- Да, добрый день.

- А мама уехала.

И мне даже не стоит спрашивать куда.

Как там пел Костя Кинчев? Трасса Е-95? Моя молодость.

Сейчас уже и траса другая, и песни.

Как же мы разминулись, Милана?

А ведь я даже не остановился, чтобы выпить раф! Может, в этом проблема?

Глава 40

Санкт-Петербург у нас под ногами. Адмиралтейство. Зимний дворец. Исаакий. Нева.

Секс.

Секс на крыше. Секс в вечном городе.

Секс, который возносит на небеса.

Он внутри. Его глаза в моих глазах. Его мысли в моих мыслях.

- Дай мне себя, раскройся, ну? Давай, девочка…

Боже… Господи, как он…Ох, чёрт…

- Не могу… не… не могу.

Большой, как к такому привыкнуть?

- Давай…малышка, давай…

Выброс адреналина, триггер…

- Малышкой не называй меня! – кусаю в плечо, дышу тяжело.

- Как хочу, так и буду называть, поняла? И ты будешь откликаться, вот так… еще… Давай, какая же у тебя сладкая задница…

- Арс… Арсений… я…

- Раскройся, ну? Хорошо же, сука, как же хорошо!

Твою ж…

- Хо… ро… шо…

Боже!

Хорошо!

Мы занимаемся любовью самозабвенно, и я забываю обо всем.

О том, что мне тридцать семь. О том, что я мать двоих детей. О том, что я дама с принципами и с высшим образованием. О том, что я пока всё еще замужем, хотя и нахожусь в стадии развода. О том, что я хотела бы сохранить брак ради детей, но это невозможно. О том, что я очень сильно любила мужа и мне было больно, когда я узнала, что он уходит от меня к молодой балерине.

Я забываю о всей своей прошлой жизни. Сейчас только он и я. И крыша.

И Питер.

Питер, который я люблю, конечно, но не так сильно, как мою Москву.

И мужчина, которого я…

Которого я не должна любить. Потому что наша связь случайная, короткая, странная. Я почти ничего о нём не знаю. Он уже многое знает обо мне.

Он красивый, успешный, богатый мужик моего возраста, значит я для него – старая.

Я должна принять нашу связь как небольшой подарок судьбы, насладиться ею и закончить.

Но что-то мне подсказывает, что просто не будет.

- Хватит думать, иди ко мне, сюда, ближе. Вот так.

Мне с ним хорошо… как же я ненавижу его за то, что мне так хорошо!

Потому что будет нереально отпустить. Забыть.

Закрыть дверь.

Уехать из этого города и никогда не возвращаться.

Вычеркнуть.

Потому что…

Потому что это нереально. Наша связь никогда не станет чем-то большим.

Я живу в Москве. Он живёт в Питере.

Я развожусь, а он…

- Прости, детка, надо бежать, обещал жене заскочить в аптеку.

Выныриваю из сна. Как фридайвер из затяжного спуска на глубину, прыжка в бездну, в которой его легкие схлопываются, помогая прожить несколько минут без кислорода. Выныриваю и глотаю реальность задыхаясь.

Воздуха не хватает.

Боже…

Сон. Это сон. Сон, который меня уже третий месяц терзает.

Сон, в который я мучительно хочу вернуться.

Чувствовать, чувствовать, чувствовать. Его руки. Его тело. Его кожу. Губы. Взгляд.

Невозможно.

Я закрыла эту страницу.

Перевернула.

Даже не так, нет. Просто вырвала её из дневника своей жизни.

Сожгла.

Не было этого.

Не было рафа, эклеров, обеда в тверском ресторане, развода мостов.

Крыши.

Не было.

Враньё, Милана, ох, какое вранье!

Всё это было. Было!

И его губы на твоём теле.

И мальчишеская улыбка.

И смех…

Знаете, когда людям хорошо они внезапно смеются. Когда счастливы. Вдруг начинают смеяться. Даже после крышесносного секса на крыше.

Крыша.

Я хочу пойти туда и пойду.

Я не собиралась в Питер.

Это жестоко.

Жестоко ехать туда, где был счастлив.

«По несчастью или к счастью, истина проста:

Никогда не возвращайся в прежние места».

Вспоминаю строчки гениального Шпаликова и реву. Нельзя реветь, когда дождь за окном, заливает лобовое стекло и глаза.

Природа плачет. И я тоже.

Жестоко ехать в город, где был счастлив летом в конце ноября. Жестоко ехать туда, где был счастлив.

Но я хочу. Просто чувствую, что в Питере мне сейчас будет легче. Хотя бы пару дней подышать.

Вздохнуть!

Тверь проезжаем. Не могу. Но поворачиваю руль.

Ресторан украшен совсем иначе. Летом тут было буйство красок и цветов, он выглядел словно дымковская игрушка, или жостовский поднос. Сейчас тут Гжель. Всё бело синее, пушистое. И уже даже елочки стоят. Рано у нас стали к Новому году готовиться, ох, рано.

- Какие красивые люди в наших местах!

- Ярослав… м-м-м…

- Просто Ярослав, без м-м-м, Милана?

- Мила.

- А где же Север?

Немного краснею, но глаза не прячу. Где-где… Знать бы? Наверное, с женой, но я этого не скажу, просто пожимаю плечами.

- Понял. Значит отобедаете у нас?

- Да!

Отобедать самое время.

Борщ с пампушками и салом, мясо в горшочках. Обычно я так много не ем, но тут невозможно отказаться. Еще и пирог с яблоками на десерт.