А у Шарбьи все лицо в белоснежном креме, и еще улыбка на лице, надо же французские кондитеры похоже творят чудеса. Ее улыбка, это вполне довольная улыбка молодой женщины, а не тот оскал, которым можно пугать маньяков. Наверное, думает какое счастье что я вовремя смылась из банды этой неудачницы ЮЧжон и перешла в такую фартовую группу Агдан-БонСу.

Но в любом случае, тут наестся хватит всему столу за глаза, а после этого пира еще и разговоров будет на пару месяцев, как же было вкусно и здорово поесть крутых вегугинских лакомств. Такое значимое и знаменательное событие в скучной тюремной жизни. Ну, а я, бросаю грустный взгляд на оставленную половинку моей французской булки.… торта и вздыхаю. Услышав этот вздох, заместительница НаБом все понимает и говорит охране.

- Я разрешаю, чтобы порцию торта ЮнМи, кто-то забрал с собой, или оставили на хранение в столовой в холодильнике.

Я киваю все понимающей БонСу, та кивает в ответ, что же, значит вечером удастся посмаковать остатки торта, и это хорошо. Встаю, окидываю эту сладкую гору взглядом, все равно много, очень много. Громко говорю БонСу, так чтобы все слышали.

- БонСу здесь еще много чего остается из сладостей. Угости всех, кто принимал участие в сегодняшнем концерте. Ну там танцевал, читал стихи и прочее. А может и других если что останется угостите, если что, я совсем не против!

После чего встал и пошел к выходу, заметив напоследок ошеломленный взгляд подавившейся Пак ЧэИн, которой похоже стало плохо, от такого глупого и не оправданного расточительства!

Тюрьма Анян. Кабинет начальницы тюрьмы госпожи НаБом. Все те же, кроме отсутствующей заместительницы, но теперь там добавился внук МиРеу, господин Ли ЧанМи.

- Разрешите? – в кабинет заглядывает заместительница начальницы тюрьмы ДаХе и бодро рапортует.

- Заключенная Пак ЮнМи по вашему приказанию доставлена!

- Не доставлена, а приглашена. – заметив недовольство на лице ветерана, поправляет своего зама госпожа НаБом, и та поправляется, своеобразно.

- Так точно! Заключенная Пак ЮнМи по вашему приказанию приглашена!

НаБом, махнув своему заму рукой говорит.

- Пригласи ее сюда, а сама останься в приёмной…

- Можно? – в кабинет входит ЮнМи, после чего начинает представление.

- Заключенная … - но ее прерывает, замахав руками НаБом, сказав при этом.

- Знаем мы тебя ЮнМи, не представляйся, тут с тобой хочет поговорить уважаемый господин Ли МиРеу.

Поворачиваюсь к уважаемому человеку, кланяюсь.

- Рада вас снова видеть господин Ли МиРеу!

- Садись ЮнМи. – бодрым голосом отвечает тот и показывает на стул напротив себя.

Начальница молча кивает, на молчаливый вопрос ЮнМи. Присаживаюсь. Наконец МиРеу начинает.

- ЮнМи, мне сегодня рассказали о твоем творчестве. Что сказать я впечатлен и потрясен твоими успехами и талантами. И сильно удивлен, что человек, который так много сделал для нашей страны в конце концов оказался в тюрьме. У меня не так много времени, к сожалению, но расскажи пожалуйста главное, что меня сейчас интересует, как ты вообще оказалась тут?

- Спасибо вам огромное господин МиРеу! – отвечаю я. - Спасибо за то, что высоко оценили мое творчество. Ну, а что касается того, как я оказалась в тюрьме, то дело было так….

В общем все рассказал, даже язык заболел немного при этом. Все, историю моих заключений, что говорится от «А» до «Я». Небольшая пауза все молчат, даже НаБом, которая тоже наверняка не знала всех тонкостей в этом моем деле о которых я только что рассказал. Наконец паузу прерывает ветеран корейской войны.

- Скажи ЮнМи, а то, что ты была это время в монастыре Пеннен, кто это может подтвердить?

- Ну я думаю, что и сама настоятельница Сон ХеКи и ее … сестры. – отвечаю я.

- Сон ХеКи. – оживляется ветеран. - Я ее немного знаю, приходилось встречаться еще по делам ассоциации ветеранов. Очень достойная женщина. И ты говоришь, что ее никто не спрашивал по поводу твоего пребывания в ее монастыре во время действия специального положения?

- Не сказать, что я уверенна на все сто! Точно об этом может сказать только уважаемая госпожа Сон ХеКи, но предполагаю, раз на суде ее не было, то именно так и было, если бы с ней поговорили и пригласили на суд свидетелем, то думаю она бы не отказалась там поприсутствовать. – отвечаю я.

- Интересно. – задумчиво тянет МиРеу, переглянувшись с внуком. - Что-же ЮнМи, спасибо тебе за то что все рассказала. И еще раз хотел тебя поблагодарить за твою песню.

Голос ветерана дрогнул, но он продолжил.

- Очень грустная и жизненная песня. Огромное спасибо тебе за нее. Я как будто вернулся в те далекие дни и стал даже в какой-то момент … моим погибшим другом в те непростые дни войны. Очень сильное произведение, грустное, берет за живое. Спасибо тебе еще раз!

- Пожалуйста! – отвечаю я, добавив.

- Это еще вы спасибо скажите потрясающей гитаре, которая помогла мне и сыграла с первого раза так как будто у нас была сотня репетиций.

- Конечно спасибо тебе и твоему великолепному инструменту. – улыбнулся МиРеу.

- К сожалению, не моему. – со вздохом отвечаю я. - Но и вам спасибо, за все что вы сделали для нас и страны!

После небольшой паузы ветеран спрашивает.

- Скажи ЮнМи, может тебе что-то от меня надо? Ты не стесняйся.

- Спасибо уважаемый МиРеу, но у меня все вроде есть … кроме свободы. Вы берегите себя, таких как Вы совсем мало осталось в нашей стране. И я рада что смогла пообщаться с Вами, для меня это большая честь. – что-же, думаю мой ответ был достойным.

Низко кланяюсь ветерану, вот действительно человек, которому можно и нужно поклониться от всей души, просто из уважения, а не следуя замшелым корейским традициям.

- Тебе спасибо ЮнМи, спасибо от меня и … моего друга Юн ЧанХо, думаю ему бы тоже очень понравилась твоя песня. – заканчивает встречу ветеран.

На этом, после прощаний с присутствующими меня отправляют восвояси. После ухода Пак ЮнМи стоит тишина, наконец МиРеу произносит.

- Удивительная девочка! Очень сильная духом и с большим добрым сердцем!

После чего обращается к внуку.

- ЧанМи, напомни мне сделать звонок завтра моему старому другу, заслуженному ветерану судейского корпуса в отставке господину Пэ ГиЧжону!

В ответ тот кивает, записывая данное поручение в смартфон, после чего следует прощание ветерана с находящимися в кабинете руководством. Да сегодня был интересный день в жизни ветерана, интересный и очень необычный, кто бы мог подумать? Расскажи ему кто, что такое может произойти в женской тюрьме, он бы сам не в жизнь не поверил… Но своим глазам и ушам старый солдат еще вполне доверял!

Да и слово честь было для него совсем не пустым звуком!

Интересно, к чему все это может привести?

Тюрьма Анян. Спальное помещение ЮнМи перед отбоем.

Наконец я на своей кровати, устал, и просто сижу тупо смотрю в одну точку. БонСу что-то мне говорит, но я слышу ее, но не слушаю, сегодня оказался очень эмоционально насыщенный день, так что в конце дня у меня просто не осталось сил, да и в горле пересохло.

О! Может чайку попить? Да у меня же осталось французское лакомство от настоящих французских кондитеров! Или … не осталось? Наконец-то до меня дошли слова БонСу!

Кто-то похоже ловко подрезал остатки моей порции торта, а с ним еще и пироженку с эклером, которые принесла заботливая БонСу, и по недомыслию оставила в моей незапираемой тумбочке. Теперь там осталась только тарелка с крошками.

Конечно, первым кандидатом на этого «подрезателя» выглядит вечно голодная ЧэИн, но та клянется и божится что ничего не брала. И тут как ни странно ей можно верить. ЧэИн в так называемом «крысятничестве» никогда замечена не была, хоть и сидела за попытку воровства, но у своих без разрешения никогда ничего не возьмет, даже будучи сильно голодной, и это очень похоже на правду, ну не могла такое сделать ЧэИн!

К тому же она, со слов БонСу, до этого умяла в одно лицо … четыре порции торта, закусив все это еще эклерами и пирожным, и вот теперь маялась животом, лежа на кровати и испуская болезненные стоны. Что я лично наблюдаю! Наверное, впервые на моей памяти, да и на памяти остальных это случилось, ЧэИн сыта! Но при этом похоже ее термоядерный или биологический реактор дал сбой, похоже французское топливо оказалось не той системы!