Контрабандисты опять обменялись взглядами, но на этот раз Натаниэлю почему-то не понравилась эта игра в гляделки. Какие сигналы они друг другу посылали? Нужно было срочно показать, что у Натаниэля нет ценностей, и он не стоит того, чтобы его грабить.
– Но хватит о делах. Пока мои компаньоны преодолевают трясину и ищут меня, я могу себе позволить поделиться с вами запасами, которые нес. Никто не посмеет упрекнуть, после того как вы проявили такую доброту к незнакомцу. – как можно шире раскрыв рюкзак, чтобы Винай мог видеть содержимое, юноша порылся в вещах, предоставляя на обозрение весь состав и, наконец, удовлетворенно ухнул, вынимая яблоки, сыр и хлеб.
– А заплатить то тебе обещали только по выполнению задания? – насмешливо спросил Винай, очевидно рассмотрев все скудные пожитки Натаниэля.
– Да, такой уговор. – с сожалением подтвердил юноша.
– Прям как у нас. Рискуешь, корячишься и даже не знаешь какой в результате ждет куш. – теперь Труба чесал затылок, но в его голосе слышалась досада. Все трое вздохнули, подтверждая общую печаль.
Патрик, закончив со шпажками, помешал котел и попробовал наваристый тёмно-оранжевый бульон. Закрыв глаза и, тяжело дыша сквозь зубы, он распробовал блюдо, после чего улыбнулся и радостно провозгласил.
– Господа, кушать подано. Натаниэль, милости просим присоединиться. У нас похлебка, у тебя хлеб и сыр! А еще можешь сам себе насадить грибы и поджарить на костре, мы рады поделиться с таким же достойным пронырой, как и мы.
Натаниэлю не слишком понравился этот клуб, в который его причислили, но если это сулило горячую еду, то он был не против потерпеть.
Ужин прошел достаточно мирно. Винай после сытного обеда заиграл размеренную незнакомую мелодию, у Патрика оказался низкий приятный тембр и он, напевая слова, почти убаюкал молодого и замотанного лорда. Никогда прежде Натаниэль не переживал столько тревог за один день. Облокотившись о кулак, сытый и согретый юноша боролся со сном, но проигрывал.
– Ба-а-а, Натаниэль, да ты же спишь. – прошептал ему в ухо Винай. – Думаю, что нам всем пора на боковую. Подкинем дров в костер, чтобы твои напарники смогли увидеть его с болот, тогда сами сможем спать спокойно. Труба, покараулишь первым?
– М-м. – промычал Труба без энтузиазма, но, кажется, выразил согласие.
– Достану дополнительный спальник. – зашуршал вещами Патрик.
– Спасибо вам огромное. Даже не знаю, как благодарить!
– Да брось ты. Проныры должны держаться вместе. – усмехнулся Патрик, передавая Натаниэлю мягкий плоский матрас, скрученный рулетом.
Натаниэль расправил спальник на том же самом месте, где сидел: недалеко от костра. Так, чтобы случайная искра не подпалила его плед, но достаточно, чтобы чувствовать тепло огня. Он очень быстро заснул, правда успев почему-то подумать о Некрис, надеясь, что ей сейчас так же спокойно и тепло.
Из темного небытия без сновидений Натаниэля вырвал истошный крик ворона. Вздрогнув и открыв глаза, парень было подумал, что птицу подстрелили, чтобы зажарить на завтрак. Но тьма вокруг и тлеющие угли подсказали, что он проспал не большим, чем пару – тройку часов. Никаких признаков приближающегося рассвета. Натаниэль уже было подумал, что ему следует снова попытаться уснуть, как обратил внимание, что минимум двое из его новых знакомых не спят. В этом не было ничего странного, они могли просто сменять друг друга на дозоре, но какая-то смутная тревога заставила юношу прислушаться к шепоту.
– Да брось, ты видел его плед? Это очень дорогая шерсть, ее ни один путешественник в здравом уме в путь не возьмет, а он ею лежа на земле укрылся. – тихо говорил первый голос.
– Так может нам и плед того-этого… – хихикнул второй.
– Я к тому веду, – рассердился первый. – что эта штука может очень дорого стоить в Озерах. Может она вообще эльфийская! Или артефакт какой. Загоним какому-нибудь волшебнику в столице – сможем пить неделю в «Трехногом единороге».
– Думаешь у него есть золото или серебро? – серьезно спросил второй.
– Нет, я в мешок заглянул, когда он рылся. Там точно ничего.
– Так может он чего в исподнем припрятал? Ближе к телу, как-никак надежней.
Натаниэль сжался от ужаса, чувствуя, как тело обдало холодным потом.
– Может, но сомневаюсь. Конечно, все его подельники давно фериллов кормят, да и парнишка кажется не боец, но руки пачкать тоже не хочется. Этой вещицы достаточно.
– А если хватится утром?
– Скажем знать не знаем, не видели в глаза. Пусть задумается, может на болотах обронил. Вон ботинок же как-то посеял. Ну, а если будет напирать… – до ушей донесся щелчок. Знакомый Натаниэлю по временам, когда, возвращаясь домой, брат убирал кинжал в ножны.
Они тихо рассмеялись, будто где-то больные псы зашлись хриплым лаем. Но Натаниэль немного выдохнул. Говорящих он, конечно, узнал. Это были Винай и Труба. Что-то они у него из рюкзака стащили, но пусть подавятся. Некрис ограбила его на гораздо большее количество вещей задолго до них. Главное – контрабандисты не решились его убивать, и то слава всесильным. И раз все закончилось сносно, Натаниэль мысленно попенял ворону, разбудившему его, и собирался снова уснуть, перед этим сжав покрепче защитный медальон. Каков же был ужас юноши, когда важной подаренной ему великим архимагом вещи он на шее не обнаружил. Разговор бандитов сразу приобрел другой смысл! Так вот, что за артефакт они умыкнули! Хотят продать жизненно необходимую для Натаниэля вещь какому-нибудь волшебнику, чтобы пьянствовать! В груди разгоралось негодование и без медальона Натаниэль был бессилен его погасить. Зажмурив глаза и глубоко вдыхая, юноша пытался отвлечься от мыслей. Но в груди пекло от обиды и несправедливости, а в голове гудело: «Да, как они смеют! Они собираются утром врать мне прямо в глаза! Зная, что я один и не могу представлять угрозу! Они держат меня за дурака, за ребенка не способного за себя постоять!». Жар в груди разгорался, пока не взорвался, охватив все тело. Одновременно с этим Натаниэль провалился в темноту, из которой, он знал, ему не скоро удастся пробудиться.
Открывать глаза было больно, шевелиться тоже. Все тело гудело и ломило. «Похоже они все-таки меня избили и ограбили». Подумал было Натаниэль, через силу щурясь и осматривая все вокруг.
Первым, что бросилось в глаза, была Некрис, смотрящая на него с явной враждебностью и в то же время плохо скрываемой тревогой. Инфернал не стояла рядом с ним, не сидела на бревне, хотя место было, она взгромоздилась на толстую ветку дерева и, держась хвостом о ствол, возвышалась в недосягаемости. Память начинала потихоньку возвращаться. Натаниэль резко вскинул руки, самое страшное его опасение подтвердилось. Липкие, измазанные бордовой запекшийся кровью, руки тряслись. У него снова был приступ.
Глава 3. Провал к троллям
– Нет, нет, нет! Только не это! – он хотел было закрыть руками глаза. Но щеки, нос и лоб были измазаны густой кровью.
Вместе с полным пробуждением подоспел и запах. Металлический, чуть солоноватый. Он был всюду, врывался в нос, садился густым осадком где-то в желудке, вызывая приступ тошноты. Натаниэль не смог сдержаться и его вырвало. Благо, он успел встать не четвереньки и сунуть голову в кусты.
– Нам надо серьезно поговорить. И я не слезу отсюда, пока ты не расскажешь мне все про свою, так называемую «болезнь» – до ужаса серьезный голос инфернала не терпел возражений.
– Я… Я, их всех…? – не мог договорить Натаниэль, выползая из кустов.
– Сложно сказать. Если ты их не сожрал, то по всей видимости растерзал на куски и разбросал по округе. Надеюсь, это не очень важно для тебя, я пропустила все самое кровавое.
Натаниэль развернулся и сел на пригорок, облокотившись о бревно. Он закинул голову назад и выдыхая потянулся к медальону, и только тогда вспомнил, что его обокрали.
– А мой медальон! Где он?
Некрис вытянула руку и частично отпустила зажатое содержимое кулака. Из полуоткрывшейся ладони выскользнул тот самый медальон Архимага Вейтерина, она ловко ухватила за веревочку, предотвращая падение.