Только не довольна своей работой. Ни одним деревом, ни одной дощечкой. Всё они кажутся неправильными. Здесь, перед моими глазами красота уродства. На листе же эта красота на самом деле уродлива.

– «Ну, и куда теперь убежала муза? Зачем ты вообще отпускала её? Лови теперь эту нелепость», – отозвалось в голове.

7 Ноября

«Доброе утро. Проснулась в пять с чем-то. Уснула в два с небольшим. Женя не писал. А у меня ночью была истерика. Ужасно хотелось поговорить, услышать поддержку. Я плакала, потому что папа довёл своими словами о моей маме. Поэтому не люблю, когда он напивается. Поводом послужил день рождения бабушки Оли. За столом включали радио. Услышали песню со словами «Татьяна, он тебя любит». Аля повторила их и пригрозила пальцем в мою сторону.

Тоже немного выпила. Сегодня чувствую себя отвратно»

8:05

До звонка на первый урок остаётся пять минут. Решаю, что нужно умыться в школьной раковине шестьдесят на сорок. Хватает сил встать из-за парты, но сделать хоть шаг – нет. В глазах мутнеет, ноги подкашиваются. Хватаюсь за мебель, однако, тут же падаю. Следующие секунды ничего не происходит. Открываю глаза, когда надо мной собралась наша компашка.

– Ты в порядке? – напугано спрашивает Милиоти.

Приподнимаю корпус, и опираюсь на отведённую за спину руку.

– В порядке.

– Ты вся побледнела, уверенна? – Присоединилась Уоллес.

– Да, – отрезаю, поднимаясь с пола.

Прошу девочек отойти, чтобы вернуться за парту, где уже ждал Алексеев. Сажусь на стул с громким вздохом и кладу голову на плечо Егора.

– Ты как?

– Отстой, – тяжело произношу я. – Наверное, давление низкое.

Домой не отпустили из-за долгой дороги, а забирать некому. Так и пролежала все уроки за партой. Практически получалось увидеть сон, но вздрагивала на каждый вскрик.

Кристина Уоллес заверила Ксюше проводить мою особу до дома, чтобы быть спокойной.

21:21

Снова становится грустно. Бабушка сама собой ругается на папу, который не приходит домой вторую ночь. Чувствую обиду на него. Он пропил моё детство, теперь пропивает юность. А потом дуется, что не уделяю внимания его попыткам наверстать упущенное. Недостаток отцовского внимания вылился мне тем, что теперь цепляюсь за каждого парня, который дал хоть каплю тепла.

Ложусь в кровать и знаю: сейчас расплачусь. Из-за отца, не явившегося домой до сих пор. Из-за молодого человека, вновь не соизволившего ответить на эсэмэс, с просьбой выслушать. Но он же обещал помогать с проблемами и решать вместе. Начали сначала, а продолжается то же самое.

– «А почему ты ушёл?»

– «Мне стало тяжело. Много проблем»

– «Я понимаю тебя»

– «Ну, вот. Я и не искал поддержки»

«А просто сбросил с себя всё»

«Перезагрузился и взялся по-новой»

– «Теперь давай решать проблемы вместе»

– «Давай так»

– «Мне было очень плохо без тебя»

– «Я верю»

«Но теперь мы снова вместе»

1:30

Под тяжёлыми шагами лестница издаёт тошный звук. Затем раздаётся стук в дверь. Гость, не дожидаясь ответа, входит в комнату. Притворяюсь спящей. Матрас прогибается под весом тела, и вдруг сильно веет перегаром. Я еле заметно утыкаюсь носом в подушку. Отец молчит, а затем тишину прорезает мяуканье. Более высокое, чем у Майки.

– Пусть с тобой спит. Назови как хочешь. У неё нет клички, -договаривая, папа уходит, прикрывая за собой.

Не могу пошевелиться. Маленькое чудо еле пробирается под одеяло. Тут теплее. Мокрый носик касается пальцев. Вздрагиваю и тянусь за пультом от светодиодной ленты. Нажимаю на белую кнопку. Хорошо устроившись, котёнок свернулся в клубок. На её ушках кисточки, хвост очень пушистый – это Мейн- кун, о ком из кошачьих я больше всего мечтала. Она белая в серо-рыжее пятнышко. Не смелюсь беспокоить и только из далека снимаю кружочек для друзей. Аккуратно ложусь с краю и пытаюсь уснуть.

11 Ноября

Наспех натягиваю заношенные брюки и его худи. Теперь это лук на каждый учебный день. В нём уютно, тепло и безопасно. Всё тот же набор из таблеток и энергетика. По привычке желаю Жене хорошего дня, хотя он как четвёртые сутки не в сети. Хлопаю дверью, иду на остановку, укутавшись в шарф. Автобус опаздывает. Из-за него я. Ну и пусть. Со вчера грузит сегодняшний пробник ОГЭ. Хватило пробника по русскому: из сочинения, изложения и теста было сделано только два последних. И то писала примерно полтора часа, из последних сил. А тут обществознание. Ещё и времени меньше.

11:20

Атмосфера напряжённая. Нас попросили сдать телефоны. Я по-честному положила свой на учительский стол, вытащив из чехла банковскую карту и сто рублей. Артём Быков, с которым меня посадили, тяжело вздыхает и что-то бормочет себе под нос. Вроде как ругает задачку по географии. За время, прошедшее от начала, я ответила на шесть вопросов. Пока что легко, но шёпот отвлекает.

– Тань, а что такое тоталитаризм?

Пока учитель не видит, поворачиваюсь назад и пожимаю плечами. Бросаю взгляд со стены на потолок и обратно, как будто ища ответа. Замечаю пристально наблюдающего за мной Артёма. Становится неловко.

– Самой бы знать, – отвечаю Соне, смотря на своего соседа по парте. Он отворачивается обратно, неожиданно смущаясь.

Ещё раз окидываю белобрысого взором. Тот судорожно перебирает свои кудри.

После очередного вздоха, Быков надумывает трясти ногой и стучать ручкой об парту. Мои нервы на исходе. Чтобы спасти Тёму от взрыва, забиваю на два непонятых вопроса. Кладу бланк ответов и кимы на стол Ирине Вячеславовне, забирая смартфон. Быстренько собираю вещи, прощаюсь с виновником и удаляюсь из класса.

Информирую Ксюшу и девочек, что дописала и поехала домой. Никто не посмотрел. Значит не закончили. Делаю последний глоток напитка и спешу на транспорт. Ни одного одноклассника, ни одного из параллели. Я рада такому раскладу. До своей остановки перебираю билетик в кармане. Слушаю шум города: авто сигналят, падают чьи-то монетки, возмущаются пенсионеры. Кто-то прижимается ко мне сзади. И всё в эту же минуту перерастает в стрессовую ситуацию.

23:03

Только в постели я вспоминаю про Максима. Почему и зачем?

– «Максим, мы мало знакомы, но ты можешь прийти?

Я одна дома и мне страшно»

– «Ой, хорошо… Только адрес скажи»

– «Да, сейчас»

Звонок в домофон раздался прежде, чем закончился час. Низ живота приятно заныл. Открываю подъезд одним нажатием кнопки, а потом, нарушая безмолвие, проворачиваю замок в двери. Раздаётся стук. Открываю. Пред мной появляется высокий парень, с красивыми чертами лица.

– Привет, – он проходит внутрь.

Проскальзываю мимо него, чтобы закрыться:

– Привет, – отвечаю еле слышно. – Проходи.

Снова скольжу мимо в гостиную. Максим догоняет, решая обнять со спины. Мгновенно таю в его руках. Разворачиваюсь, прижимаясь всем телом. Больше не страшно.

– Спасибо, что пришёл.

Он нежно целует в лоб, смотрит в глаза, и теперь чмокает в кончик носа.

Это было слишком мило, тепло. И странно для людей, которые общались максимум раза четыре, практически ничего не зная друг о друге. Зачем-то стояли по среди комнаты и тонули в объятиях, несуразно доверяясь чужому телу.

А что с ним сейчас? Мы слишком давно не общались. Где он вообще? Максим до сих пор остаётся в друзьях во «Вконтакте», иногда лайкая мои посты. До сих пор сохранился его номер. Почему нельзя взять и написать банальный «привет»? Поинтересоваться как дела. Неужели, после небольшого недопонимания будет нелепо, как раньше скидывать мемы в личку? Я часто хочу по-новой общаться, только вот боюсь, что буду лишней. Или нарушу его жизнь. А если он забыл про меня?

11 – 12 Ноября