Однажды Лёшик с мамой нашёл в подъезде маленького одинокого котёночка. Кисик жалобно плакал, и они взяли кисика домой. Так у Лёшика появилась верная подруга – кошка Мурочка. Мурочку определили в кошачий садик. Днём кошечка отсыпалась. Вечером отъедалась, пела колыбельную для Лёшика и отправлялась на обучение хорошим манерам в ночной кошачий садик.

Лёшик подрос и превратился в Алёшу, а Мурочка стала пёстренькой красавицей кошкой. У Мурочки даже народился котик рыженькой окраски, и прозвали его Рыжиком. Рыжик был примерным котёночком в кошачьем садике и горделиво разгуливал перед Лёшей с поднятым хвостиком.

– Мур-мур! – Писклявым голоском выводил Рыжик. – В садике, мур, весело.

Мама Мурка в садике преподавала ловлю мышей. А ещё в садике учили котят правильно умываться, убегать от злых мальчишек и, конечно же, петь песенки и рассказывать сказки.

Как-то вечером бедному Алёшику родители не разрешили смотреть взрослое кино по телевизору, и он обиделся. Обиделся Лёша, заревел. Потом мальчик посидел тихонько в шифоньере под мамиными платьями, одел валенки, шапку, натянул пальтишко и потрусил жить в лес. Шёл он, шёл. Кругом снег, сугробы, темно и холодно. Устал мальчишечка, сел под кустик и заплакал горючими слезами.

А Мурка с Рыжиком уже бегут, ищут Лёшеньку, следы разглядывают, где зверь прошёл, а где Лёшенька протопал. Лёша плакал, плакал, глядь к нему скачет Зайчик-побегайчик:

– Пойдём, Лёша, ко мне жить в норку!

– Милый Зайчик, я хочу у тебя пожить. Пусть мама с папой поскучают без меня и заплачут!

Лёша поспешил за Зайчиком. Подошли к норке, и Зайчик туда юркнул, машет лапкой – зовёт Лёшеньку. Лёша и так, и сяк, а в норку не может залезть. Заячья норка маленькая, а Алёша уже большой вырос. Лёша пыхтел-пыхтел и заревел от обиды. Заяц вдруг закричал испуганно:

– Прячься! Волк идёт!

– Лёша испугался, сел под кустик, закрыл лицо руками и притих, еле дышит. Вдруг кто-то нежно потрогал мальчика за плечо и шепнул прямо в ушко:

– Пойдём домой!

А это Рыжик с Муркой, хорошие следопыты и верные друзья, быстро отыскали Лёшу. Повели кошки мальчика домой. Впереди бежала Мурка, потом шагал Алёша, а сзади Рыжик хвостиком следы заметал. Никакой Волк-серый бок такой компании был не страшен. Быстро они домой прибежали, мальчик разделся и спать повалился:

– Как хорошо дома!

А Мурочка быстренько одежду на батарею повесила подсушиться. Мама с папой даже и не заметили побега.

– Вот и сказке конец, а кто слушал – молодец, – задумчиво протянула Наташка, заглядывая мне из-за плеча. – Ничего колдовского нигде не наблюдается. Тоже всё сказки да простенькие истории расписаны. Может, у неё колдовские рецепты отдельно где закопаны?

– Может, я всех тайников в квартире не знаю. Решено, буду делать ремонт, и всё найдётся. – Я уже на всё была согласна.

– Да ты просто переклей обои и заодно всю фазенду переворошишь, – принялась меня неумело успокаивать Наташка.

– Поможешь?

– Без проблем. – сразу откликнулась Наташка. Как же легко с ней общаться, легко и дружить, и поссориться практически невозможно.

– Похоже, у Марийки не одна красненькая тетрадочка была. В этой только весенние гадания собраны, а остальные страницы заполнены кулинарными рецептами, – я была обескуражена.

– Наверное, имели место ещё и другие тетрадки, – протокольным голосом вещала, дурачась Наташка. – Марийка всю зиму варила всяческие зелья и проводила обряды, правда безрезультатно.

– Правду говорят, что в тихом омуте черти водятся, – пробурчала я себе под нос, но была услышана.

– Её можно понять и простить, Марийка боролась за любимого человека, – выдала Наташка удивительную мысль.

– А я-то за что пострадала? Почему я должна расплачиваться за Марийкины ошибки? – Мой голос зазвенел от обиды и горечи.

– Наверное потому, что ты являешься прямым двойником Марийки. Вы, как один человек, находящийся в разных измерениях. Для соблюдения равновесия по законам физики на её действие от тебя требуется противодействие. Вы же поменялись местами, – Наташа со свистом выдохнула, закончив глубокомысленную речь.

– Ну, ты загнула! – Не выдержала я.

– Давай заканчивать документальную работу, утром, как всегда пробежка и трудиться по магазинам! – Бойко скомандовала подруженька и понеслась варить любимому мужчине супчик из щавеля.

Вечер плавно перетёк в ночь. Я спала беспокойно, снились какие-то кошмары. Я даже не поняла из какого мира прилетели эти кошмары, из моего или Марийкиного. Снилась чья-то свадьба и явно, что не моя. Я стояла в скромном платьице в сторонке и жалобно смотрела на жениха. Жених, конечно же, как и полагалось всё своё внимание уделял невесте, а на меня ни разу и не взглянул. Невеста вся сияя от радости нечаянно мазнула меня победным взглядом, и всё. Имён брачующихся во сне я не упоминала, а проснувшись не могла не только имена сказать, а даже вкратце обрисовать, как выглядела парочка. И всё равно проснулась я в слезах размазанных по подушке. К хорошему сон или к не совсем хорошему событию, я не знала. Может, это вообще Марийкины бредни.

Утро было обычным, не считая тупой головной боли. Я напилась мятного чаю и, жизнь стала казаться веселее, солнце вновь засияло в полную силу и уже не раздражало своей яркостью. Пробежка, нудная, как повинность работа, пытаюсь принять чужую жизнь, как данность. Марийка долгие годы мечтала поменять судьбу, но я-то не хотела никакого движения! Меня вполне устраивала моя командирская должность, привилегии и возможность красиво одеваться и вести здоровый образ жизни. Мой любимый и любящий муж меня тоже вполне устраивал. А своих девчонок я просто обожала, да и сейчас очень люблю, и жизнь без них просто пресна, как застойное болото. И за что мне такое наказание? За какую такую провинность эта Марийка свалилась мне на голову? И эти грязные полы в магазине, чёрт бы их побрал! Плохая из меня уборщица получилась. Почему плохая? Выполняемую работу надо любить, или хотя бы понимать её значимость, а я ненавижу мыть полы! Как здорово, что смена уже заканчивается. Ой, надо хлебушка прикупить, и вот сетку картошки тоже прихватить. Тут я вспомнила, что и сахар заканчивается. Неожиданно затарилась так, что получилось по сумке в обе руки. Груз небольшой, дотащу потихоньку.

Я выскочила из магазина, спустилась с крылечка и принялась выглядывать Наташку на дороге. Она должна была вот-вот появиться. Похоже я вышла сегодня минут на пять пораньше, так что ждать недолго. Уже стемнело, приятные такие сумерки, те самые романтические сумерки, которые нравятся всем влюблённым. В кустах шуршал лёгкий ветерок. В кронах деревьев заливались трелями соловьи. И ничего удивительного в этой идиллии нет, наш городок не отличался компактностью и был на редкость активно озеленён. Этой весной весь город утопал в трелях соловьёв и ароматах ландышей и едва распустившегося шиповника. А осенью должно быть, как у меня на родине, все дорожки и тропинки закидывает листопад, и дома проглядывают через ажурные переплетения кустарника и раскидистые кроны деревьев.

Я отошла от здания магазина в сторону и буквально через пару минут окунулась в зелёные пряные заросли молоденькой листвы. Приятно подышать свежим воздухом после длинной трудовой смены. В такой вечер понимаешь, что ничто не вечно, и всё проходит, всё пройдёт. И завтра будет день, и будет пища. Я не отчаянная оптимистка, но всё же… Сейчас выйдет Наташка и примется травить байки о суперспособностях своего благоверного. Расслабленная и мечтающая о мягкой домашней постельке, где я блаженно вытяну уставшие ноги, я была лёгкой добычей и даже не успела пискнуть, как сильные руки схватили меня. Чужие руки не церемонились, одна рука прикрыла мне рот, а другая обхватила вокруг талии. Мои ноги едва касались земли. Мы подвигались немного в дуэте и вдруг оказались в глубине зарослей среди кустов и деревьев. От обладателя сильных мускулистых рук пахло дорогим, а главное знакомым одеколоном. Кто он, мой похититель? Мужик легко развернул мои полцентнера тела и поставил перед собой. Я судорожно вздохнула и открыла рот, чтобы заорать благим матом. Что орут в таком случае? Помогите, грабят? Я напряглась и успела только булькнуть, как мой рот запечатал страстный поцелуй. Безобразие! Я попыталась сопротивляться. Наглые, не привыкшие к сопротивлению руки, обшаривали мою тушку и остановились сначала на грудях, сосредоточенно их разминая, а затем полезли под юбку. Поцелуй закончился, я со свистом вздохнула. Надо орать! Сейчас или никогда!