– Очень надеюсь, что смогу. Была бы возможность остаться с ночёвкой.

– А ты спроси! И я спрошу.

– Хорошо, – улыбается и гладит меня по голове.

Провожаю его до ворот. Обнимает на прощание крепко-крепко. Как в последний раз. И целует нежно, любя.

16 сентября

– Зеленина, опять в облаках витаешь? Когда слушать начнёшь? – Вопрошает Нафиса Маратовна, попутно рисуя прямоугольный треугольник на доске.

– Я вас слушаю. – Нет, не слушаю. Думаю о вчерашнем, надеясь, сегодня повторим.

Сон на четвёртом уроке пронзает вибрация мобильного.

– Можно выйти? – Поднимаю телефон над головой.

Учитель кивает в сторону двери, не открываясь от рассказа про то, как, ещё учась в институте, его группа ходила в поход.

– Привет.

– До конца урока ещё девятнадцать минут, вообще-то. Привет.

– Я смогу с ночёвкой.

В голосе Евгения звучит ухмылка.

– Круто! Я как раз еду к бабушке – Валентине Семеновне.

– А…?

– Дома её не будет. Возможно, до воскресенья.

– А, хорошо. Здорово! Во сколько ты освободишься?

Я мешкаюсь:

– У меня последний урок, – смотрю на время.

–Окей, понял. Успею.

Женя сбросил. В состоянии не стояния возвращаюсь в класс. Я до сих пор не могу поверить, что он правда здесь, в моём городе.

12:00

Выхожу из школы с девочками. Заболоцкая и Плисецкая – к сожалению, мои одноклассницы, идут сзади нас. Они заметили моего молодого человека раньше, чем он оказался в моём поле зрения.

– Смотри, опять этот, – усмехается Даша Заболоцкая.

– Точно. Как он только может с ней, – язвит Соня Плисецкая. – Как его там звали?

– Евгений, вроде. Красивое имя. Как и он сам.

Возможно, Плесень и Болото думали, что их не слышно. Когда поворачиваю голову к этим двум и улыбаюсь – вздрагивают. Заметив, где стоит мой возлюбленный, несусь со всех ног и запрыгиваю на него. Подхватывает за бёдра. Меня не смущает ни надетая утром тенниска, ни колготки двадцать ден.

– Привет, самое милое создание в моей жизни.

Отвечаю поцелуем в лоб.

После того, как я оставила учебники и тетради дома, мы пошли гулять. Долго думали, куда. В итоге тащу Женю на своё любимое место в городе, о котором не знает никто из друзей. Проходим по набережной. Девчонки, примерно нашего возраста, смотрят с некой завистью. Ловлю их взгляды и сжимаю ладонь своего молодого человека так сильно, что ему наверняка больно, но приятно – он мой и я его не отдам. Наконец-то пришли на обожаемое всем сердцем место. Это небольшая пристань, которая не функционирует последние лет шесть – семь.

– Жень, ты только посмотри, как красиво.

– Неописуемо.

Сажусь на прохладную плиту, что когда-то действовала остановкой катеров. Качаю конверсами. Скоро ко мне присоединяется ещё одна пара кед с испачканными носочками. Кладу голову ему на плечо. Двигается ближе и приобнимает. Мне тепло. Мне лучше, чем всегда.

Достаю телефон, захожу в «Телеграмм». Хочу заснять момент.

– Муж из Питера? – Вопрошает Женя.

– С подругой как-то прикалывались, и появился «муж из Питера». Не нравится?

– Нет, что ты. Меня устраивает.

– О, кстати, хочешь покажу своих детей?

– Покажи…?

Захожу в галерею, показываю фото кота, игрушечного кота – буханку, привезённого этим летом из Сочи, и фотографии с Ксю и Егором.

Усмехнулся:

– Скоро ещё сделаем.

Я смеюсь, надеясь на то, он что шутит.

– Мальчиков?

– Ага.

– А сколько? – Продолжаю я.

– Два мальчика. Ну, можно ещё девочку.

23: 32

Пьём чай. Мешаю несуществующий сахар в кружке, пытаясь не бить стенки ложкой. Разговор зашёл о девочках из моей школы. Женя примерно описал одну из них – Черепанову. С ней не то, что вражда, просто мы недолюбливаем друг друга. Обмениваемся ненавистными взглядами. А когда дело доходит до общения обе лицемерим.

– Она какая-то странная, – выражается он.

– Есть такое, – подтверждаю я.

–Наверное, прозвучит неприятно, но, в общем, она решила, что может говорить всякий бред про тебя.

Я не удивлена ни одному слову. Сие действия присуще Черепановой. Особенно по отношению к моей персоне. Так уж повелось с первого класса. Так уж она любит пускать слухи.

– А что говорила?

– Типа ты строишь глазки какому-то Саше Коршунову.

– Мда, – произношу выдыхая.

– Я ей не верю. Это же обычная зависть. Да и выглядит она, конечно, по сравнению с тобой не «вау». Ты у меня самая красивая, – Женя кладёт ладонь на моё колено.

– Но, ведь были и красивее и лучше, – перечу я.

– Ты нравишься больше.

Смущаюсь. Смотрю в пол и качаю ногой.

– Опять, – усмехнулся. – Мне слишком нравится, как ты отводишь взгляд.

1:43

Смотреть «зомбоящик» надоело. Ничего интересного телеканалы не вещают. Женя выключает телевизор и открывает «Ютуб» на своём айфоне – видео Мармока. Смотрим. Смеюсь. И он. Прижимаюсь к Жене настолько близко, насколько только можно.

–«Если бы только было возможно, я бы вселилась в твоё тело. И проживала с тобой каждый день», – мечтательно произношу в голове.

Утыкаюсь носом в него и трусь. Чувствую, что люблю его всего. Мысли, голос, эмоции, внутренний мир. Забираюсь рукой под кофту Жени. Над головой проносится смешок, то ли от шутки Марина, то ли от моих пальцев под одеждой. Смотрит в глаза. Тянется за поцелуем. Его губы впиваются в мои. Каждая бабочка, живущая в животе, порхает, широко размахивая изящными изумрудными крыльями. Кусает нижнюю губу – месть за те укусы в подбородок. Женя скользит языком по челюсти, плавно переходя к шее. Берусь за нижние края кофты и раздеваю его. Теперь примыкаю нежными касаниями губ к торсу. Ему приятно.

– Думаю, что нужно остановиться, – говорит Женя.

– Тоже так думаю. Кажется, я не готова.

– Но, если хочешь, могу не одеваться.

Развожу руками. Он понял мой намёк.

Включаю воду. На предплечье льётся кипяток. Вскрикиваю бранное слово. Приходит Женя. Тянется настроить воду. Без лишних слов берёт шампунь, и массирующими движениями моет голову. С одной стороны – романтично. С другой – чувствую себя беспомощной. Женя сушит феном. Расчёсывает мои непослушные локоны бережно и аккуратно. Мы болтаем о разном и неважном. И около четырёх утра засыпаем в объятиях друг друга.

1 Октября

17:59

Сижу на кухне в квартире Валентины Семеновны. В полном одиночестве. Моя кружка наполнена мятным чаем. В плей-листе играет песня исполнителя «Кореш» – «Глаза не врут» *. Плачу, не понимая, почему и зачем. Ни о чём не думаю, не загоняюсь. Нервно перебираю парный браслет, подаренный молодым человеком. Магнитик всегда цепляется за что-то. Подбешивает, но я не снимала ни разу с того момента, как Женя застегнул его на запястье, на моём и своём. Браслеты должны говорить о том, что мы всегда рядом, даже находясь на расстоянии две тысячи километров. Они должны проводить тепло. Почему же сейчас жжёт холодом? А если сердце Жени тоже остыло? Нет же. Меня просто параноит. Так скоро не может быть.

3 Октября

Все уроки сижу без настроения. Почти что сплю, тогда как Егор полон сил и энергии. Снова и снова показывает тик токи, засовывает наушник мне в ухо, мол, тут надо со звуком смотреть.

– Алексеев, убери! У нас вообще-то урок идёт! Русский язык! – Повышает голос Ольга Юрьевна.

–Мне мама просто написала.

Ольга Юрьевна ойкает, закатывая глаза. После очень унылого смешка, Егор спрашивает, что случилось.

– С Женей какое-то молчание.

–Понятно, – отвернулся в экран мобильного.

И такова поддержка моего лучшего друга.

13:11

Стоя на трамвайной остановке, отшучиваюсь про запреты от Жени. Ксюша смеётся, говоря, что всё равно ничего не узнает. Не отвечаю, что точно узнает. Натягиваю улыбку, хотя внутри как-то поцарапано. Трамвай качается, стуча колёсами. Виды за окном сменяются, но такие же серые и скучные. Под мостом, по которому ходит транспорт, лежат несколько железнодорожных путей, а чуть подальше вокзал. Думаю, как хорошо было бы уехать прямо сейчас в Питер. Вздыхаю. Смотрю на время. Пол дня уже позади, ушло, можно сказать, в никуда. Ксю в левое ухо зовёт гулять. Говорю «нет», под предлогом «дома много дел». Однако, вру. Всё, чем буду заниматься, так это сидением под одеялом с кружкой какао, просматривая ролики на «Ютубе». Нам с апатией и вдвоём неплохо. Впрочем, даю ложную надежду, мол, если закончу пораньше, то смогу пойти.