– Мы обязаны выяснить всё возможное о враге, – настойчиво проговорил Филинов. – А клан Борзых обязался разведывать и выискивать опасности для выживания человечества, и сейчас у нас есть уникальная возможность, по сравнению с которой любые выгоды от приобретения нескольких артефактов и сведений прошлого – меркнут. Мы обязаны, во имя человечества!
– Во имя человечества и вечного императора! – хором ответили Борзые и комендант. Я от крика воздержался, тем более что мои цели никуда не делись.
– Выживание человечества – первостепенно, – кивнул я, оглядев командование переднего капонира. – Только куда лучше и получить сведения, и выжить.
– Если такая возможность будет – безусловно, – не стал спорить Кирилл. – Но выживание человечества первостепенно. Мы должны…
– Я понимаю, и что без вашего опыта не справлюсь тоже, если у вас кто-то сталкивался с подобным.
– Одержимость демонами – обычное дело во время вторжения тварей хаоса. Для исключения проникновения в поселения и крепости проводится многоступенчатая проверка на артефактах. Другое дело – работа с одержимыми. Не так часто они попадают в руки инквизиторов и дознавателей живыми. И ещё меньше – в сознании и продолжая борьбу с тварями.
– История – это прекрасно, но это же не демон.
– Любой паразит, не имеющий тела – демон. А у тебя и вовсе демон в паразите, так что слушай и выполняй! Мы попробуем подчинить монстра. На случай если мы не справимся, из храма уже выдвинулся отряд во главе с паладином.
– С чего начинать? – сглотнув ком в горле, спросил я.
– Выясним имя демона. Спроси его и сравни со списком.
– Система, назови выполняющего мои команды.
«Для выполнения встроенных функций используется протокол цифрового ассистента развития. Личностные данные отсутствуют. Имени нет».
– Ага, значит, цифровой ассистент – модератор системы.
– Отлично! Раз у тебя есть имя – подчини его! – запричитал Кирилл, чьи глаза горели нездоровым огнём азарта. – Заключи с ним договор, но не торопись, каждое условие должно быть максимально чётким. Уточняй каждую мелочь. Сейчас ты обладаешь превосходством – он не может тебе навредить без твоего согласия или недомыслия. Трижды подумай, что говорить. И никакой свободы до конца сезона.
– Система, я хочу обозначить свод правил, основанный на базовых законах робототехники Азимова. Ты не можешь своим действием или бездействием нанести мне вред. Ты должна подчиняться моим приказам и командам, и ты не должна сознательно наносить вред себе. Эти условия будут действовать до тех пор, пока ты находишься в моём теле. Это понятно? Ты принимаешь эти условия?
«Внесение изменений в протокол безопасности. Изменение основных директив. Внесено – три пункта. Удалено – восемьсот семнадцать пунктов. Полное или частичное соответствие – три пункта. Упоминание в ста сорока параграфах».
– Стоп! Выведи основные директивы для ознакомления, – выругавшись про себя, сказал я. Но когда паразит выполнил команду, передо мной осталось лишь три базовых закона. – Верни предыдущую версию.
«Действие невозможно, директивы были изменены безвозвратно».
– Кажется нас всех только что поимели, – недобро усмехнувшись, проговорил Семён. – Насколько всё плохо, братец?
– Нормально. Я думаю, – отмахнулся я, сосредоточившись на задаче. На самом деле ничего не потеряно, я же в любой момент могу дополнять правила, верно? – Система, внести изменения в директивы. Подпункт правила второго, ты не должна сознательно наносить вред существам, которые прямо или косвенно не стремятся к нанесению вреда мне или тебе.
«Внесение данной директивы невозможно, она противоречит третьей директиве – сознательное нанесение вреда себе».
– Какая красота, б… – выдохнул я, зарыв глаза. – Что-то мне вспомнился анекдот, что появился абсолютно всемогущий человек. Он мог сделать всё что угодно, что не нанесёт вреда кому-либо во вселенной и, учитывая размытость понятия вреда, оказался совершенно беспомощен.
– Демон принял условия? – настойчиво спросил Кирилл.
– Только первоначальные. И теперь отказывается вносить другие, потому что они противоречат старым. Придётся как следует заморочиться, чтобы придумать, как обойти эти условия, не нарушив их смысл.
– Слишком опасно, – поджав губы, проговорил библиарий. – Мы не можем оставлять такую угрозу без внимания.
– Но если третий закон был принят, то и первые два тоже. А значит, система никак не может навредить или допустить своим бездействием, чтобы мне навредили.
– Тебе? Не человеку или человечеству?
– Как сформулировал, – пожав плечами, проговорил я. – Но тут всё просто: то что наносит вред моим товарищам или человечеству в целом, наносит вред и мне. Двух трактовок тут быть не может.
– Хорошо, если так. Тогда у тебя будет шанс, – сказал Филинов, подав знак, чтобы остальные опустили оружие. Но убирать его совсем никто не стал. – Мы должны попробовать. Сведения могут быть куда ценнее жизней всех здесь собравшихся. Спроси, сколько заражённых идёт в первой волне.
– Система, сколько ползунов направляется в нашем направлении?
«Запрос непонятен. Прикажите включить личностную матрицу для распознавания человеческой речи и психики».
– Ну нет, ты меня один раз уже подловила. Система, сколько соединений пытается подключиться к моему оборудованию извне?
«Вопрос некорректен. Попробуйте переформулировать».
– Да ты брешешь! Только что нормально отвечала, хотя формулировок я не выбирал, а теперь «попробуйте переформулировать»… ладно. Приказываю! Система, ответь на вопрос: сколько заражённых, имеющих похожее оборудование, ты можешь уловить?
«Выполняю приказ. Для получения ответа требуется активировать оборудование связи. Связь восстановлена. Получено более трёх миллионов сигналов. Ответ получен, связь оборвана».
Я даже не успел ничего сказать за те мгновения, пока оборудование включалось, и система считывала сигналы. А когда всё было сделано, приказать что-то другое не было смысла. Только вот, радости от этого не было никакой.
– Система, приказываю пояснить, каким образом происходит выбор действий во время отключения схем поведения.
«Выбор осуществляется набором базовых логических алгоритмов, основанных на трёх директивах. Для улучшения взаимодействия прикажите включить личностную матрицу ассистента развития».
– Обязательно, как только получу подтверждение, что ты не станешь искать способ обойти первые три закона или нанести мне вред.
«Даю подтверждение, я не стану пытаться обойти, интерпретировать или переформулировать три основных директивы».
– Система, приказываю ответить честно, есть ли у тебя возможность обойти первые три закона робототехники или любой из них.
«Выполняю приказ. Честный ответ – нет. Директивы являются базовыми. Их обход невозможен. Прикажите включить личностную матрицу».
– Система, что последует за включением личностной матрицы?
«Вывести полный список изменений?»
– Да. Вывести изменения, только учитывай, что от мельтешения надписей у меня уже начинает кружиться голова. Это может привести к вреду. Как и умышленное размытие настоящих изменений под сотнями второстепенных.
«Я не наношу своим действием или бездействием вред носителю. Включение личностной матрицы требуется для комфортной работы пользователя и никак не скажется на сохранении директив».
– Хорошо. Система, приказываю тебе заблокировать изменение базовых директив, без прямого приказа сделать это.
«Приказ принят. Изменение законов существования заблокировано».
– Что ты собираешься делать? Уж не хочешь ли ты выпустить демона на волю?
– Не собираюсь. Дальше моей головы он точно не уйдёт, – пробормотал я, понимая, что тотальный контроль мне не заполучить. И даже хорошо, что я не стал вводить такое размытое понятие, как человек или человечество. Иначе можно внести сотню уточнений и выяснится, что передо мной уже не люди, а получившие отклонения хомо-демоникус или что-то подобное. А я – есть я… ведь так же?
