С этими словами он вернулся на торпедный катер, на котором служил, и мы так привыкли к небольшим неожиданностям такого типа, что не обратили внимания на прибавление на борту в предстоящем долгом плавании. Мы были счастливой семьей на борту «Чайки», а лейтенант Аллертон казался хорошим парнем, он послужит приятным дополнением к нашему обществу.
Глава 2. Мы слушаем неожиданное предложение
Я не слышал, как ночью поднялся на борт наш пассажир, потому что крепко спал. К тому времени как я утром вышел из каюты, мы уже быстро шли по спокойной воде, которой славится Тихий океан.
В кают-компании я застал лейтенанта Аллертона за завтраком с капитаном Стилом, дядей Наботом и Арчи. Джо спал после ночной вахты, а Нед Бриттон находился на палубе. За стулом нашего гостя стоял такой красивый индеец, какого я никогда не видел. Это был майя, о котором говорил лейтенант; его звали Чака. Наши островитяне с Южных морей настоящие чернокожие, но у Чаки кожа цвета золотистой меди. У него прямые черные волосы, но нет широких скул, как у типичных американских индейцев, и удивительно правильные черты лица. Глаза большие, откровенные и темно-карие по цвету. Он кажется умным и наблюдательным, но никогда не говорит, если к нему не обращаются, а если говорит, то скромно и почтительно. Его английский язык выразительный, но не очень беглый, и легко понять, что язык он усвоил преимущественно на слух.
Меня сразу заинтересовал Чака, но при этой первой встрече я, конечно, не разглядел указанные выше характеристики. Он молчал и был неподвижен, как статуя, за исключением тех случаев, когда нужно было прислуживать господину.
Этим утром лейтенант был в белом парадном мундире; он извинился, сказав, что его штатская одежда ограничена, и, возможно, во время плавания ему придется носить старый мундир.
Мы ответили, что он может надевать, что хочет. Я подумал, что в мундире он выглядит более «мужественно» и впечатляюще, чем в штатском.
– Не понимаю, как у него может быть мало одежды, – заметил после завтрака Арчи, когда мы вместе прогуливались по палубе. – Аллертон ночью погрузил семь больших ящиков, и, если в них не его одежда, я бы хотел знать, что в них.
– Это не наше дело, Арчи, – заметил я.
– Думаешь, все это честно на борту? – спросил мой друг.
– Конечно, Арчи. Он лейтенант флота Соединенных Штатов и находится в законном отпуске. Он присоединился к нам с разрешения и одобрения своего командира.
– Знаю, но почему-то мне это кажется необычным. Возьми, например, этого его меднолицего парня, который скорее похож на короля, чем на слугу. Зачем Аллертону такой телохранитель? Не помню, чтобы у морского офицера было что-то подобное. И трехмесячный отпуск – по частному делу. Клянусь апостолом Петром! Ради чего это?
– Можешь спросить лейтенанта, – безучастно ответил я.
– А еще эти ящики, прочное красное дерево, обитое медью. Целых семь ящиков! Что в них, Сэм, как ты думаешь?
– Арчи, малыш, ты слишком подозрителен. И влезаешь не в свое дело. Давай лучше сыграем партию.
Во время следующих одного-двух дней наш пассажир был молчалив. Он не старался присоединиться к нам, но и не замыкался, бывал с нами, когда мы собирались, внимательно слушал наши разговоры, но воздерживался от участия в них, за исключением соблюдения необходимой вежливости.
Джо решил, что молодой человек задумчив и чем-то встревожен; он сказал мне, что лейтенант с майей общается не как со слугой, а как со спутником и товарищем, хотя тот, со своей стороны, никогда не отказывался от почтительного повиновения. Чака относился к Аллертону с любовью и верностью собаки, но когда кто-то из наших матрос или даже Нукс и Бриония пытались фамильярно обращаться с ним, он вел себя гордо и отвечал с положения господина.
Нас, то есть Арчи, Джо и меня, очень интересовали эти два необычных персонажа, и мы часто говорили о них друг с другом. Мы давно дружили и понимали друг друга с полуслова. Нам всем нравился Пол Аллертон, в его личности было что-то притягательное. Что касается индейца Чаки, то он нас не отталкивал, а скорее интересовал и привлекал. Однажды вечером Бри, с которым мы благодаря долгому знакомству разговаривали очень откровенно, сказал мне:
– Этот майя не обычный индеец, Сэм, поверь мне на слово. Он говорит, что его страна Юкатан, и это для меня ничего не значит, потому что я никогда там не был. Но народ Чаки хорошие люди, и сам Чака никогда никому не служил, кроме мастера Аллертона.
– Он служил во флоте, Бри.
– Это не в счет. Ты знаешь, о чем я говорю.
Вечером на третий день после выхода из Магдалены мы, как всегда, собрались на палубе и разговаривали, когда лейтенант Аллертон подошел к нам и сказал:
– Я хотел бы конфиденциально поговорить с тем, кто здесь командует. Чужаку трудно определить, кто это, поскольку вы все как будто одинаково заинтересованы в успехе «Чайки». Но, конечно, кто-то определяет вашу политику и принимает решения, именно к этому человеку я хочу обратиться.
Эта речь несколько удивила нас. Дядя Набот извлек изо рта трубку и ответил:
– Мы все в определенном смысле партнеры, сэр, и много раз вместе были и в добре, и в зле; мы доверяем друг другу как верным и испытанным товарищам. Насколько я знаю, у нас нет тайн друг от друга, и, если вы с кем-то поговорите, этот человек тут же соберет остальных и поделится с нами. Поэтому, если вы хотите поговорить о «Чайке», или о делах, или еще о чем-нибудь, говорите сейчас, и мы вас внимательно выслушаем.
Аллертон серьезно выслушал его речь и вначале как будто не решался говорить. Я видел, как он взглянул на Чаку, и тот ответил величественным кивком. Тогда лейтенант сел в центре нашей группы и сказал:
– Благодарю вас, джентльмены, за доброту. Кажется, я уже и так использовал ваше участие и внимание, но прошу оказать мне еще одну услугу.
– Говорите, сэр, – сказал мой отец, одобрительно кивнув.
– Насколько я понял, – продолжал лейтенант спокойно, – ваш корабль в данный момент не арендован. Вы направляетесь в Гавану, где намерены заключить выгодный контракт на перевозку из этого порта в Ки Уэст товаров, в основном табачных листьев.
– Правильно, сэр, – сказал дядя Набот.
– В таком случае нет никакого вреда в том, что я сделаю вам деловое предложение. Я хочу, чтобы вы высадили меня на восточном побережье Юкатана в малоизвестном месте, которое редко посещается кораблями. Вам придется отклониться от курса всего на несколько сотен миль.
Несколько мгновений все молчали. Потом капитан Стил сказал:
– Такое плавание, мистер Аллертон, требует определенных затрат с нашей стороны. Но мы свободны, время у нас есть, и у нас достаточно угля и припасов. Вопрос в том, сколько вы готовы заплатить за эту услугу.
На щеках Аллертона появилась легкая краска.
– К несчастью, сэр, – ответил он, – у меня очень мало денег.
У него был такой удрученный вид, что мне стало его жалко, а Джо быстро повернулся и сказал:
– Это неприятно, сэр, но у меня есть некоторые средства, которые мне сейчас не нужны. Если позволите дать вам взаймы, сколько нужно, я буду рад оказать вам услугу.
– Или, – беззаботно добавил дядя Набот, – вы можете заплатить нам позже, когда будет такая возможность.
Аллертон осмотрелся, встречая только сочувственные лица, и улыбнулся.
– Это не деловой разговор, совсем нет! – сказал он. – Я не собирался просить вашей финансовой помощи, джентльмены.
– Каковы ваши намерения, мистер Аллертон? – спросил я.
Он не стал сразу отвечать на этот прямой вопрос, очевидно, обдумывая свои слова. Потом сказал следующее:
– Попав на борт, я почувствовал, что нахожусь среди друзей или по крайней мере родственных душ. Я собираюсь участвовать в самом донкихотском приключении, джентльмены, и все больше и больше понимаю: чтобы совершить задуманное, мне понадобится помощь – помощь того редкого и практичного вида, которую вы сможете мне оказать. Но чтобы вы полностью поняли меня и мое предложение, я должен подробно рассказать вам свою историю. Если вы любезно разрешите, я начну немедленно.
