Похоронив погибших из своей общины, метисы на совете равных приняли решение перебраться в катакомбы под городом. Где кроме ходов и туннелей были огромные подземные залы до полусотни метров высотой и нескольких километров в диаметре. Это заняло почти полсотни лет и унесло жизни многих охотников, в общине тот период прозвали войнами за пещеры. Часть катакомб полностью зачистили, туннели и проходы в другие завалена. Труды и жертвы оказались не напрасны, за следующие годы община смогла отстроить себе новый дом, целый подземный квартал. Все это сделало город более безопасным и дало новый виток развития и роста. Из-за гулявших по Хварду слухов о той страшной ночи, люди не спешили селиться рядом, но нехватка земли внутри городских стен вынуждала ставить постройки все ближе к входу в подземелья. Шли годы и пустыри на месте трущоб начали застраивать складами и постоялыми скотниками: строениями для содержания лошадей и волов приезжих торговцев, все ближе подступаясь к входу в подземелье. В результате, в распоряжении метисов осталось не так много земли: большую часть занял совет матерей под огороды для выращивания целебных трав, а другую – под хозпостройки ремесленников. И, конечно же, адская яма – так горожане называли место, куда свозили и где утилизировали туши тварей, убитых ночью. Многие городские мальчишки хвастались, что были в ней и даже видели, как сжигали останки, но почти все врали.
Вот впереди показались развалины древнего храма, через которые лежал путь в общину. У входа, как всегда, дежурила группа «встречающих»: пара охотников, трое мастеров, на случай если ночью попалось что-то ценное, и несколько юношей-дежурных из школы охотников.
– Доброе утро, – поздоровался дежурный ведший запись, – что у вас?
– Доброе, хотя как знать. Упырь, – произнес Тигр. – Вот здесь, – добавил, показав на карте, лежавшей перед дежурным, место. По лицу парня отчетливо читалось, как сильно его расстроила эта новость. Возиться с огромной, вонючей тушей упыря никому не хотелось.
– И здесь мы двоих тигрокрысов завалили, – эти слова мгновенно привлекли внимание всех встречающих, – пришлось сжечь, – этого хватило, чтоб интерес исчез. Охотникам хватило этой информации, ремесленники снова приняли скучающий полусонный вид, поняв, что там нечем поживиться, да и в глазах дежурных погас огонь восторга, пылавший там всего секунду назад. Одно дело, своими глазами увидеть мертвые тела здоровенных хищных тварей, и совсем другое возиться с их обгорелыми останками.
– Орел, – обратился Тигр к другу
– Сегодня небо было чистым – коротко бросил охотник
Четверо дежурных-посыльных стоявших за спиной ведущего запись, начали недовольно переговариваться, обсуждая предстоявшую неприятную работу.
– Это еще не все, – произнес Саламандр, подойдя к столу с картой, – рядом с останками тигрокрысов, вы найдете четырёх панцирных волков, – немного подождав, пока молодняк поймет, что сулит им эта находка, пояснил, – Санки, возможно, мастера заберут парочку, но два в любом случае останутся.
– О, видал, – произнес Тигр с ухмылкой.
– Молодец, – подтвердил Орел, глядя на то, как поменялось настроение у дежурных, которые уже начали делить обещанную добычу. – Он сделал их сегодняшний день, – подмигнув другу, добавил уже громче, – и волков завалил, и тигрокрысов в ловушку заманил, – приукрасил охотник, подливая масло в огонь воображения учеников, смотревших на Саламандра, как на героя.
– Пусть все себе забирают, – проронил один из ремесленников, подымая настроение парням еще выше.
Доложив о добыче, охотники направились в подземелье. Широкий не пологий спуск вниз, казавшийся на первый взгляд мрачным и пугающим, почти сразу поворачивал направо, а через метров сто плохо освещённый широкий коридор заканчивался, выходя в огромную пещеру, где и располагалось поселение метисов. Дорога еще метров сто шла вперед, затем поворачивала под прямым углом и неспешно спускалась вниз по склону.
Тигр, шагая вперед, смотрел на мирно спящий квартал: на двух и трехэтажные аккуратные домики, выстроившиеся вдоль широких улочек, на храм читающих, расположившийся левее на холме и горделиво возвышающийся над всеми постройками как бы намекая на свою значимость; на дом совета, чьи стены в этом освещении отливали серебром. Мастерские и кузни ремесленников, как и школы, находились дальше и отсюда были не видны. Все вокруг освещалось мягким не ярким светом, исходящим от кристаллов, установленных на столбах как фонари. Вбирая свет днем, они потом всю ночь освещали пещеру.
Община метисов насчитывала чуть больше ста дворов, половина боеспособных мужчин занимались охотой, неся ночную стражу. Другие постигали тонкости ремесла, снабжая охотников оружием и доспехами, используя в изготовлении не только обычные материалы, но и части убитых монстров: шкуры, кости, сухожилия и другое. Или же постигали мудрость в храме читающих по воде. Хоть женщины могли и становились читающими и ремесленниками, а в редких случаях даже стражницами, прошедшими обучение в школе охотников. Чаше всего следили за семейным очагом, растили и ухаживали за детьми, помогая им пережить переходный возраст. А через Совет матерей ведали многими внутренними вопросами. Исходя из особенностей своего вида, метисы организовали жизнь в общине, где мужчины, гонимые инстинктом охотника, занимались внешними вопросами общины, а женщины с их материнским инстинктом на уровне всего вида решали внутренние вопросы, хранили мир и порядок. Сильно обострившиеся инстинкты были такой же особенностью их вида как: сила, выносливость или ментальная мощь, особенно развитая у охотников и читающих. Именно благодаря этой способности, метисы усиливали свои физические возможности или же, вкладывая их в оружие, использовали наложенные чары. Эти и другие особенности вида проявлялись в полную силу после того, как метис преодолевал возрастной барьер, во время которого начиналась последняя стадия формирования организма, обычно с тринадцати до пятнадцати лет. Самые опасный и уязвимый возраст: двое из пяти подростков умирали. Что бы не пробовали читающие и знахарки, помочь умирающим они не могли.
Материнский инстинкт – именно он подтолкнул метисов на бунт против своих владык, в те далекие времена, когда их племя служило черным магам. Никто точно не знает, как это было, но в книгах читающих есть записи. О детской смертности, когда из десяти выживал только один. О частой гибели взрослых, гонимых волей владык на охоту за монстрами, ради забавы и пополнения коллекций. И о великой скорби, что охватила всех матерей, лишая желания жить и словно сжигая тела изнутри. Все это поставило их вид на грань вымирания не оставив выбора и тогда, ради выживания, метисы подняли бунт, убили создателя и сожгли его замок. В книгах та ночь записана как «Ночь свободы». Но на этом ничего не закончилось. Степь запылала, сорвавшиеся с поводка кочевые племена начали резню, вспоминая старые обиды, и каждый хан захотел подчинить себе всех остальных; по степи потекли реки крови. И в этом хаосе никто не забыл о метисах и их «предательстве». Степняки и ученики верховного черного мага устроили охоту, желая полностью извести это племя. Охотники превратились в добычу, и хотя за каждую голову приходилось платить очень высокую кровавую цену, это никого не останавливало. А покинуть степь метисы не могли, так как святой престола объявил их вне закона, прировняв к порождениями тьмы. Все это в очередной раз поставило племя на грань вымирания и если бы не договор с свободными городами, то там бы их история и закончилась.
Тигр в очередной раз поймал себя на мысли: «как же тут все изменилось за прошедшую сотеню лет» – хотя сам еще не прожил и сорока. Сырость и мрак, господствующие в подобных местах, были изгнаны. Полностью переделанная сеть вентиляционных каналов снабжала квартал свежим воздухом, а хитроумная система из магических кристаллов и зеркал освещала улочки, принося под землю солнечный свет.
Мысли роились в голове охотника, создавая единую какофонию. Он думал обо всем и ни о чем конкретно, за этими размышлениями он дошел до дома. Дверь привычно скрипнула, шаг за порог и вот он дом.
