– Но ты хотел это сказать!

– И не собирался!

– А вы, мальчишки, все такие заносчивые и самолюбивые. А перед девчонками хотите быть умнее, чем есть на самом деле. Скажи, что это не так?

– Наверно так. А ты хочешь, чтобы Наташка лопнула от зависти?

– Как это?

– А вот так…

С этими словами я обнял Свету за плечи и надолго прильнул к её губам. Она стояла, закрыв глаза, и совершенно не сопротивлялась.

– Какая же ты…

– Какая?

– Ты – чудо! Ты – такая… сладкая, душистая и… вкусная…

– Это от смородины…

– А ещё красивая. Я такой никогда не видел…

– И вовсе некрасивая. Я себе совсем не нравлюсь. Вот Юлька красивая, правда?

– Юлька? У неё внешность вызывающая, броская, от неё просто рябит в глазах. Знаешь, это как цыганский перстень, сверкающий сомнительным золотом и искусно выделанной стекляшкой. А ты… ты вся такая светлая, солнечная… и имя тебе подходит.

– Это меня папа так назвал. Мама хотела назвать Тоней. Антониной. Это в честь бабушки. Маминой мамы. А папа её переубедил. Потому что я родилась светловолосая.

Света отошла в сторону, отгоняя веткой тучу комаров, вылетевших из куста, а когда подошла снова, я увидел, что она губами держит крупную ягоду малины. Я понял смысл её игры и снова прильнул к её губам. Она языком протолкнула ягоду ко мне в рот и, отпрянув от меня, со смехом спросила:

– Ну, как?

– Бесподобно… только голова кружится…

Кусты смородины, росшие по меже, составляли часть изгороди от соседей и по соглашению сторон являлись общим достоянием. Каждый убирал свою сторону по принципу кто дальше достанет. Узрев в этом ущемление своих прав, соседская сторона в лице тёти Нины и Наташки тоже приступила к сбору смородины, только с другого конца, по всей видимости, чтобы компенсировать возможные потери от того, что мы слишком далеко (по их мнению) зарывались на их сторону.

Ближе к полудню мы сошлись в одной точке, примерно посередине участка и стали обмениваться любезностями. Первая заговорила тётя Нина:

– Саша, ну и как тебе у нас, нравится?

– Да, очень. И места красивые и люди хорошие.

– А ты оставайся здесь насовсем, невесту себе найдёшь, женишься, – продолжала она, явно намекая на Светлану.

– Мама! Ты разве не знаешь? Светка у него невеста! – вклинилась в разговор Наташка.

Света продолжала молча собирать смородину, чуточку покраснев.

– Это хорошо. Света хорошая девушка.

– Хорошая… – протянула Наташка, – задавака она! Ни с кем знаться не хочет!

– Зря ты так, – продолжала разговор тётя Нина, – Света ведь тебе ничего плохого не сделала.

– А что я сделала ей? Чего она со мной не разговаривает? Или она что, лучше меня? Да кто она такая? Подумаешь, певица!

– Прекрати сей час же, Наталья! – услышал я голос тёти Нины.

– Невеста… да у него таких невест! Ты думаешь что, у него в городе нет никого? Да он завтра уедет и забудет тебя! – не унималась Наташка.

– Ну-ка, марш домой! – твёрдым и решительным голосом прикрикнула на неё тётя Нина.– Иначе ты у меня сегодня схлопочешь! А вы, – высунувшись из-за кустов, обратилась она к нам, – не обращайте на неё внимания. Глупая она ещё!

Света ссыпала смородину из двух вёдер в одно так, что оно стало полным и, повернувшись ко мне, сказала:

– Я отнесу это в погреб.

Я взялся за ведро и решительно потянул его на себя.

– Давай я сам.

– Нет, нет, я сама!

– Тогда пошли вместе.

Мы оторвались от злополучного куста, и пошли в сторону дома.

– Видишь, какая она? – тихо произнесла Света.

– Да не обращай ты на неё внимания! Ты же слышала, что сказала тётя Нина? Она просто глупая ещё!

– Ты думаешь, она поумнеет?

Мы спустились в погреб, и я снова привлёк Свету к себе. Я хотел поцеловать её в губы, она потянулась ко мне, я видел это, но в последнюю секунду резко отвернулась и спрятала своё лицо у меня на груди.

– Не надо, Саша…

Я окунулся в её волосы, вдохнул их запах и поцеловал в голову.

– Не принимай ты это всё близко к себе, – успокаивал я её. – Будь выше всех этих склок.

Света прижалась ко мне и вдруг заплакала.

– Ну что ты, Светлячок, – тихо проговорил я ей на ухо, – стоит ли из-за всего этого?

– Это правда, что ты забудешь меня? Как только уедешь? – сквозь слёзы спросила она.

– Нет. Никогда… Ты так много значишь для меня… А хочешь, уедем вместе?

– Саша… мы же обещали маме…

– Ну да, конечно… я буду приезжать к тебе часто-часто… а как только закончишь школу… можно я тебя поцелую?

Света молча кивнула мне и отняла своё лицо от моей груди. Я осторожно прикоснулся своими губами к её прохладным, чуточку влажным губам и почувствовал, как из-под моих ног медленно уплывает земля.

– Как же мне хорошо с тобой, Света, – тихо прошептал я ей на ухо. – Боже, как хорошо… Я никогда до этого не испытывал такого чувства, никогда и ни с кем…

Когда мы вернулись к смородине, там уже никого не было, и мы спокойно продолжали свою работу.

К полудню мы собрали два ведра смородины и Светина мама, придя на обед, похвалила нас:

– Какие вы молодцы! Я просто не ожидала!

– Валентина Ивановна, а можно мне с вами на базар завтра? – спросил я её.

– Я как раз об этом хотела тебя попросить Саня, чтобы ты свозил нас всех на машине. Мне нужно детям к школе купить кое-что.

– Я буду только рад предложить вам свою помощь.

После обеда мы все вместе, включая и Лёшку, собрали ещё почти два ведра смородины вперемежку с малиной. Валентина Ивановна сказала, что на базар хватит трёх ведер, а одно останется на варенье. А потом мы – Света, я и Лёшка, пошли на речку, на то самое место, где мы совсем недавно купались и катались на лодке…

… На следующий день, в воскресенье, мы все вместе поехали на базар в Белую Калитву. Света сидела рядом со мной, Валентина Ивановна с Лёшкой на заднем сидении. Дорога петляла среди пёстрых лугов и перелесков, взбиралась на холмы, откуда открывался великолепный вид на Северский Донец, бежала среди полей, на которых работали зерноуборочные комбайны, окутанные пылевыми облаками.

– Красота-то, какая, – воскликнул я, – удивительная красота!

– Да, это верно, – ответила тётя Валя. – Наш папа тоже любил эти края. Он говорил, что здешняя природа чем-то напоминает ему Урал. Сам-то ведь он был родом с Урала…

Воспоминание о папе всегда у них заводил разговор в тупик, я это заметил с самого начала. Вот и сейчас все притихли и до самого районного центра не проронили ни слова.

Смородину Валентина Ивановна продала быстро, ей даже не пришлось заходить на базар. Тут же, у входа в рынок, к ней подошли две женщины и купили всё оптом по двадцать рублей за ведро.

– Видишь, как хорошо, Саша, – обратилась она ко мне, – целых шестьдесят рублей! Это почти месячная зарплата моя!

После этого мы разделились на две группы – Валентина Ивановна и Лёшка пошли по магазинам искать школьную форму, а мы со Светланой решили просто погулять по городу. Пристроившись в очередь к киоску с газированной водой, мы сразу не обратили внимание на стоящего впереди нас мужчину и только после того, как он обернулся, я узнал в нём Серых.

– Вот так встреча! – воскликнул он, – вот уж не ожидал!

Мы обменялись рукопожатиями, после чего он снова обратился ко мне:

– Ну как ты там? Освоился?

– Да, всё в порядке, – ответил я, – я так благодарен тебе!

– За что?

Тут только он заметил улыбающуюся Светлану.

– Светка, ты? Какая ты стала большая! Сколько же я не видел тебя? Да уже больше года! Ты так выросла! Похорошела!

– Вот за неё я и благодарен тебе, тёзка, – смущаясь и оглядываясь на Светлану произнёс я. – Если бы не ты я бы не встретил её!

Серых засмеялся.

– А я, по правде говоря, об этом не думал. Я всё представлял её такой же… девчонкой. Ты помнишь, Свет, как мы ездили на областной конкурс? Ты заняла тогда первой место!

Света продолжала смущённо улыбаться и только кивала головой.