Идти было не так далеко. Минут через десять мы остановились ровно возле того места, на другой стороне дороги, где днём стояли мальчик и его спутник в красном капюшоне. На секунду мне даже показалось, что на дорожной обочине, покрытой серым песком, виднеются две пары следов – одни побольше, вторые совсем крошечные. Однако ничего там не было. Моё воображение вновь играло со мной… Вниз от этого места, прямо к оврагу, спускалась узкая тропинка, пролегающая между кустов, изгибаясь она исчезала в лесной чаще где-то через пятьдесят метров.

– Ну что? Двинули? – спросил Витя и не дожидаясь нашего ответа шагнул вперёд, спускаясь с обочины.

Я пошёл следом за ним, за мной спускалась Алиса, а замыкал всю цепочку Ромчик.

– Не нравится мне всё это, – тихо сказала девушка.

– Можешь остаться, – усмехнулся Витя, даже не оборачиваясь, – мы ненадолго.

Алиса ничего не ответила. Наверняка скорчила ему гримасу, но я не стал поворачиваться и проверять.

Тропинка вскоре изогнулась и повела нас вдоль края оврага сквозь буйно растущие заросли кустарника. Листьев на них ещё толком не было, лишь зеленые почки. Лето у нас на севере начиналось поздно, но стремительно. Ещё буквально неделя и вся эта поросль покроется листвой. Невозможно будет даже предположить, что совсем недавно все эти заросли стояли голыми. Тропа была узкой, так что идти приходилось в шеренгу по одному. Ветки то и дело цеплялись за одежду, словно стараясь предостеречь нас от чего-то или остановить. Приходилось их придерживать, потому что меньше всего мне хотелось, чтоб одна из них угодила идущей следом за мной Алисе по лицу… По её невероятно красивому лицу… Витя шёл впереди и тихо напевал себе под нос какую-то песенку, всем своим видом показывая собственную уверенность. Постепенно кустарник расступился в стороны, выводя нас в некое подобие березовой рощи. Под ногами периодически начали хрустеть опавшие веточки. Идти стало проще и свободнее. Алиса тут же нагнала меня и зашагала рядом. В целом, этот поход в лес можно было даже назвать приятным. Березы, с еле пробивающейся на ветках листвой, легонько покачивались на ветру, где-то вдалеке щебетали невидимые птицы, а воздух был наполнен землистыми ароматами. Тем не менее, чем дальше мы заходили в лес, тем больше меня начинало переполнять смутное чувство тревоги, которое, похоже, передалось и Алисе, в какой-то момент схватившей меня за руку.

Сложно сказать сколько мы шли. Может полчаса? Может минут пятнадцать?.. Ничего вокруг даже не начинало нам намекать на ушедших сюда днём мальчика и мужчину. Только кривенькие берёзки, кусты вокруг, да изредка вспархивающие с веток сойки, напуганные нашим визитом.

– Пойдёмте уже обратно, – сказала Алиса, всё ещё не отпуская моей руки, – ничего тут нет.

– Ещё немного, – ответил Витя, – минут десять и всё.

– Мы тут и так уже наверно почти час бродим…

Витя не ответил и упрямо продолжил идти вперёд.

Ещё через пару сотен метров мы вышли на небольшую полянку. Земля на ней было хорошо утоптана. В центре виднелось большое пепелище от костра, а на самом краю, под одной из берёз…

Ранец. Тот самый огромный ранец, что таскают младшеклассники. Я мог поклясться, что именно этот, принадлежал тому мальчугану, что ушел в лес.

– О как… – выдохнул Витя.

– Мне страшно, – прошептала Алиса, крепче сжимая мою руку, – пожалуйста, пойдемте обратно.

– Это просто ранец, – попытался успокоить её я, – ничего больше тут нет.

Хотя после этих слов я уже не понимал кого больше хочу успокоить – её или себя?..

– Вот так и ничего себе… – задумчиво прохаживаясь по краю поляны, произнёс Витя. Никаких песенок себе под нос он больше не напевал.

– Нужно осмотреться, – сказал я, неохотно отпуская руку Алисы.

Мы разбрелись по поляне. Я с Витей направились прямиком к валяющемуся под березой ранцу, а Ромчик присел у края пепелища. Алиса встала рядом с ним встревоженно озираясь по сторонам.

Мы с Витей присели на корточки рядом с ранцем. Трогать его отчего-то совсем не хотелось… Хотя, казалось бы, что может быть такого в этом самом обычном чёрном ранце с изображением какой-то мультяшной зверюшки залихватски подмигивающей нам с поверхности ткани?..

– Думаешь это того пацана? – тихо спросил Витя.

Я кивнул.

– Я, если честно, не думал, что мы что-то тут найдем, – нервно усмехнулся мой товарищ.

– Я тоже…

Мы ещё несколько секунд посидели в нерешительности. В конце концов, я протянул руку и схватил чёртов ранец… Не было смысла ждать. Да и вряд ли хозяин этого ранца будет протестовать, учитывая, что его вообще рядом не наблюдается… Мои пальцы сомкнулись на чёрной ткани и потянули вверх. Ранец оказался на удивление лёгким, практически невесомым. Слегка дрожащими от волнения руками, я расстегнул молнию и заглянул внутрь. Ничего… Вообще ничего. Никаких учебников или тетрадей. Не было даже жалкой погрызенной ручки или карандаша. На меня смотрел пустой черный зёв ранца в обрамлении кривой серебристой ухмылки из молнии.

– Ну что там? – спросила Алиса.

– Пусто, – ответил я и поднимаясь на ноги потряс ранцем.

Всё-таки это было странно… Кому в здравом уме могли понадобиться школьные пожитки младшеклассника?..

– А в боковых карманах? – снова Алиса.

Я тут же проверил их и покачал головой. Снова ничего…

Мы ещё немного побродили по поляне в надежде найти ещё хоть что-нибудь. Однако на ранце наши находки закончились… Оставалась только поляна, которая были слишком хорошо утоптана, словно здесь собиралась целая толпа людей, и пепелище в самом её центре.

– Это точно ранец того пацана? – снова спросил меня Витя, когда мы собрались вокруг черного пятна, оставшегося от костра.

– Я уверен, что да, – ответил я.

– И где же он сам тогда?

– Хотел бы я знать…

– Может он просто его забыл? – подала голос Алиса.

– Ага, – усмехнулся Витя, – а учебники и тетрадки потерял.

– Может он их тут сжег, – предположила девушка, глядя на пепелище, – мало ли, что у этих мелких на уме…

Повисло молчание.

Видимо в какой-то момент нас одновременно посетила одна и та же мысль… Поляна, пустой ранец, мальчик, уходящий в лес с подозрительным мужчиной, и всё это привело к пепелищу…

– Или это был не просто костёр… – мрачно произнёс я.

Алиса снова непроизвольно схватила меня за руку. Её ладонь была холодной и слегка дрожала.

– Не, – мотнул головой Ромчик, сидящий ближе всех к пепелищу, – это просто костёр.

– Откуда ты знаешь? – спросил Витя. – Может пацана тут это…

– Не, – снова мотнул головой Ромчик, – температура горения костей составляет свыше семисот градусов.

– И что?

– Нужен был бы костёр побольше, – продолжил Ромчик, – и очень много времени. Часов десять где-то и всё равно что-то бы осталось.

– В смысле кости? – уточнил я.

– Да. Если верить твоему рассказу, то прошло всего часа четыре с момента, когда ты видел мальчика в последний раз. Слишком мало времени, чтобы сжечь его тело, – ответил он, ковыряясь палочкой в углях, – да и само пепелище совсем холодное, значит тут уже давно всё потухло.

Вновь повисло молчание.

– Иногда ты меня пугаешь, – сказала Алиса, – и откуда ты всё это знаешь? Ну… Про кости и остальное…

– Вычитал в справочнике по судебной медицине, – поправив очки, ответил Ромчик, – у папы есть такой. Сначала сгорает… – он замялся, ища подходящее слово, – покрытие костей, потом они чернеют…

– Всё хватит! – прервала его Алиса. – Иначе меня сейчас стошнит… – её рука сильнее сжала мою ладонь.

– Мне больше другое интересно, – продолжил Ромчик.

– Вываливай, – присаживаясь рядом с ним, сказал Витя. – В конце концов, ты у нас тут мега мозг.

Ромчик еле заметно улыбнулся.

– Вы не обратили внимания на саму поляну? – спросил он.

Я лишь помотал головой.

– Нет, – сказала Алиса, – а что с ней?

– Я тоже не сразу заметил, – продолжил Ромчик, – но… – он выпрямился, поднимаясь на ноги, – её форма. Сами посмотрите.