– Прости, Бенджамин, – со вздохом произнесла Ванесса, подхватывая дохлую мясную муху пинцетом. До чего же это было недостойно мужчины, который привык гордиться своей броской внешностью… Поместив образец в пробирку с этиловым спиртом, она наклеила на нее этикетку и передала Хине. Эта особь была зеленого цвета, что говорило о том, что организм колонизировали сразу два разных вида мух.

Патрульный, которого они отправили за кипятком, уже быстро направлялся к ним с чайником в руках.

– Только что вскипел, – сообщил он, раскрасневшись от жары и усилий.

Взяв у него чайник, Ванесса налила воды в один из контейнеров с извивающимися личинками, отчего полицейский наморщил нос. Выждала тридцать секунд, чтобы убедиться, что они мертвы.

– А им не больно? – полюбопытствовал констебль.

– Эти личинки, наверное, не чувствуют боли, – встрял О-Эс. – Как рыба, когда вытаскиваешь ее из воды за губу.

– Сами же знаете, что это чушь собачья, – отозвалась Ванесса, процеживая мертвых личинок и помещая их во флакон, наполненный этанолом. – Просто рыболовы придумали такую отмазку, чтобы никто по этому поводу не переживал. Рыбы, как и любые другие живые существа, обладают достаточно сложной нервной системой и используют боль как инструмент выживания.

– Черт, теперь от моих поездок на рыбалку будет одно только расстройство… – пробурчал О-Эс. – А вам-то самой не жалко устраивать этим личинкам купание в кипятке?

Наклеив на флакон этикетку, она протянула его Хине.

– Вообще-то, скорее всего, личинки и в самом деле не чувствуют боли из-за рудиментарности своей нервной системы. Но все равно это нехорошо. Тут уж приходится взвесить, что для нас сейчас важней.

Ванесса вздохнула, глядя на Бенджамина. И тут вдруг заметила на его правой ступне небольшую выпуклость с крошечной точечкой в центре.

– По-моему, след от укуса, – пробормотала она.

Гордон с интересом оторвался от своего блокнота, подошел и присел на корточки рядом с ней. Ванесса ощутила сильный запах ядреного лосьона после бритья, который почти не заглушал не особо приятных ароматов его тела.

– Да, я это уже заметил, – пренебрежительно бросил он.

Ванесса и Мио обменялись взглядами.

«Врет».

– Жало все еще там, – заметила Хина. – Вот почему нога так опухла, верно?

Ванесса кивнула, осторожно извлекая крошечное жало щипцами и разглядывая его.

– Похоже, это земляной пчелы – андрены. Обычно они любят гнездиться на песчаных склонах здешнего хребта.

– Откуда, скажите на милость, вы можете это знать? – вопросил Гордон.

Ванесса пожала плечами.

– Для полной уверенности надо изучить это жало под микроскопом, но я просто узнаю́ форму и размер. В подростковом возрасте я больше всего любила книги моего отца о насекомых. К тому же вот, взгляните, – добавила она, указывая на маленький черный волосок. – Это тоже вполне может быть оставлено земляной пчелой с ее черно-белой окраской.

– Детектив Трасс! – позвал Гордон.

Пол, стоявший рядом с Деймоном, подошел к ним.

– Что вы нашли? – спросил он.

– Пчелиное жало в подошве ноги убитого, – ответил Гордон. – Предлагаю вам первым делом с утра, когда будет достаточно светло, отправить нескольких констеблей осмотреть песчаные откосы возле деревни, – добавил он, вглядываясь в темные тучи – Ванесса даже не заметила, как они собрались над головой. – Судя по найденному мной жалу, вполне возможно, что погибший был убит где-то неподалеку от мест гнездования земляных пчел, обитающих там.

«Найденному мной»… Так что все сомнения отпадают – Гордон и впрямь решил приписать себе чужие заслуги.

Мио открыла было рот, чтобы поправить его, но Ванесса быстро помотала головой.

– О-Эс, ты можешь завтра организовать осмотр местности, уже часиков с семи? – спросил Пол у сержанта. Тот кивнул.

– Ванесса, тебе стоит присоединиться к нам, – добавил он.

– Конечно, – ответила она, не сводя глаз с Гордона.

Пол хлопнул в ладоши.

– Ладно, ребята, давайте оставим криминалистов и дальше заниматься своим делом. У нас сейчас четыре трупа и куча вопросов, на которые нужны ответы. Я собираюсь поговорить с отцом Бенджамина. Те из вас, кто не занят на месте преступления, возвращайтесь в отдел с детективом-сержантом О’Салливаном. Он подготовит штабную комнату для расследования.

Когда полицейские разошлись, а Пол направился к оранжерее, Ванесса принялась собирать свои вещи под яблоней, кишащей гусеницами.

– Простите за нашего босса, – сказала Хина, бросив взгляд своих карих глаз на Гордона. – Я заметила, что он приписал себе вашу находку. Он вообще часто так делает.

– Он в этом не первый и далеко не последний. Кстати, Хина, а вы в курсе, – тут Ванесса повысила голос, чтобы Гордон мог ее услышать, – что земляные пчелы имитируют поведение своих соперников, чтобы заполучить партнера? Полагаю, это вполне можно было бы назвать некоей формой присвоения чужих заслуг, как это нередко принято у людей.

Гордон сделал вид, будто ничего не услышал, но Ванесса все поняла по тому, как напряглись его широкие плечи. Мио, которая в этот момент брала образец крови у трупа, с трудом подавила улыбку.

– Босс!

Все обернулись и увидели молодую женщину-констебля с платиновыми волосами, которая крикнула им с другого конца сада:

– Мы тут кое-что нашли!

Пол повернулся и зашагал по заросшей тропинке, протянувшейся по обширному саду поместья, чтобы посмотреть, что там нашла Сельма. Подойдя ближе, он сразу заметил вдавленные в сухую грязь следы автомобильных шин, ведущие от больших ворот на задах.

– Деймон! – окликнул он телеведущего. Тот подошел, держа руки в карманах. – Вы пользуетесь этими воротами, когда куда-то ездите на машине?

Деймон покачал головой.

– Никогда. А они совсем свежие, – заметил он, указывая на следы шин.

– Можешь снять несколько слепков? – обратился Пол к Хине.

Та подхватила свою сумку и направилась к ним. Когда она проходила мимо Гордона, Пол не сумел сдержать улыбки. Он тоже слышал слова Ванессы, более чем ясно намекающие на то, что старый козел попросту приписал себе заслуги Ванессы, обнаружившей в ступне у Бенджамина пчелиное жало. Наверняка Гордон уже начал понемногу понимать, что с Ванессой Марвуд лучше не связываться – она всегда тебя обставит.

– Довольно широкие шины, – заметила Хина, склоняясь над следами. – Даже слишком уж широкие. И глубоко отпечатались в земле, так что машина наверняка приличных размеров.

Взяв рулетку, она принялась измерять отпечатки.

– Да. Нестандартный размер. Такие шины встречаются нечасто. Обычно их ставят на мощные спортивные машины вроде «Феррари».

– Вполне объяснимо, – произнес Пол, покосившись на Деймона.

Деймон рассмеялся.

– Не такой уж я и понтовщик. Я предпочитаю маленькие винтажные тачки. А не монстров, способных оставить такие вот следы.

– Знаешь кого-нибудь, у кого есть машина с такими шинами? – спросил Пол.

– О, я знаю многих владельцев «Феррари». Но никто из них к нам в последнее время не заглядывал.

Сделав маленьким фотоаппаратом несколько снимков, Хина достала из своей сумки все необходимое для снятия слепков.

– Эти следы ведут снаружи, – заметила Сельма, вглядываясь сквозь затянутые паутиной прутья ворот. – Хотя ворота вроде заперты, – добавила она, подергав за прутья.

– Деймон, – подозвал телеведущего Пол. – У тебя есть ключ от этих ворот?

– Мы ими не пользуемся, – сказал тот. – Во всяком случае, с некоторых пор.

– А твой обслуживающий персонал? – спросил его Пол.

Деймон рассмеялся.

– Персонал? Какой еще персонал? Нет у нас больше никакого персонала, детектив Трасс. Только сиделка моего отца.

– Проверь-ка потом записи с камер наблюдения и видеодомофонов в этом районе, – приказал Пол Сельме. – О-Эс, а ты не мог бы связаться по рации с ребятами на ферме бабочек и попросить их обратить особое внимание на любые следы шин? Понимаю, что на бетонных плитах автостоянки их будет трудно заметить, но посмотреть все равно стоит.