— Сорин…
— Ты думаешь, у меня не выйдет одолеть бывшего начальника королевской стражи? — засмеялся король. — Брось, ты заржавел.
Рубин на рукояти превратился в алый росчерк, лезвие взметнулось вверх, и Сорин уже стоял на ногах, когда я подняла глаза. Его черные глаза горели, а фигуру — кроме шуток! — окружали зависшие в небе искорки и языки пламени.
— Проверим, в самом ли деле я разучился охотиться на оленей?
— Ах ты…
Вытащив меч, король бросился на Сорина, и я вскрикнула. Он наверняка ранил бы меня, если бы не Перс, который оттащил меня в сторону прямо с креслом.
— Кис-кис, иди сюда… — позвала я растерявшуюся кошку, которая, лишившись моей ноги, на которой спала, сейчас испуганно озиралась вокруг.
— Далась тебе эта кошка, — проворчал Перс.
— Мы в ответе за тех, кого покормили, — отбрила я, подхватывая ее на руки.
Перс фыркнул.
— Вы необычная женщина.
Я вздернула голову и прищурилась: только сейчас у меня появилось возможность рассмотреть Перса. Он обладал какой-то сверхъестественной способностью не привлекать к себе внимания: даже находясь на виду, смотреть хотелось на что угодно, но не на его лицо. Узкие черные глаза, резкие черты лица, как будто вырезанные тонким лезвием, тонкие губы и серые волосы, похожие на паутину. Его одежда была намного скромнее, чем одежда остальных сидящих за столом, и даже скромнее одежды Сорина: никаких камней и украшений, удобная куртка, штаны и плащ.
— А вы давно видели человеческих женщин? Люди не глупые. И женщины тоже.
— Я это учту, — кивнул Перс, и я поняла, что и в самом деле, кроме шуток, учтет. — А теперь давайте-ка…
Он оттащил мое кресло еще немного дальше, и как раз вовремя: всполох пламени, как будто подгоняемый дыханием факира, коснулся того места, где только что стояли мы.
Только в этот момент я соизволила обратить внимание на то, что происходит прямо перед моими глазами, — а посмотреть было на что.
Если дуэль Перса и короля напоминала избиение младенца, то здесь все выглядело абсолютно так же, за одним исключением: в роли младенца выступал его величество король.
Открытое пространство значительно увеличилось — толпа просто шарахнулась назад, — придворные повскакивали из-за стола и явно не знали, куда бежать и за что прятаться. Все вокруг было охвачено огненными всполохами, которые то извивались, как змеи, то рассыпались множеством искр, так что блеска мечей даже не было видно, только звон металла. Сорин и король то сходились, то расходились.
Мы с Персом, заранее занявшие позицию поодаль, меланхолично наблюдали за происходящим. Меньше, чем спустя минуту, я спросила:
— Он не собирается побеждать быстро?
Если в предыдущей дуэли было очевидно, что поддается Перс, то здесь даже я заметила, что Сорин играет с королем, как кот с мышью. Не то чтобы я так хорошо разбиралась в поединках драконов, но очевидно: вряд ли тот, кто проигрывает и не контролирует ситуацию, будет смеяться и подбадривать соперника криками: «Вам следует поработать над атакой справа, ваше величество!»
— Он вообще не собирается побеждать, — хмыкнул Перс.
— В каком смысле? — задрала голову я.
— В прямом. В этой дуэли невозможно победить. Он или проиграет, или одержит верх — но это будет даже хуже поражения, потому что проигрывать король не любит, один Огненный знает, чем это обернется для Сорина.
Перс выставил перед моим лицом лезвие меча и отразил летящую искру. Я на всякий случай покрепче прижала к себе кошку и попыталась закрыть ее руками.
— А король может победить?
Перс фыркнул.
— Сорин был начальником королевской стражи, еще когда я был пуховым птенцом. И уже тогда ему не было равных.
— Он служил королю?
— Он служил Каролу Третьему, отцу ее высочеству принцессы Игрид, — после паузы ответил Перс. — И ей самой. Пока она не погибла.
— А…
— Сорин никогда не годился для двора, — Перс наклонился ко мне и заговорщицки понизил голос. — Он был до последнего предела предан Каролу Третьему и принцессе Игрид, но никогда не лез в карман за словом и мог послать кошке в задницу хоть его величество. Тот на выходки Сорина только хохотал. Мне кажется, они были друзьями. Сорин был одним из самых близких людей его величества. Он его и нашел утром — ночная смерть.
Ночная смерть? Это что за формулировка? Специфическая драконья болезнь или изящный эвфемизм для ножа в спине?
И как в этом замешан дракон?
— Сколько Сорину лет? — нахмурилась я.
Как-то не складывалось у меня это все в голове.
— Больше, чем ты можешь себе представить, — усмехнулся Перс. — Вы, люди, совсем недолговечные.
— Ну спасибо.
Перс улыбнулся. Улыбка у него была красивая, теплая и насмешливая.
— Драконья жизнь длится больше, чем десять человеческих, и Сорин уже подобрался к ее середине. Хотя, вероятнее всего, все-таки к концу.
В этот момент Сорин играючи мазнул лезвием меча по горлу короля и тут же ушел в оборону, превратив огненный кнут в своей руке в сплошную стену. Королевский стол с краю уже обуглился, придворные сбились в кучку, стражники стояли рядом и явно не знали, что делать. Несколько придворных дам сочли этот момент подходящим, чтобы лишиться чувств и прицельно упасть в руки выбранных кавалеров.
— Что будет, когда эта дуэль закончится? — спросила я.
— Сложно сказать. Король не любит тех, кто бросает ему вызов, а Сорин, по правде говоря, уже давно перешел все границы, еще когда отказался служить… ну, я не буду тебе говорить об эпитетах, которыми он наградил его величество.
— Почему?
Перс фыркнул.
— Слишком преданный, — туманно ответил он.
— Что?
— Сорин. Он слишком предан тем, кого выбирает, кого считает своими. Это был король. Принцесса Игрид... — Перс вздохнул. — Сорин никогда не отступается, будет беречь своих до последнего и еще немного после. Будет защищать их и следовать долгу, который сам себе назначил. Даже с тобой: для него проще подставить под удар свою жизнь, чем уступить тебя королю — хотя его величество вообще-то в своем праве. Это все сложно объяснить, да я и не должен. Слишком преданный. Это его и губит. До сих пор его спасало только то, что у Сорина земель — чуть меньше, чем у короля. Но сейчас, кажется, это уже не поможет.
Я сглотнула и снова перевела взгляд на дуэль, которая напоминала небольшой локальный смерч: воздушный и огненный потоки сплетались так плотно, что разглядеть соперников было сложно. Лица людей драконов в толпе были испуганными, хотя среди горожан, которые собрались посмотреть на королевскую трапезу (а теперь и на драку), я заметила нескольких особенно предприимчивых: они протискивались сквозь толпу, выкрикивали что-то, а затем в обмен на монеты раздавали небольшие бумажные билеты. Ставки что ли принимают? Ничего святого.
Слова Перса что-то задели у меня внутри, отозвались застарелой горечью. Интересно, кем нужно быть, чтобы заслужить такую преданность, о которой он говорил? Или это только драконья прерогатива?
— Да что ты… Стой! — Кошка вдруг принялась выкручиваться из рук. Может, почувствовала мое волнение и решила, что безопаснее будет где-то подальше. — Да стой ты!
Так она меня и послушалась, конечно. Спрыгнула с колен, помчалась вперед, навстречу дуэлянтам.
— Стой!
Оставалась слабая надежда, что кошка решит спрятаться под столом. Я нырнула вслед за ней под скатерть, ударилась головой о столешницу и успела увидеть только черный хвост, который вслед за кошкой исчезал за свисающей до пола тканью с противоположной стороны.
Нет, я теперь понимаю, почему здесь кошек считают приносящими несчастья.
Я рванула следом, выползла на открытое пространство, и тут передо мной оказался огонь. Сплошная стена, он опалил кожу и, кажется, волосы. Я зажмурилась, сжалась в клубок — и все тут же кончилось.
Открыв глаза, я судорожно вдохнула. Сорин стоял на одном колене, правая рука, в которой он держал меч, была отведена вбок и опущена, а напротив него стоял король и упирался острием меча Сорину в горло.
