И неожиданно спрашивает у меня.

- ЮнМи, а что вообще хотела от тебя эта СунСиль, зачем она сюда приехала самолично так сказать?

Что-же вполне понятное любопытство руководства, похоже эта мадама даже не сочла нужным посвящать в курс кого-либо кроме меня зачем она сюда вообще примчалась, даже директора тюрьмы. Самомнение у дамочки прямо … как у Дормамму! Но ладно, с НаБом думаю можно поделится целью этого нежданного визита.

- Ничего такого госпожа НаБом. – Хотела, чтобы я написала прошение о моем помиловании на имя нашего президента, которое, с ее слов, обязательно будет подписано главой нашего государства.

Да уж! Похоже мое выражение в отношении этой СунСиль, когда та получила мое гордое «Нет», ну то самое про «рыбу, выброшенную на берег» вполне пригодно сейчас и для начальницы Анянской тюрьмы! Что даже немного польстило моему самомнению, надо же в такой короткий период и в одном месте превратить в «рыб» двух таких важных, но при этом разных людей. Наконец «рыба с берега смогла вернуться в море», и НаБом несколько удивленно произнесла.

- Знаешь ЮнМи ты не перестаешь меня удивлять! Все с стремятся как можно скорее любым способом покинуть наше заведения, что, впрочем, вполне понятно, все, но не ты!

После небольшого обдумывания добавляет.

- Не жалеешь, что отказала столь могущественной персоне? Сейчас уже могла бы паковать вещички и собираться уже на выход из Анян, а теперь сколько еще ждать тебе твоего освобождения? Никто кроме ГуаньИнь и не скажет.

- Нет, не жалею о своем решении госпожа НаБом. Неужели вы думаете, что эта дама по своему желанию примчалась сюда, скорей всего она была здесь по поручению сами знаете кого, и неужели только для того чтобы добиться улучшения моей судьбы? Раньше это ее как-то не беспокоило. А вот сейчас вдруг резко захотелось меня освободить? Нет это же неспроста, такие люди ничего просто так не делают, значит кому-то там нужно чтобы я написала это помилование. И эти люди совсем не мои друзья- поклонники, скорей всего очень даже наоборот. А раз так, то почему я должна поступать как хотят эти … люди? Я как раз поступаю в пику им, к тому же я догадываюсь, с чем связано это их «щедрое» предложение, от которого я отказался.

Небольшая пауза и я продолжаю.

- Вы сами знаете госпожа НаБом сколько сейчас во всем мире людей заинтересовались моей судьбой. Миллионы! И это совсем не громкие слова. Сколько сделали и сейчас делают мои поклонники чтобы приговор в отношении меня был отменен как несправедливый и жестокий.

Возможно если бы это предложение написать помилование последовало, когда я только появилась здесь, то я может так и поступила. Но не сейчас, поезд как говорится уже ушел и время нижайших просьб и покаяний ушло вместе с ним.

Поступи я как просят эти люди, напиши это помилование сейчас, я этим предам миллионы своих поклонников и просто сочувствующих мне людей во всем мире. А этого делать я ни в коей мере не хочу и не собираюсь. Поэтому только отмена несправедливого приговора в отношении меня и привлечение к ответственности, лиц, которые за ним стояли. Причем я даже не буду настаивать на уголовной ответственности, крупные штрафы и невозможность занимать государственные должности даже на определенный период меня вполне устроят. Не потому что я такая всепрощающая. Просто я отдаю себе отчет что реальных организаторов этого процесса и осуждения мне не достать, пока не достать. Так что пусть пока отвечаю эти «козлы и козы отпущения», а потом глядишь и до кого-то покрупнее чем эти козлики дойдет дело.

- Да ЮнМи, я смотрю ты настроена очень решительно. – после паузы произносит женщина. – Но мне твоя позиция понятна, и я принимаю ее, не скажу, что поддерживаю и всецело одобряю, но понимаю и принимаю это да.

- Спасибо вам госпожа НаБом. – кланяюсь я.

- За что? – не поняла меня та.

- Так … за понимание и спасибо.

- Ладно ЮнМи ... пожалуйста. Тогда можешь идти в класс для занятий танцами и ожидать там пока все для вашей встречи организуют, единственное попрошу тебя, чтобы при вашем разговоре присутствовала ДаХе, я ее проинструктирую … должным образом.

- Хорошо, я не возражаю пусть присутствует, и спасибо еще раз вам за все! – поклон думаю тоже не будет лишним.

После поклона от меня небольшая пауза от меня, и наконец улыбнувшись я говорю.

- Знаете госпожа НаБом, у меня к Вам будет небольшая просьба.

- Да конечно ЮнМи, слушаю тебя внимательно.

- Когда … ну на пенсии, а может и раньше, Вы напишите свою книгу о вашей интересной и не скучной работе на посту начальницы тюрьмы Анян то пришлите ее обязательно мне. Я тоже почитаю, может что-то предложу добавить туда, но обязательно оставлю на обороте обложки благодарственную надпись лично вам за вашу непростую работу вообще и конечно же ваш труд в сегодняшние такие насыщенные и интересные дни. Думаю, что она увеличит продажи вашей книги в разы, я даже свою долю при этом у Вас не потребую. Пусть если такова и будет от Вас пойдет на благо тюрьмы Анян!

- Да ладно, иди уже … фантазёрка. – рассмеялась НаБом. – Я пришлю за тобой ДаХе, когда все организуем с этими двумя твоими адвокатами.

- Благодарю Вас, но все-таки возьму на себя смелость и напомню, что самый актуальный лозунг сегодня в тюрьме Анян и ее окрестностях это – «Верить!» Так что поверьте, и вы в свои силы госпожа НаБом, поверьте и у вас все получится!

На этой оптимистической ноте я наконец оставляю задумчивое руководство в кабинете и направляюсь ожидать приглашение на нужное мне свидание, точнее на встречу, в наш танцевальный зал. Надо будет пока еще есть время, набросать список вопросов и пожеланий для этих двух служителей Фемиды из нового фонда «Доброта».

Корея. Тюрьма Анян. Где-то через час, специальная комната для встреч с адвокатами.

В общем хорошо, что с госпожой НаБом мы договорились. Свиданию быть! Точнее не свиданию, а деловой встрече с двумя прибывшими адвокатами. Причем она проходит в специальном кабинете для адвокатов, есть оказывается в Анян и такое помещение, не то что наша встреча и общение с СунОк через стекло и по телефону.

Единственное госпожа НаБом настояла на присутствии на этой встрече своей заместительницы, человеку которому как я понимаю она всецело доверяет, в общем кроме нас троих, в уголке на стуле, скромно разместилась, молчаливая как обычно, ДаХе. Впрочем, против этого я не возражал, обсуждать государственный переворот в Корее я не собираюсь … пока … шутка!

Когда я пришел, точнее меня привела ДаХе, эти два дядечки уже сидели в ожидании меня. Подскочили со стульев, но первым мне протянул руку благообразный седоватый джентльмен, как понимаю я французского подданства, а вот судя по его внешности предки у него из земли обетованной. Обратился он ко мне что примечательно на английском.

- Здравствуй ЮнМи, меня зовут Хагай Бернштейн, а это Сон ЧжунКи (кивок от благообразного и хорошо одетого корейца средних лет), мы представляем новый фонд, который взялся за твое дело и сделает все возможное чтобы ты как можно скорей оказалась на свободе. Причем, когда я говорю на свободе то я имею ввиду то что обвинение в дезертирстве будет с тебя снято как необоснованное и неправильное.

- Замечательно господин Хагай! – перехожу я на французский, все-таки чувствую, что английский для человека не родной, почему бы ему не сделать приятно, ну и заодно попрактиковаться во французском, давненько я не общался с кем-то говорящим по-французски. – Я сама хотела это сказать, но вы меня опередили.

- О! Вы прекрасно говорите на французском. – восхитился старый адвокат. – Как-будто родились и всю жизнь прожили во Франции!

- Да, я в курсе. Просто есть у меня талант к изучению иностранных языков!

- Ну, не скромничайте госпожа ЮнМи. – улыбается адвокат. – Кроме знания многих иностранных языков вы блистаете и многими другими талантами. Вы и композитор, и исполнитель своих очень популярных в мире песен, автор известных классических композиций, автор некоторого количества литературных произведений. Лауреат премий Хьюго и Грэмми. Победитель танцевального конкурса среди школ Кореи, как хореограф и автор музыки и песни к этому самому конкурсу. Я посмотрел со своим помощником и это выступление и ваш ролик «Верить». Что сказать? Только обыденное – я впечатлен вашими талантами, вашей гениальностью!