И вдруг безумная гонка закончилась. Мы всей толпой внезапно остановились, и были почти без сил. Потные, грязные, запыхавшиеся, любители танцев медленно приходили в себя.

– Колдовство, да и только, – прохрипел Антоша.

– Настоящая русалка, – восхищённо выдохнул Ваня.

– Она сказала, что любит меня, – обалдело таращил глаза рослый тракторист Василий и по совместительству местный гармонист.

– Вот уж нет, это кикимора болотная! – Зло прошипела Аня, с отвращением разглядывая дырку на новом платье. Я и Ольга молчали, когда-то в детстве здесь неподалёку на краю деревни мы нашли домик Бабы-Яги. Нам, конечно, никто не поверил. Не один год нас дразнили мальчишки за россказни про избушку и называли ни много не мало, а Ёжкиными внученьками. Надюшка, самая младшенькая из той девчачьей банды, всё-таки проговорилась своим родителям и нас всех потом долго донимали вопросами. Видать проклятое место, нечисть тут обитает. А где же девица в голубом платье? Я и не заметила, как она куда-то подевалась. Парни тоже усиленно вертели головами, тоже видимо хотели ещё разочек поглядеть на предмет внезапного обожания. У всех почему-то сразу испортилось настроение, ни о каких танцах и речи быть не могло. Вся компания понуро потопала домой. Даже мальчишки притихли и поплелись немного сзади за девицами. Ту красавицу мы больше не встречали, да нам как-то и не хотелось её видеть.

Дальше в скобках была приписка: «может, название заменить на „неудавшиеся танцы“?

Когда-то мама мне рассказывала похожую историю, случившуюся с ней в далёкой юности, и я после этого рассказа боялась ходить в лес за грибами. Наверняка в данной точке времени и пространства наши судьбы сходятся. Глобальные изменения происходят с момента так называемой перестройки, смены социального строя в стране Марийкиного мира. В данном мире общество решило развиваться своим индивидуальным неповторимым путём. И как это происходит в революционный период, не все люди вовремя сориентировались и поменяли свой образ жизни. У Марийки родители погибли в автокатастрофе. Девушка лишилась обоих родителей в один день. Марийка тогда была очень юной и пластично вписалась в новый мир, но слишком ранимая душа её тосковала по родителям и любимому парню. Ей явно требовались консультации психолога. Марийка перестала развиваться духовно и осела на дне жизни, а я пожинаю плоды Марийкиного саморазрушения.

Мои философские размышления прервала Натусик. В Наташке вдруг проснулось любопытство, и она засыпала меня вопросами о моём мире. Я отбивалась, как могла, не хотела травмировать её психику, я совершенно не желала, чтобы Натуська чувствовала себя ущербной, завидовала мне всю свою жизнь и убивалась по упущенным возможностям. Что случилось, то случилось. Здесь не имеет значения, как живёт её двойник-Натали из моего детства. Да теперь она Натали уважаемая материально обеспеченная дама. Натали из моего времени стала воспринимать себя центром вселенной. Она почему-то решила, что мир крутится вокруг её желаний. Став материально независимой девушкой, что является полностью её заслугой, она возгордилась и принялась взирать на меня как-то сверху вниз. Она общалась со мной, но уже по-другому, через силу, словно желала забыть про меня, про наше беззаботное, но немного бедноватое детство. Почему? Что такое во мне было, что не нравилось Натальяшечке-Наташечке? Наташка из Марийкиного детства воспринимала меня ровно такую, какая я есть на самом деле. Странно, но живя жизнью Марийки, я морально чувствую себя комфортно и даже не напрягаюсь. Та Натали из моего детства быстро прижилась в Польше, а я была для неё живым напоминанием о деревенской незатейливой романтике. Возможно, ей это надоело, и она желала забыть о школьных трудовых буднях и беспросветном однообразии сельского бытия. В Польше Натали, моя настоящая Натали обрела душевный покой и семейное счастье. Она обожала мужа и сына, естественно появились новые подруги, друзья семьи. Я явно выпадала из общей картины идилии. Особенно это стало понятно после моей прекрасной поездки с гостевым визитом в Польшу. Натали с мужем обещали, но так и не прибыли к нам в село с ответным визитом. Натали соблюдала приличия и поздравляла со всеми праздниками, разговаривала регулярно со мной с помощью интернета по видеосвязи. И только. Я для неё стала свершившимся событием, перевёрнутой страницей в судьбе.

– Расскажи про моё зеркальное отражение, – ныла Наташка сидя на табуретке в моей кухне, молитвенно сложив вместе ладошки.

– Что рассказать? Вместе в школу ходили, в одном классе учились. Потом обе поступили в областной университет. Натали там блистала, как стоваттная лампочка в ночи. Толпой парни за ней бегали, она над ними только подшучивала, веселилась. Всё искала в толпе одного единственного и лучше принца.

– Как-то ты тухленько рассказываешь, давай с подробностями, с историями, – не понравилось Натке.

– Да какие истории? – искренне удивилась я. – Это же просто жизнь. Поучились, сколько было надо, потом распределились в село. И тут нам повезло, мы стали работать в соседних посёлках. Принялись в выходные друг к другу в гости кататься на колхозном автобусе. Потихоньку у Натали появились от меня секреты.

– Ой, какие-такие секреты? Ну, скажи-скажи! – Наташка забавно ёрзала на табуретке от нетерпения и корчила хитрые рожицы.

– Ну, всего я так и не узнала, – тяжело мне давался этот рассказ. – В первый год работы Натали обзавелась женихом и звали его Никита.

– Свадьбу сыграли? И белая фата была, и платье с кринолином? – Натусик не унималась и сыпала вопросами, как из рога изобилия.

– Не было никакой свадьбы. Расплевались молодые сразу после подачи в загс заявления, не знаю даже из-за чего, скорей всего по мелочи какой-нибудь. Вскоре уехал Никита на повышение, а был он партийным работником. Натали храбрилась, только нервно губки поджимала, говорила всем, что это она его отшила. Я-то видела, что ждала она от парня весточки с извинениями и вызова на новое место жительства. Он к ней не приехал, не написал и даже не позвонил. Так всё и оборвалось.

– А что потом?

– А потом Ната больше десятка лет протрубила школьным учителем русского языка и литературы в поселковом учебном заведении.

– А потом? – Заявила совершенно обнаглевшая Наташка-промокашка.

– А потом на курорте в Сочи подцепила красавца-поляка и приятное время провождения закончилось семейным счастьем. Вскоре муженёк увёз Натали в Польшу, и у неё теперь всё прекрасно и замечательно, – с чувством я закончила затянувшееся повествование и не сдержала вздоха облегчения. Надеюсь, что Наташка теперь успокоится и отцепится от меня. Не тут-то было:

– Ты так буднично повествуешь, а у девушки такая судьба замечательная!

– Обычная судьба среднестатистической деревенской девчонки и ничего нет особенного, – я устала спорить с местной кумушкой. – В зрелом уже возрасте Натали подцепила толкового мужика и радуется семейному благополучию и материальному достатку. Она подсуетилась и вовремя родила долгожданного ребёнка – сыночка. Муженёк с неё пылинки сдувает.

– Молодец, баба! Так держать! Ты была у них в гостях? – Продолжила допрос подруженька.

– Была, и всё мне понравилось, живут они в достойных условиях. Но, Наташечка, это чужая страна, там разговаривают на другом языке, и мне быстро захотелось домой.

– Какая ты скучная! – Вынесла вердикт Наташка.

– Увы, я не романтик, я практичная женщина и ценю достаток в семье и стабильность в отношениях.

– И предпочитаешь старость в уютных памперсах, – закончила за меня Наташка и заливисто рассмеялась. И чему она радовалась?

– Ага! – Я тоже заразилась смешинкой и захахала во весь голос. А я-то чему вдруг обрадовалась? Тоже хороша!

– Хорош трындеть, пора за дело! – Скомандовала Наташка, когда мы отсмеялись и утёрли выступившие ненароком слёзы. Принялись снова читать Марийкины дневники. Я открыла тетрадку со сказками.

Кошкина сказка.

Жил-был мальчик, и звали его Лёшик. Лёшик был очень маленький и ходил в детский сад.