Коливар задержал дыхание, собирая атру. Она отозвалась не сразу – консорт, видимо, был уже почти при смерти и силы его иссякали. «Надо будет это учесть, – подумал магистр, – чтобы смена консортов не застала меня в неудобное время».

Пока, однако, атры было достаточно. Коливар окутал ею мальчика и велел показать, чего тот боится.

Волшебное зеркало сгущалось медленно, как туман. Когда оно застыло перед глазами ребенка, в нем стали мелькать обрывки каких-то картин. Нечистоты, дохлые мухи, крысы, сидящие за столом мертвецы… Но вот изображение сделалось четким – казалось, его можно потрогать руками.

Что-то черное, с пурпурно-голубыми бликами на туловище и крыльях, висело в воздухе. Оно походило на стрекозу, но не было ею.

Сула, ахнув, шарахнулся прочь и начертал над грудью святое знамение.

– Это… то, что я думаю? – Не слыша ответа, он взглянул на Коливара. Такого лица у своего учителя он не видел ни разу. Тот смотрел так, словно ему вспомнилось нечто ужасное.

Вернувшись усилием воли к Суле и мальчику, Коливар помолчал еще и сказал:

– Похоже на то.

– Я думал, их всех истребили. В Темные Века. Вы ведь так говорили?

– Нет… Они ушли, это так. Но истреблены не были. Коливар протянул руку к изображению, но оно дрогнуло и рассыпалось. Само собой – воображаемое с действительностью не сочетается.

– Он такой маленький, – пролепетал Сула.

– Он будет расти и меняться. Это не окончательная его стадия.

– Вы видели где-то такого же, – резко предположил Сула. – Взрослого.

Коливар, не ответив, отвернулся, чтобы ученик не разглядел его лица.

– Если у него есть… братья, – немного погодя сказал он, – сюда придет Черный Сон.

– Уже пришел, учитель.

– Как? Что ты говоришь?

– В одном дне пути отсюда на север есть городок, где, думается, и жил мальчик. Я вытянул это из него за пару недель… нелегкая задача. Его душа тщится забыть.

– Рассказывай, – шепотом потребовал Коливар.

– Тот городишко весь вымер, – глухо заговорил Сула, вспоминая то, что в приступе животного ужаса выкрикивал мальчик. – Кайдена не было дома. Вернувшись, он нашел своих родных мертвыми.

– Умерли все поголовно?

– Да. Люди, животные… все, что там было. Ходят слухи, что выжили еще несколько человек, которые тоже отсутствовали. Но их не нашли – быть может, они просто не хотят говорить об этом.

Лицо Коливара сделалось поистине страшным.

– Что обнаружили те, кто побывал там после этого мора?

– Город объявлен проклятым, и никто даже близко к нему не подходит… или не хочет сознаваться, что подходил.

– Но ты был там.

– Да. Я был.

– И что же?

– Все так, как описывал мальчик. Город смерти. Все мертвые, которых я там нашел, словно уснули. Тот самый Черный, или Дьяволов Сон, о котором вы мне рассказывали… но больше, чем сон.

– Черный Сон не убивает в таком количестве. Это что-то другое, – покачал головой Коливар. – Должно быть другим.

– Хотите сами там побывать?

– Выбора у меня нет, верно? Должен же я понять, что произошло.

– Лошади готовы, если вы не прочь ехать верхом. Коливар подумал о своем угасающем консорте и о том, как неприятен может быть Переход в пути. Однажды он совершил такую ошибку и чуть не убился.

– Можно и верхом.

Сула заботливо укрыл спящего мальчика одеялом. Жест до странности человечный – большинство магистров от таких отвыкают к концу первого жизненного срока. Коливар то презирал чудака, которого учил в свое время, то дивился ему. Магистры, способные сочувствовать другим, особенно долго не живут. Рано или поздно сострадание вступает в борьбу с изначально бесчеловечным способом их существования, и одна из сторон проигрывает бой. Но в Суле, успевшем проделать изрядное количество Переходов, человеческая сторона нет-нет, да и проглядывает. Любопытно.

Они молча, в раздумье, поднялись по узким ступенькам. Матушка Талли, встретив их наверху, долго распространялась о том, какая она плохая хозяйка. Обед еще не готов – не изволят ли гости подождать? Коливар предоставил Суле одному отбиваться от ее назойливого гостеприимства.

Дорога до конюшни и сам отъезд заняли у них очень немного времени – Сула все приготовил заранее. Когда они вывели лошадей наружу, ученик прервал наконец молчание.

– Откуда вы знаете то, о чем даже историки в своих книгах умалчивают? Где и когда могли вы видеть живого икета?

Коливар, не глядя на него, поправил сумку с поклажей.

– Надо было спрашивать, когда ты еще в учениках ходил, Сула. Тогда бы я, глядишь, и ответил.

– Правда ответили бы?

– Нет. – Коливар привычным движением поставил ногу в стремя и сел. – А теперь довольно вопросов, пока мы не увидим все своими глазами. Я сам хотел бы получить какой-то ответ.

Сула, кивнув, тоже сел на лошадь, и они выехали из города.

«Не думай, что я забуду, – мысленно произнес молодой магистр. – Есть вопросы, которые просто необходимо задать».

Коливар сразу заметил нехорошую тишину этого места. Звери из ближнего леса, вероятно, наведывались сюда, но надолго не оставались.

Он остановил лошадь на окраине городка, прислушиваясь и приглядываясь. Сула молча ждал рядом, похлопывая своего коня – здешняя атмосфера сказывалась и на животных.

– Как давно это случилось? – спросил Коливар.

– С месяц назад, по моим расчетам. О времени у мальчика понятие очень слабое.

Коливар помолчал еще немного и спешился. Сула сделал то же самое.

Привязывать лошадей не было нужды: магистры могли позвать их обратно, как бы далеко те ни забрели.

Медленно, примечая каждую мелочь, Коливар шел по городу. Это сопровождалось суматохой – одни мелкие существа шмыгали из-под ног, другие дерзко оставались на месте. Крысы. Одна бдительно стерегла свою добычу – кость, явно человеческую. Кости валялись у домов и прямо посреди улицы.

– Здесь побывали дикие звери, – промолвил магистр. Сула кивнул, соглашаясь. Город, полный трупов, отпугивает людей, но притягивает пожирателей падали.

Вспоминая уроки Коливара о равновесии в природе, Сула думал, как повлияет эта трагедия на местных обитателей леса. Быть может, плотоядные принесут более многочисленное потомство – и новое поколение, не найдя столь же обильной поживы, начнет вторгаться в людские селения? И люди в отдаленных деревнях будут гибнуть еще лет пять, не понимая причины такого бедствия?

«Все в мире связано, – учил Коливар. – Нет такой перемены, которая не влекла бы за собой другие. Разница между магистрами и ведьмами состоит как раз в том, что первые принимают такие вещи в расчет и умело используют их».

Так и следует, полагал в свое время Сула. Ведьма может наделать немало хлопот, но и только, магистр же по сути своей способен изменить мир. Хотя одни боги знают, сколько человек он уморит ради великой цели и какой станет его душа, когда цель эта будет достигнута.

«Умеренность и выдержка – вот что позволит тебе быть человеком и далее, – учил Коливар. – Не забывай об этом».

Сула много раз спрашивал его, отчего «быть человеком» так важно – другие магистры, по его мнению, давно перестали быть людьми. Но на этот вопрос, как и на многие другие, учитель так и не ответил ему.

Раскиданные кости повествовали магистрам о том, что произошло в злополучном городе. Коливар открыл дверь одного из домов – посмотреть, как обстоит дело там, куда звери не добрались. Навстречу ударил смрад, и он вызвал ветер, чтобы развеять зловоние.

Мертвецов в доме тоже обглодали дочиста, но скелеты остались в целости. Под ногами хрустели пустые оболочки мушиных личинок, устилавшие весь пол. Несколько мух еще жужжали над головой, но большинство убралось тем же путем, что и проникло сюда. И повсюду лежал крысиный помет.

Сула угрюмо молчал, пока учитель осматривал дом. Он уже побывал здесь, и все это было ему знакомо.

Наконец Коливар кивнул в сторону двери, и они вышли. Свежий ветерок с севера уносил запах разложения.