Ателье – супермаркет «Пам-пань» – квартира. Обычный ежевечерний маршрут. Вполне подходящий для приличной девушки, которая одинока, живет в чужом городе и много работает. Если по каким-то причинам не удавалось получить деньги в срок, обходилась без круглосуточного «Пам-паня». Клотильда была худенькой и могла обходиться чаем и сухофруктами, которые всегда были в ее буфетике – как и обязательные сухари. Утром, просыпаясь, она начинала все заново: с ателье, в котором работала швеей. Точнее, основной заработок составляла ручная вышивка, и при желании Кло могла бы работать и дома, но ей не хотелось первращаться в затворницу окончательно; к тому же, нравилась атмосфера ателье, горьковатый аромат освежителя для помещений и вплетающиеся в него запахи корицы и кофе, нравились работницы: почти все ее ровесницы, смешливые добрые девчонки. Да и хозяйка, Леди, как они называли ее между собой, была строгой, но приятной женщиной, скупой на похвалы, но щедрой на денежные поощрения. Клотильда и шила, и вышивала лучше и аккуратнее всех, а главное – быстрее, и никогда не задерживала заказы, не тратила больше материалов, чем было положено; брак у нее в работе практически отсутствовал. Редко когда бывало, что она промахивалась и отрезала чуть больше, но это было минимальными потерями по сравнению с тратами других девочек.

Друзей у нее не было; Клотильда держалась особняком и так и не смогла сойтись ни с кем. После работы девчонки частенько гуляли вместе, ходили на развлечения, но она всегда отказывалась, и в итоге ее перестали звать. А причина была простой: она боялась. Боялась показаться несовременной, скучной, глупой, боялась надоесть – как она надоела в своей семье, из которой ее выгнали. И деньги тоже боялась тратить: у девчонок были родители (а у некоторых еще и парни), и собственной жилье, и друзья, а у нее не было никого и ничего – только съемная квартира за две трети зарплаты в месяц и вышивка. Поэтому, пока остальные ходили в кино и жили нормальной жизнью молоденьких девушек, Клотильда или вышивала, или по выходным бродила по улицам и рассматривала город, сравнивала цены в магазинах швейной фурнитуры и тканей, искала интересные идеи для вышивок или покупала необходимые для работы мелочи. Однажды она заблудилась и впала в настоящую панику.

Идти домой ей предстояло через достаточно неприятный в темноте райончик: Большой Рынок. У района было другое название, но все местные называли его так; это было место недалеко от набережной, утыканное торговыми палатками, трейлерами, барами, кабаками, – всем тем, что увидишь на рынках каждого города, за исключением того, что на этом располагались еще и цирк, казино и лавка гадалки. Застроен райончик был одноэтажными унылыми бараками, многоквартирными жилищами для бедных; комнаты здесь стоили дешево, но если днем это была обычная торговая территория, то к вечеру отовсюду сползались все, кому не лень: проститутки, наркоманы и дилеры, шулеры, уголовники, бандиты, пьянь… Днем торговали продуктами, одеждой и бытовыми товарами, ночью – наркотиками, оружием, крадеными вещами и собой. Бедные честные жители, которые не могли позволить себе жилье дороже, чем квартирка в бараке, с наступлением темноты молились, чтобы очередная разборка сегодня была не возле их дома. Клотильда, по выходным иногда проходя по рынку, видела опухшие лица обитателей, в ссадинах, с синяками; после нескольких неприличных выражений в свой адрес она старалась больше туда не заглядывать, хотя вообще ходить по вечерам не боялась; она много лет одна отвечала сама за себя и привыкла и не к таким местам.

Заблудившись, хуже другое: когда не имеешь, где находишься. Засмотрелась в магазине «Ткани и кружева» на новую коллекцию, купила себе пару видов полотен на пробу, оттуда отправилась искать фурнитуру и потерялась… И как назло – ни одной живой души вокруг… Клотильда, прижимая к себе пакет с покупками, пошла вперед, озираясь. Повезло! Из-за угла вывернул какой-то высокий мужчина и, пошатываясь, направился прочь; девушка прибавила шагу и быстро догнала его.

– Извините! – мужчина не отреагировал, пришлось обогнать его. – Простите, вы… Да стойте же!

– Это т-ты мне? – удивленно спросил мужчина, не останавливаясь. – А т-ты кто?

– Да неважно, кто я, вы…

– Эт-то важно. Я н-незнакомых не люблю.

– Пожалуйста, подскажите, как пройти к набережной?

– А т-ты кто?

Если бы Клотильда умела, она бы выругалась, но она не умела и поэтому просто ответила:

– Меня зовут Клотильда, я швея, а теперь скажите мне дорогу на набережную!

– Швея? Швея, д-да не моя… – мужчина оглядел ее с ног до головы и, наконец, остановился. – К-как тебя зовут, ты сказала? – он качнулся.

– Клотильда. Да подскажете вы мне…

– А меня – Д-дьюк Мэдоувуд.

– Очень приятно.

– Кому п-приятно?

То, что он пьян вдрабадан, девушке было понятно и до разговора с ним, запах спиртного оглушал, но на улице, как назло, не было вообще никого! Отчаявшись, она начала оглядываться по сторонам, но тут ее новый знакомый вдруг чихнул и сказал нормальным голосом:

– Набережная в другой стороне. Два квартала назад и направо. А т-тебе зачем в этот шалман?

– Мне не в него. Просто чуть подальше – мой дом, а другой дороги я не знаю.

– Б-барак?

– Нет, я живу в доме на улице Связи.

– Богачка! – присвистнул мужчина и снова чихнул. – Что т-такое… на т-тебя аллергия, что ли… Т-ты, – он опять качнулся и уставился на Клотильду. – К-как там т-тебя… Идем, провожу. Заодно и должок свой верну одному там… б-барыге.

Теперь, зная направление, Клотильда бы предпочла поспешить домой, и уж точно в одиночестве. Но она побоялась, что мужчина обидится на нее, а ведь он из лучших побуждений предлагал ее проводить… но он пьяный, и какой-то странный… лицо грязное… Мужчина решил за нее: он развернулся и направился вперед, покачиваясь. Девушке ничего не оставалось, как следовать за ним. Вопреки ее опасениям, шел он довольно быстро и в разговоры не лез, только насвистывал что-то себе под нос; оказалось, что Кло заблудилась всего в десяти минутах ходьбы от знакомой дороги. Когда они вышли под фонари, Клотильда с удивлением увидела, что ее новый знакомый, хоть пьян и замызган грязью, – «И как он ухитрился так испачкаться, лицом в лужу упал, что ли?!» – довольно привлекательный мужчина. У него был четкий профиль, хорошая фигура, даже волосы, которые в беспорядке торчали в разные стороны, не уродовали его, а напротив, придавали шарм. Клотильде стало интересно, как будет выглядеть Дьюк, если его отмыть.

– О! – вдруг гаркнул кто-то слева; девушка шарахнулась в сторону от выкатившегося на дорогу кругленького мужичка в засаленной куртке и с беретом набекрень. – Кого вижу, Дьюк приперся, да не один, а с дамой!

– Здорово, П-питти.

– Вы куда, по шалманам пострелять, или валяться будете? Какой ты красавчик сегодня, тебя что, в болото кидали? – толстяк пристроился с другой стороны от Дьюка. «Хорошенько мы выглядим со стороны, – подумала Клотильда. – Одна радость, что знакомые здесь не ходят».

– К-крошка домой, а я к Мешку.

– А ее чего не берешь?

– А я ее н-не знаю. А т-ты куда?

– А сейчас Жук привалит, пойдем к Доре, она нам должна… вон и Жук. Эй! – заорал толстяк, и Дьюк чуть не упал, качнувшись сильнее; Клотильда инстинктивно схватила его за руку, ощутив под пальцами сильные мышцы. Дьюк посмотрел на нее с удивлением, и девушка увидела, какие у него красивые глаза; это так ее изумило, что она застыла, так и держась за его локоть.

– Т-ты хочешь за руку пойти? – уточнил Дьюк. – Ну п-пойдем.

– Нет! – она одернула свою руку и даже отодвинулась от него. – Просто придержала, чтобы вы не упали.

– Д-дьюк Мэдоувуд никогда не п-падает!

– Да конечно, – захихикал Питти и снова заорал, – Жук! Эй!

– Да чего ты орешь… Идет т-твой Жук…

Через несколько метров их компания пополнилась еще одним человеком: высоченным и худым, в длинном драном плаще, с сигаретой во рту и большой холщовой сумкой через плечо; в сумке что-то звенело. У человека было два огромных синяка под глазами, а крючковатый нос свернут в сторону; мрачно кивнув всем и никому, он пристроился рядом с Клотильдой, которая снова представила себя со стороны и не смогла сдержать смешка. "Еще парочка их знакомых, и я буду выглядеть, словно прима цирка-шапито", – подумала она и снова прыснула.