, случайно мимо проходили! – мило краснеет храбрая портняжка.
Ну-ну, про себя думаю я, так я и поверил, скорей всего, чувствительная на еду, особенно на сладкое, ЧэИн почувствовала, что здесь можно будет скоро чем-то подкрепиться вот и примчалась что тот Карлосон. Правда примчалась наша портняжка не с моторчиком, а со своим хвостиком, точнее сказать … с хвостищем на букву Ш, таким большим и толстым хвостищем. Но с другой стороны еды полно, все я точно не съем, а таких как ЧэИн надо поощрять, тем более что ни говори, но она меня выручила тогда, вступив в неравную схватку со … своим тогда еще не правильным хвостом. Говорю ей.
- Ладно подруга, ты главное не пережри как в прошлый раз, так-то мне для тебя ничего не жалко.
- Я в прошлый раз неправильно торт ела. – залепетала смущенная ЧэИн. - Надо было почаще запивать чаем, а я этого не делала, вот и немного … переела.
Точно! - думаю про себя я и улыбаюсь, потому что в голове вдруг всплывают слова одного мультяшного персонажа из народа Мульчи.
«Неправильно ты, дядя Фёдор, бутерброд ешь. Ты его колбасой кверху держишь, а его надо колбасой на язык класть. Тогда вкуснее получится»
- Все точно, неправильно ты тетя ЧэИн торт ела, надо было запивать, а ты его заедала. – смеюсь я.
Впрочем, понимания среди окружающих не нахожу, чему совсем не удивлен, куда им до житейской мудрости товарища Матроскина. Смотрю все с ожиданием смотрят на меня, ну понятно я главный тут поэтому мне и нужно открывать этот пир в рабочее время. Что же, для начала банкета есть у меня немного изменённая фраза другого популярного «Ы-шного персонажа!»
- Давай народ! Налетай, не скупись ... поедай … живопись. - ну все и весело толпой набросились на … живописно накрытый стол. А мне как всегда «повезло!»
- Только откусил кусок от заинтересовавшей меня довольно вкусной пастилы и запил его глотком теплого и несладкого чая, как в этот самый момент дверь распахнулась, и заместительница самой НаБом недовольно мне сказала.
- Заключенная Пак ЮнМи к начальнику тюрьмы, срочно!
Бл….ь! А вот это уже совсем не смешно! – это я про себя подумал если что. Но что делать, начальство не стоит злить, тем более вполне пока адекватное начальство. С грустью окидываю оставляемые на столе богачества, откладываю недоеденную вкусняшку, с укором при этом смотрю на Хан ДаХе, так как именно она снова пришла за мной.
Та, как показалось мне немного смутилась, и после небольшой паузы сказала присутствующей здесь охране.
- Для ЮнМи я разрешаю забрать в спальное помещение немного сладостей и чая, раз уж получилась такая ситуация.
Что-же, хоть так и то хлеб … точнее сладости.
- Мы тебе отложим на вечер! – поспешно говорит БонСу.
- Угу! – глубокомысленно отвечаю я. - Как в прошлый раз да?
- Нет все будет нормально, я лично за этим прослежу! – это уже храбрая портняжка влезла, ну ей то точно можно верить, усмехаюсь я про себя, но вслух же говорю.
- Ладно ЧэИн, набери мне чего-нибудь на свой … вкус и цвет! Может вечером мне и удастся чего-то пожевать, если … будет что и будет на то мое желание.
Корея. Тюрьма Анян. Кабинет госпожи НаБом.
Интересно в чем это я провинился, судя по тону сопровождающей сегодня меня явно не за наградой привели. Вот лучше бы я сейчас сидел и жрал сладости. Могли бы и подождать пока я поем, но нет, вот стою здесь и сейчас, стою в некотором недоумении. Говорят, что провинившуюся собаку, не бьют, если она … ест. Так что? Получается по этому параметру я … хуже собаки? Хотя это Корея, может здесь провинившуюся собаку не бьют, а сразу … съедают? Три раза ха!
Ладно, жду что скажет очень сейчас занятое начальство, непонятно только зачем меня вызвали, если оно такое прямо занятое. Наконец все важные бумаги перебраны и взгляд высокого начальства устремляется на скромного меня. Молча, что примечательно. Интересно, она что думает, что я сейчас упаду на колени и начну каяться во всех мыслимых и немыслимых грехах? Угу, только шнурки поглажу, ах, вот незадача нет у меня шнурков, что делать, что делать-то, где же их срочно искать?
- ЮнМи! – наконец прерывает мои внутренние «страдания» вперемешку со стебом строгий голос начальства. - Это как следует понимать?
Интересно что именно «это», разъяснили бы еще, но ответить надо.
- Не знаю госпожа директор. Он сам пришел, я его не звала.
- Кто сам пришел? – изумленно спрашивает руководство.
- Ну этот как его там … Ли ЧанМи, внук господина Ли МиРеу. Вы же про него спрашиваете? – делаю я невинный вид. Поняв тонкую издевку, НаБом тем не менее берет себя в руки и спокойно говорит.
- Если ты такая умная ЮнМи, то почем такая глупая? Я тебе сколько раз говорила, что будь ты поскромнее на уроках литературы у госпожи Ре СонХуэй. Что там у тебя с этим сиджо не так получилось? Что она на тебя мне целый рапорт накатала.
(сиджо - жанр корейской лирической поэзии, изначально называемый танга, дословно «короткая песня», сиджо родственно японскому стилю хокку. Прим. - автора).
Ага! Теперь все понятно, это вылезает боком моя очередная бескомпромиссная борьба с учителем литературы, некой госпожой Ре СонХуэй. Что-то мне «везет» на корейскую литературу, точнее на ее преподавателей, сначала в Кирин, теперь вот и в Анян. Но в Кирин надо признать, что все-таки поадекватнее была тетка, как ее там, о вспомнил Пэ ДуНа. Даже с публикацией моих «Цветов…» помогла. Не то что эта … неадекватная СонХуэй. Ну, а с корейской литературой у меня совсем не так, как у Маяковского. Я и корейская литература совсем не близнецы-братья и даже не сестры. И для меня она совсем не ценна… Вздыхаю.
- И в чем же меня обвиняет уважаемая СонХуэй? – стараясь быть при этом спокойным интересуюсь я. - Кажется понимаю, ей не понравилось мое сиджо?
- Она написала, что в нем ты призываешь к свержению законного правительства в Южной Корее! – немного приоткрыла завесу тайны начальница.
- Я? К свержению законного правительства? – неподдельно удивляюсь я. Вот же блин сучка … крашенная! - думаю я про литераторшу. Совсем что-ли крышей ку-ку, то-то думаю, что это она вежливо так попросила меня вчера написать эти стихи на бумаге и сдать после этого ей. Краем глаза вижу знакомый мой листок со стихами, похоже прикрепленный к кляузе этой … не хорошей женщине с пониженной социальной ответственностью. Типа доказательство как я понимаю. Но все-таки хорошо, что эта любительница сиджо имеет не стопроцентное зрение. Вот точно, словно своей пятой точкой почувствовал вчера неискренность литераторши, и поэтому, когда писал стихи «Нашего иномирного все!», то кое-что подправил, при чем не только Россию на Корею, но и еще четыре цифры поставил внизу, которые эта поборница режима не заметила или не обратила на них внимания. Ну ладно, сейчас будем отбиваться и топить эту кляузницу!
