— Согласен ваша светлость. Незаменимая в нашем деле вещь.

— Тогда я пошёл, — просто сказал я вышел из десантного модуля не оборачиваясь.

Обстановка снаружи, была, так сказать, неблагоприятной — разбушевавшаяся воздушная стихия пыталась уничтожить все, что только могла. Но и я был не лыком шит!

Первый десяток метров я прошел просто сильно пригнувшись, но затем потоки воздуха все же заставили меня лечь и двигаться уже по-пластунски.

Я прильнул к земле, точнее к спрессованному от времени и осадков мусору и двинулся вперед, к центру воронки, где возвышалась антенна. Ползти по-пластунски в бронированном экзоскелете оказалось чертовски неудобно — подвижные элементы брони, особенно на сгибах рук и ног, постоянно за что-то цеплялись, мешая движениям. И это было неудивительно, ведь экзоскелет проектировался для совсем других условий — стремительного штурма и боя в условиях плотной застройки. Прыжки, стремительные ускорения, неожиданные броски — вот его стихия! А не эти вот передвижения по-пластунски, да ещё и по помойке!

Но выбора у меня не было, потому приходилось двигаться именно так, потому что стоило мне только приподняться выше, например переползая через очередную неровность, как нижние потоки воздуха начинали подхватывать меня.

Вот тут-то мне и пригодилась пара ножей — мой и Виталика. С помощью них я держался на поверхности, поочередно вонзая широкие, длинные клинки по самые рукояти.

Воткнул левый клинок, подтянулся к нему, затем воткнул правый, повторил действие. Как альпинист, только вместо чистейшего горного льда — помойка, да взбираюсь я далеко не на вершину… И так метр за метром, пока я не оказался в опасной близости от твари из дыма и прорыва в другое, совершенно чуждое измерение.

Я остановился, чтобы перевести дух. Не то чтобы этот путь утомил меня, скорее дело было в перенапряженных нервах. Все прошлые разы опасность, грозившая мне, была хотя бы понятна и вполне себе материальна. Я знал, что смогу с ней справиться, при надобности полностью уничтожив. А тут какая-то неведомая хренотень мало того, что меняет форму, так еще и состоит из непонятно чего!

Но страха не было. Точнее был, но где-то в подсознании, и напоминал, что дело чрезвычайно опасное, но мысли и поступки на прямую не контролировал.

Струи «дыма» снова приняли форму щупалец и теперь обшаривали местность вокруг прорыва, но, слава богу, чуть в стороне. Но скорость, с которой они орудовали означала, что рано или поздно они дотянутся и до меня. Перспектива быть облапанным такими жутким щупальцами меня совсем не радовала.

— Эх, была не была! — проворчал я и снова начал движение, но теперь уже активнее работая клинками.

«Что же это за тварь такая?» — крутилась в голове мысль. — «Неужели профессор Голованов сумел открыть прорыв настолько далеко, что нарвался на непонятно что?»

Чем ближе я подбирался к антенне, тем сильнее было моё желание просто швырнуть контейнер с минами прямо в эпицентр воронки и одним движением пальца разнести это адское место ко всем чертям! И каждый раз я одергивал себя, говоря, что антенна совсем рядом, что нужно всего лишь заложить взрывчатку и жахнуть с безопасного расстояния.

Всего лишь…

Я обернулся, чтобы проверить, цел ли тросик, тянущийся за мной. Да, тонкая нить из сверхпрочных гибких сплавов тянулась за мной, будучи в легком натяжении.

Когда я снова посмотрел вперёд, на свою цель, то понял, что щупалец из дыма уже нет.

— Черт возьми! — выругался я вслух, одновременно обводя взглядом окрестности. Странных конечностей из прорыва между измерениями нигде не было!

Обрадовавшись неожиданному повороту, я ринулся ползком к антенне, находящейся от меня всего в нескольких десятках метров!

И тут случилось нечто совсем необычное — из разрыва вдруг вырвалось несколько десятков тонких конечностей, вооруженных тонкими, но длинными шипами.

И все эти конечности сначала рванули ввысь, а потом крутой дуге устремились вниз, аккурат туда, где я находился!

— Твою ж мать! — выругался я, откатываясь в сторону и оставляя один из ножей воткнутым в плотный мусор. Второй по-прежнему был зажат в моей руке.

Я сделал этот нехитрый манёвр как раз вовремя — пяток шипов вонзились ровно в то место, где я только что находился!

— Вот же сучара!

Но от ругательств толку мало, если ты параллельно ничего не можешь делать. А я мог.

Только я перегруппировался в надежде воспользоваться потоком воздуха и всё же попытаться оказаться рядом с антенной за несколько секунд, как произошло то, чего я никак не ожидал.

Острый шип пронзил меня насквозь, с невероятной точностью попав в крохотный зазор между пластинами брони в районе живота.

Такой невероятной, обжигающей боли я не испытывал никогда в жизни! Инстинктивно я взмахнул зажатым руке ножом, в попытке отсечь проткнувший меня шип.

Клинок на мгновение застрял в нем — экзоскелет изрядно усилил мой удар, но затем лезвие вышло, словно попало не в твердый предмет, а в густую глину.

Секунду спустя заверещали системы жизнеобеспечения моего бронированного экзоскелета, сигнализируя о повреждениях.

«А то я не в курсе!» — промелькнула в голове злая мысль, когда я смотрел на торчащую из живота серую иглу, переходящую конечность твари из разрыва.

На долю секунды игла стала расплывчатой, а потом снова уплотнилась. Сначала я не понял, что именно изменилось, но том почувствовал, как меня поднимают ввысь, а в спину мне упирается крюк или зазубрина, не позволяющая мне соскользнуть обратно на кучу мусора.

«Вот я и попался, как карась на крюк!»

Боль пульсировала не переставая. Каждое моё движение, каждый порыв, каждое завихрение воронки отдавалось новой болезненной вспышкой. Конечно, экзоскелет сдерживал многие вибрации — в месте проникновения он и вовсе стал практически неподвижным, и без него эта рана наверняка стала бы смертельной. Если не от самого факта, что меня проткнула неведомая хренотень, то от болевого шока уж точно!

Я парил в воздухе, нанизанный на иглу, словно насекомое. И с каждым ударом моего безумно колотящегося сердца, приближался к прорыву между измерениями.

Но в какой-то момент боль отошла даже не на второй, а на десятый план сознания. Где-то там же было моё желание спасти всех, кого только можно, планы и мысли насчёт собственной судьбы и судьбы людей, ставших мне близкими в этом новом и немного безумном мире, злость на профессора Голованова и Императора, устроивших всю эту катавасию. Как говорилось в той старой телерекламе? И пусть весь мир подождёт? Вот и пускай ждёт…

Может это сработал защитный механизм организма, спасающий меня от болевого шока, а может в игле, проткнувшей меня, содержался какой-то токсин, действующий на человека, как наркотик. А может это экзоскелет мог оказывать на своего пилота подобное действие в экстренных обстоятельствах. Я не знал ответа, да и не хотел знать.

Всё моё внимание сосредоточилось на невероятной картине, развернувшейся надо мной — немигающим взглядом я мог отчетливо разглядеть края воронки. То, как завихряются потоки воздуха, как стягиваются тучи, по которым прокатываются всполохи зарниц. И всё это я мог видеть в мельчайших подробностях, как в очень замедленной киносъемке.

Потом началось движение вниз и почувствовал, как меня что-то затягивает, причиняя новую боль, на которую мне было плевать.

Всё ниже и ниже, пока мир вокруг меня не обрел четкие границы, которые сужались с пугающей скоростью, а я не хотел, чтобы они сомкнулись окончательно. Такое затяжное и одновременно стремительное падение в бездонный колодец.

«А может это кроличья нора?» — подумалось мне, и эта аналогия с «Алисой в стране чудес» показалась мне забавной. — «А за ней меня будут ждать новые захватывающие приключения… которых я не хотел!»

Но всё же края сомкнулись вне зависимости от моего желания. Последним, что я увидел, был яркий всполох молнии, осветивший черные тучи над воронкой.

«Я по другую сторону прорыва,» — спокойно подумал я. — «Вот же не повезло.»