– Ты что-то еще странное заметил?

Рем отвел взгляд в сторону, пытаясь вспомнить события минувшей ночи. В его сознании вспыхнула одна делать, очень странная, о которой, вероятно, и спрашивал Авель.

– Мой меч. Он засветился, как только я приблизился к девчонке. А у нее засветился ее кулон… да, вроде бы это был кулон.

– Как интересно, – пробормотал Авель. – И странно…

– Что ты там бормочешь себе под нос? – Рем слегка приподнялся на локтях. Все его тело ломило, мышцы словно превратились в тугую резину, но любопытство брало верх, заставляя на время позабыть о всех недугах.

– Я говорю, что это что-то интересное. То есть, по твоим словам, вспышка, а потом и взрыв произошли именно из-за того, что твой меч таким образом отреагировал на ее кулон?

– Ну, такого я не говорил, но, похоже, так оно и было. Другого объяснения я не могу найти. Ты что-то знаешь об этом? – догадался вдруг Рем.

– Невероятно! В это трудно поверить, но кто-то связал ваши вещи светлой магией, видимо, еще до того, как они появились у вас, представляешь? А может уже и позже, тут я не могу сказать наверняка, – хмыкнул Авель, и его глаза заблестели пуще прежнего.

– Чего?

Рем нахмурил свои брови. О какой магической связи он говорит? Меч подарил ему Ликой на его тринадцатый день рождения. До этого оружие всегда висело на стене в его рабочем кабинете в штаб-квартире Ночных Мечей, который они сокращенно называли общаг. Что могло быть особенного в этом мече, Рем не знал. По его мнению, это было обычное оружие, не тяжелое и не легкое, идеально лежащее в его руке, а также из хорошей крепкой стали, которую не требовалось затачивать так часто, как у других мечей. Оружие словно было специально для него создано, настолько легко Рему было с ним управляться и одерживать победу практически в каждом бою.

– Ты не читал «Основы светлой магии»? – Авель удивился так, будто Рем не знал, что небо голубое. – Там же сказано, насколько помню, в главе пятой: «Вещи, освященные светлой магией и окропленные кровью, будут связаны на веки, и чувствовать друг друга, притягиваться. Но если подойти слишком близко, концентрация магии может стать максимальной, что спровоцирует взрыв». Вроде бы так. Да еще повезло, что вам головы не поотрывало от такого сильного хлопка. А ты отделался лишь ушибами и небольшим сотрясением, уж не знаю, как там себя чувствует та загадочная девчонка. Красивая хоть?

Рем не поспевал за быстротечными мыслями Авеля, а перескакивать с темы на тему он умел хорошо. У него голова пошла кругом, то ли от большого количества информации, которую на него только что вылили, то ли из-за легкого сотрясения, о котором упомянул Авель. Зажмурившись, Рем постарался собраться с мыслями, а когда открыл глаза, спросил:

– Такое вообще возможно? Как совпало так, что мой меч и ее кулон как-то связаны между собой? И для чего вообще это было сделано?

– Ну, этому может быть много объяснений, начиная с простого совпадения и заканчивая тем, что эти вещи когда-то принадлежали одному роду, одной семье, и их кто-то разъединил. Вещи пометили светлой магией для того, чтобы можно было знать, кому они принадлежат на данный момент и в случае чего без труда их найти. Снять заклинание невозможно, но вот ослабить, чтобы его хозяина каждый раз не впечатывало в стены, можно.

– Но я не знаю, кто моя семья, – Рем развел руками. – Я не знал ни своей матери, ни отца, как теперь и не могу знать, что за чертовщина произошла ночью. Кто эта девчонка, и почему у нее вещь, связанная с моим мечом. Значит, ее кулон и мой меч раньше принадлежали кому-то одному? Фигня, если честно, какая-то.

– Если хочешь, можем выяснить, в чем тут дело, – пожал плечами Авель, будто его предложение не имело никакого веса и сделать подобное – раз плюнуть.

– И как мы это сделаем? – не понял Рем.

– Не знаю, – искренне ответил Авель, уставившись на него пустым взглядом. – Но для начала нам надо поговорить с отцом. Он ждет нас внизу, на кухне. И сегодня он явно выглядит лучше, чем вчера. Ночью я даже не мог смотреть в его глаза – столько злости в них было. На миг мне даже показалось, что его подменили и перед нами его злой двойник.

– А мне показалось, что в его глазах было много страха.

– Чего говоришь?

Авель уже практически вышел из комнаты, когда обернулся и вопросительно посмотрел на Рема. Сегодня он по обыкновению был одет в свои любимые коричневые штаны с множеством ремешков и заклепок и белую рубашку с длинными, расширяющимися к запястьям рукавами. Одежда выгодно подчеркивала его высокую крепкую фигуру, хоть Авель и был немного худоватым для своего роста.

– Говорю, а где мое кольцо? – тут же поправил себя Рем и неловко закашлялся.

– М-м, не знаю. Тебя принесли сюда уже без него вроде бы. Не обратил внимания.

Авель развел руками в стороны и вышел из комнаты.

Кольцо. Рем всегда носил его на безымянном пальце левой руки, а когда был помладше и оно спадало с него, просто нанизывал его на нитку и носил на шее. Как-то раз Рем спросил Ликоя, откуда у него это кольцо, но тот лишь ответил, что оно было с ним, когда он его нашел на пороге своего дома. Рема подбросили чужим людям еще в младенчестве, словно котенка, и кто-то положил золотое кольцо в складки его пеленки. Ликой решил сохранить эту вещицу. Также он сказал Рему никогда не расставаться с кольцом, носить его при себе на всякий случай. Ему показался этот совет странным, Ликой так и не объяснил, что за «случай» может наступить, что ему понадобится его кольцо. Однако Рем все же решил к нему прислушаться.

Должно быть Рем обронил кольцо там, в лесу, когда случился взрыв. В таком случае следовало сегодня же отправиться на место ночного кошмара и поискать драгоценную вещь. А пока что ему предстоял разговор с отцом, и Рем не сильно радовался этому.

Собравшись с духом, он аккуратно сел на кровати, коснулся пальцами висков, и, когда понял, что голова больше не кружится, встал на ноги и медленно побрел на кухню.

***

На кухне его уже ждал Ликой. Он сидел за столом и что-то внимательно читал в еженедельном вестнике. Сегодня его светлые с проседью волосы были зачесаны назад и завязаны в низкий короткий хвост на затылке, а передние пряди, не захваченные резинкой, заправлены за заостренные на концах уши. За спиной Ликоя тихо копошилась в тумбе Алиса, его жена и приемная мать Авеля и Рема. По кухне витал невероятный аромат свежей выпечки, и у Рема невольно скрутило от голода живот – часы на стене показывали уже двенадцать дня, а ел он последний раз аж в девять вечера.

Алиса – стройная белокурая эльфийка средних лет – заметила их появление первая. Она приветливо заулыбалась парням, еле заметно подмигнув, а потом принялась мыть посуду в металлической раковине, расположенной в столешнице прямо под окном. Ликой оторвался от вестника и смирил Рема внимательным взглядом цепких зеленых глаз, точно таких же, как у Авеля. После он подпер могучий подбородок кулаком и о чем-то глубоко задумался.

– Пап, ты хотел поговорить с нами о чем-то, – напомнил отцу Авель и сел за стол напротив Ликоя.

– Вы прямо не разлей вода, – засмеялась Алиса. А потом, когда поймала на себе немного недоуменный взгляд Авеля пояснила: – Вы практически всегда говорите «мы», «нас», вместо «я», «меня». Это так забавно, будто вы одно целое!

– Так и есть, мы ведь с пеленок вместе, – ничуть не смутился Авель, украдкой глянув на застывшего в проходе Рема. – Наш дуэт поэтому и прозвали «близнецы». Мы, как ты выразилась, действительно не разлей вода.

Рем закатил глаза при упоминании названия их с Авелем дуэта. Его придумал Марк, который вечно подкалывал из созависимость в бою. Так уж вышло, что с самого детства Рема и Авеля тренировали вместе, однако они смогли почерпнуть для себя из этого много полезного – теперь «близнецов» считали одним из самых сильных дуэтов в Ночных Мечах, на зло Марку.

Рем продолжал стоять в проходе, словно не решаясь зайти в кухню. Его пригвоздил к месту пристальный взгляд Ликоя, в котором читалась что-то такое, от чего холодок невольно пробегал по спине. Рем смотрел ему в глаза в ответ – с вызовом, злостью и каплей обиды за то, что он посмел так подло предать его и всех своих подчиненных в клане. Никогда прежде отец – Рем отчего-то так не любил это слово, особенно сейчас, – не глядел на него пристальнее, чем сейчас. В его глазах клубилось что-то глубокое и тревожное, на лбу Ликоя залегла горизонтальная складка, выдавая его напряжение.