Было темно, вблизи не виднелось ни единого фонаря, ни одного подсвеченного окна. Единственным источником света была луна: круглая, белая, она равнодушно взирала на оказавшуюся невесть где Лизавету.

Та мелко задрожала, схватила себя за плечи. Ей было не холодно – страшно. В висках барабаном стучало: водяные существуют; отец не сошел с ума; она обещана какой-то озерной твари.

Последняя мысль заставила Лизавету поспешно отступить от кромки поросшего кувшинками озера. И тут же подскочить с перепугу – спины что-то коснулось!

Это всего лишь высокая трава. Заполошное сердце вновь начало успокаиваться, Лизавета задышала ровнее. Ей нужно было что-то решать, что-то делать. Как там говорил об этом месте отец?

Вспомнить она не успела – трава перед ней зашуршала. Лизавета замерла, широко распахнув глаза и боясь даже моргнуть. Шорох повторился, потом еще раз. Тот, кто притаился в зарослях, смотрел на нее прямо сейчас. Лизавета сама не знала, чего хочет: чтобы он высунулся наружу или ушел, так и не показавшись.

– Кто там? – не выдержав нового шороха, она все же спросила – голос зазвучал тоненько, высоко.

На этот раз трава зашумела сильнее, зашевелилась… а затем раздвинулась, явив Лизавете чью-то кудрявую макушку. Ее обладатель невнятно пробухтел, выпутываясь из зарослей, неловко подпрыгнул, зацепившись за что-то, и, наконец, выпрямился.

Мальчишка.

С пару мгновений они стояли, беззастенчиво разглядывая друг друга. Лизавета оглядела простую одежду, застрявшую в волосах травинку, хитрый прищур. Первое впечатление оказалось обманчивым: тот, кого она в мыслях назвала мальчишкой, в действительности выглядел скорее ее ровесником. Перепутала же Лизавета из-за роста – паренек был едва ли выше нее.

– Ты кто? – он заговорил первым, задиристо поднял подбородок.

Лизавета могла бы оскорбиться его фамильярности, но бояться и оскорбляться одновременно оказалось решительно невозможно – все силы уходили на то, чтобы трястись, как листок на ветру.

– Я Лад, – не дождавшись ответа, паренек сам протянул руку. – Точнее, Ладимир, но так мне не очень нравится.

Он улыбнулся, вполне дружелюбно. Лизавета растерянно перевела взгляд с обезоруживающей улыбки на его руку: паренек – Лад, мысленно поправилась она, – совсем не казался опасным. Он был похож скорее на деревенского простачка, чем на коварного водяного.

«Может, сын какого-то конюха или кузнеца», – решила Лизавета и наконец-то пожала протянутую ладонь.

– Лизавета, – на этот раз ее голос дрожал не так сильно.

Рука у Лада оказалась теплой, чуть грубой от мелких мозолей, а главное – вполне человеческой. От одной мысли об этом Лизавета улыбнулась уже куда более искренне.

– Очень приятно, – просиял в ответ Лад. – Тебя каким ветром сюда занесло?

Он вытянул шею, принялся озираться по сторонам. Пропавшее было с его лица удивление снова вернулось, меж бровями пролегла складка.

– А где лодка? И кто тебя сюда привез? Обычно к нам только Добрыня доезжает, ну или рыбака какого занесет – в кувшинках рыбы немало ловится…

Лад болтал без умолку, а Лизавета все больше приходила в себя. Поначалу она думала, что водяной перенес ее в свое царство, но нет. Деревня, судя по словам Лада, располагалась на другом берегу за редким леском, а к воде местные приходили исключительно по надобности.

– Э-э-эй! – Лад, замолчавший, похоже, не одно мгновенье назад, помахал перед лицом Лизаветы рукой. – В какие тебя облака унесло?

– Я… – начала было она, но тут же умолкла.

Лад ждал ответа, однако говорить правду было опасно. Лизавета уже не подозревала его в дружбе с нечистью, но прекрасно помнила, что подумала, когда про эту самую нечисть завел разговор ее отец. Никто в здравом уме не поверит в историю про водяного, который махом переносит девиц через полстраны.

– Я не помню, – не придумав ничего лучше, соврала она.

– Не помнишь? – Лад склонил голову набок.

– Я… – она запнулась, но заминку легко было принять за растерянность. – Я просто вдруг оказалась здесь, и не могу вспомнить, как. На чем приехала? Кто меня привел? Я ничего не понимаю…

Последнее было правдой. Голова Лизаветы готова была разболеться от мучивших ее вопросов: неужели водяные и впрямь существуют? Как они скрывались все это время? И где один конкретный водяной скрывается прямо сейчас? Почему он привел Лизавету на озеро, но не встретился с ней? Чего он хочет? Когда и что потребует?

Лизавета крепче обняла себя за плечи. И удивленно подняла голову, когда в ответ на ее ложь Лад неожиданно уверенно кивнул.

– Такое бывает. Я слышал, как люди теряли память от всяческих потрясений. Правда, обычно такое случается с вояками, а не с красивыми девушками, но кто знает, что ты там перед этим увидела… – Он задумчиво почесал макушку, взлохматив кудри сильнее. – Знаешь, что нужно сделать?

– Что? – Лизавета глядела на него во все глаза, не веря, что он принял ее слова за чистую монету и ни на секунду не усомнился.

– Успокоиться. И нет лучше способа, чем выпить ромашки. Пойдем!

Лад решительно протянул Лизавете руку. Но она соглашаться не спешила.

– Куда ты хочешь меня отвести?

– Домой, – просто ответил Лад, будто это само собой разумелось. – У нас изба рядом, идти всего ничего. Вон, посмотри, дымок вьется!

Лизавета подняла взгляд: если всмотреться, над деревьями на фоне темного неба и впрямь можно было увидеть струйку поднимающегося в небо серого дыма. Но пускай он и подтверждал слова Лада, она все еще терзалась сомнениями.

– У кого – у нас?

– У меня, Ольги и Инги.

– Они твои сестры?

– Не совсем. – Он поморщился, впервые с момента их встречи отвел в сторону взгляд. – Мы, в общем-то, сироты. От разных родителей. Ольга самая старшая – когда ее родители умерли, она нашла этот дом, он тут брошенный стоял. Ну, она и поселилась. Потом взяла к себе меня, а следом и Ингу.

Сердце у Лизаветы сжалось. По интонациям, взгляду, глухому голосу она чувствовала – Лад говорил правду. И теперь стыдила себя за то, что разбередила его душу.

– Сейчас там только Ольга. Она с виду может показаться строгой, но это потому, что она нам мать заменила, а мы с Ингой всегда были шкодливыми. В общем, ты ее не пугайся, если она сурово себя вести будет. Так-то она хорошая, – на губах Лада промелькнула теплая улыбка. – Так что, идем?

На этот раз Лизавета кивнула и, не задумываясь, полезла в заросли, из которых совсем недавно свалился на ее голову Лад. Сейчас он аккуратно прокладывал путь, придерживая ветви, чтобы те не ударили Лизавету по лицу и рукам.

– Вот, выбирайся, – первым выйдя на свет, Лад обернулся помочь.

Но назойливая ветка все же зацепилась за платье. Лизавета неуклюже дернула рукой, услышала звук рвущейся ткани, чертыхнулась – тут же захотелось стукнуть себя по губам. Она стыдливо поглядела на Лада, но тот будто и не заметил: просто подошел и помог выпутаться. Даже сам извинялся – за то, что повел такими заросшими тропами. Лизавета махнула рукой, хотя на деле и впрямь предпочла бы более простой путь. Но было поздно, и предстать пред очами Инги и Ольги придется как есть: в порванном платье да с растрепавшейся косой.

Будто в ответ на Лизаветины мысли дверь стоявшей поодаль избы широко распахнулась. На крыльцо вышла высокая светловолосая женщина в сарафане, в руках у которой было по большому ведру. Они слегка покачивались, пока она спускалась по деревянной лестнице – та вела практически к самому берегу.

– Ольга! – завопил Лад, замахал руками.

Женщина обернулась медленно, без особого удивления. Лизавете показалось, что сейчас она что-нибудь крикнет в ответ, но Ольга промолчала. Вместо этого женщина поставила ведра на землю и широким шагом двинулась в их сторону. Выглядела она при этом и впрямь пугающе: будто собиралась устроить взбучку и Ладу, и неудачно попавшей под руку Лизавете.

– Ну сколько раз я просила тебя так не шуметь? – неожиданно тихо и устало спросила Ольга. – Ладно я – ты бы девочку пожалел. Вон, как она на тебя смотрит.