Чудо, что София успела проскочить, прежде чем лед не вскрылся полностью.

Не факт, конечно, что она бы смогла выдержать вес шагохода, но возможности проверить у нас всё равно не осталось.

Поэтому мне и пришла в голову идея использования бетонных блоков, просто сваленных в кучу под прорехой. Инженерной гениальностью тут и не пахло, но зато способ был простой и рабочий.

— Теперь то уж точно должно хватить, — сказал я, хотя абсолютной уверенности в моем голосе не было. Уже в третий раз мы облачались в зимнюю экипировку для перехода через прореху.

— Да уж пора бы. Хотя можно было бы растянуть работы еще на день, — мечтательно протянула София. — Или на неделю. А если есть вариант…

— Нет, мы не оставим Шефа в том измерении, — нежелание Софии пересекаться с Шефом порой зашкаливала и принимала совсем уж садистские наклонности, особенно учитывая то, что опытный вояка на дух не переносил зиму, снег и все что с этим временем года связано.

— Жаль, — вздохнула моя спутница. — Значит ты скоро улетаешь в Петроград?

— Да, — кивнул я. — Князь, то есть мой отец, вызывает меня в нашу столичную резиденцию. Поедешь со мной?

— Нет, — покачала головой София. — Здесь куча дел, нужно броней заняться, да и Столицу я не очень люблю.

— Почему? — удивился я.

— Все время дожди, — грустно улыбнулась София.

Дело явно было не в погоде, но расспрашивать я не стал.

Через прореху вышел один из бойцов «Пересвета». Он чуть пошатнулся от дозы электромагнитного излучения, но быстро пришел в норму. Завидев меня, он отрапортовал:

— Ваша светлость, проход к прорехе готов. Шеф ждёт пилотов. И очень просит их, цитирую, шевелить задницами.

Просьба была в духе Шефа, и несмотря на свою грубость, вызвала к меня лишь улыбку.

— Принято. А теперь отдыхай, боец, — я хлопнул чвкашника по плечу и обратился к Софии. — Погнали!

Мы снова почувствовали всю прелесть перехода между изменениями. Только в этот раз мы оказались не на льду, а по колено в темной воде. Рядом покачивалась надувная лодка с электродвигателем.

— Ваша светлость! София! — окликнули нас с берега.

Это был Виталик. Рядом с ним стоял Шеф и курил сигарету. Он поприветствовал нас скупым жестом и зашагал вверх по пологому склону.

— Давайте сюда, ваша светлость!

Мы с Софией забрались в лодку и направились к месту, где нас ждал Виталик. Через несколько минут наше плавсредство уже ткнулось носом в заснеженный берег.

— Рад тебя видеть, — я пожал ему руку. — Как обстановка?

— Вполне рабочая. За исключением страданий Шефа, — последнюю фразу он произнес почти шепотом.

Мы с Софией с любопытством осматривались, пока шли вверх по пологому склону.

На берегу вырос городок — в длинных военных палатках нашли приют и беженцы, и бойцы «Пересвета». Первым моим приказом стала подготовка всего самого необходимого для организации большого лагеря. И теперь я мог собственными глазами наблюдать, как аборигены обустроили свой нехитрый быт. Из походных печей поднимались струйки дыма, у каждой палатки уже лежало по куче дров, к реке протоптаны дорожки, а между палатками целые улицы, на которых резвились дети. Чуть в стороне гудел генератор, обеспечивающий электричеством палатку ЧВК.

Шеф встретил нас у одного из транспортов.

— Вашество, мадам злючка, — он шутливо поклонился. — Карета подана, прошу устраиваться поудобней!

— Как же тут хорошо, как свежо! — вдохнула София полной грудью. — Прямо зимний курорт. Повезло тебе, Шеф.

— Чего ж сама тут не осталась?

— Куда его светлость, туда и я. Пришлось страдать от зноя монгольской губернии и пить прохладное пиво в тенечке.

Шеф зло зыркнул, скрежетнул зубами и забрался в транспорт, не проронив ни слова.

— Два — ноль в пользу Софии, — прошептал я Виталику и тот кивнул соглашаясь.

Транспорт на воздушной подушке быстро набрал ход, поднимая за собой тучи снега.

— Что с пленным пилотом? — спросил я у Виталика.

— Не сказать, что здоров, но жив, — последовал спокойный ответ. — Чутка подлатали, пара капельниц и вот его людоедской жизни уже ничего не угрожает.

— Это хорошо, — довольно сказал я. — Заберём его с собой. Нужно узнать, откуда эти твари появились в этом мире.

— А может они всегда тут были? В нашем измерении существовали цивилизации с разными технологическими уровнями развития, — вмешалась в разговор София.

— Не думаю, — покачал я головой. — Если ты имеешь в виду европейцев и индейцев, то там цивилизации разделял целый океан. В нашем случае расстояние измеряется вселишь десятком другим верст.

— Эти твари пришлые, как пить дать, — согласился со мной Виталик. — Мы все видели врата и какой-то аналог наших резонаторов.

— Но ведь эти врата должны открывать прорехи в другие измерения.

— Ты делаешь эти выводы исходя из знаний и технологий нашей Империи. Хотя должен согласится, что в других аспектах наши возможности и знания схожи. Именно поэтому мы должны узнать от пленника как можно больше.

— Тащить эту тварь в родное измерение? Нарушить запрет о перемещении через прорехи? Мне кажется или тут попахивает большими неприятностями? — подал голос Шеф, до этого молчаливо управлявший транспортом.

Я думал над всеми этими вопросами и пришёл к выводу, что неприятностями меня уже сложно запугать — слишком уж тернист был мой путь после того, как я очутился в теле Максима Басманова-Астафьева, унаследовав целый ворох загадок, тайн и просто неприятностей. Ещё одна проблема погоды не сделает, к тому же была большая вероятность, что от пленника мы узнаем какую-то жизненно важную информацию. Например, что эта плотоядная раса занимается такой же экспансией, как и Империя.

Ничего из этого я озвучивать вслух не стал и просто сказал:

— Разгребание этих проблем я возьму на себя.

— Ты уж постарайся, вашество! Не очень хочется коротать деньки в камере, — откликнулся Шеф.

За этим разговором мы преодолели расстояние, разделяющее прореху и стоянку шагоходов. При нашем появлении из ракетоносца выбрался боец «Пересвета».

Когда мы остановились, то стало понятно, что он взволнован.

— Колян, что случилось? — первым вопрос задал Шеф.

— Какая-то дичь на радарах! — отвечал боец. — Буквально перед вашим приездом началась. То показывает множественные цели, то чистый экран.

Мы обменялись хмурыми взглядами. Затем София направилась в кабину ракетоносца, а я в свой штурмовик, предварительно попросив у Виталика бинокль.

Оказавшись на броне, я осмотрел горизонт. Небо было ясное, без единого облачка. Только с севера на нас надвигалась полоса белесых туч.

А может вовсе и не туч? Я присмотрелся повнимательней и вскоре стало понятно, что это тучи снега, поднимаемые целой армией. И эта армия неслась прямо на нас!

— Шеф! — крикнул я. — Прыгайте в транспорт и дуйте обратно.

— Всё так плохо?

— Всё очень херово. Твоя задача увести всех беженцев через прореху!

— Ты сума сошел, вашество?

— Да твою мать, их всех сожрут! Выполняй, сукин ты сын!

— Так бы сразу и сказал, а то их сожрут… Как будто мне не насрать! — проворчал Шеф, забираясь вместе с Виталиком и Коляном в транспорт. Несколько секунд спустя они сделали крутой вираж и помчались в сторону прорехи.

— Что думаешь делать, ваша светлость? — спросила София по радиосвязи. — На радаре полная чертовщина! Показывает, что целей около трёх сотен.

— Похоже, что мы сильно разозлили этих выродков, — ответил я.

— Мы не просто их разозлили. Мы объявили им войну. Все наши действия это один сплошной Casus belli.

— Точнее и не скажешь, — невесело ухмыльнулся я.

В мои планы никогда не входило быть растоптанным вражеской армадой. Запас времени позволял нам отступить, пусть и в спешке.

Пока транспорты на воздушной подушке переправляли беженцев к прорехе, мы с Софией наблюдали, как войска противника растягиваются, заходя с обеих флангов.