— Ты закончил. Пойдем. — Я встаю и делаю шаг назад.

Санто следует моему примеру. Он ничего не говорит, поворачивается и идет к двери. Я провожу рукой по лицу.

Что мне делать, блять?

Хотел бы я воскресить отца из мертвых только для того, чтобы снова убить его, только на этот раз я бы сделал это медленно и мучительно.

Я запрыгиваю на заднее сиденье машины, рядом с Санто. Вся поездка домой проходит в молчании. Когда мы подъезжаем к дому, я следую за братом в его спальню и закрываю дверь.

— Я в растерянности, Санто. И не знаю, как тебе помочь.

Он поворачивается, стягивая рубашку через голову.

— Ты не можешь мне помочь, Джио. Это не то, что ты можешь исправить.

— Я не пытаюсь это исправить. Я пытаюсь, блять, вернуть своего брата.

Он игнорирует меня и идет в свою ванную.

— Присмотрись хорошенько. Потому что это, — говорит он, переступая порог ванной и указывая на себя. — Это именно то, во что ты превратишься, когда у тебя заберут Элли. Это произойдет. Марсель прав. Мы прокляты.

— Нет никакого гребаного проклятия. В том, что случилось, виноват старик. Единственное, за что нас прокляли, так это за то, что наш отец был гребаным ублюдком, — кричу я.

Почему мои братья так настойчиво вбивают мне в голову образы безжизненной Элли? Это, блять, сводит меня с ума.

— Продолжай говорить себе это. Но когда это случится, не говори, что я тебя не предупреждал. — Санто захлопывает дверь ванной.

Я опускаю голову, проходя в свою спальню, и останавливаюсь, когда вижу Элли, сидящую на краю кровати: ее тело сгорблено, пока она застегивает ремешки на туфлях вокруг лодыжек. Она поднимает на меня глаза.

Ее глаза расширяются, а изо рта вырывается громкий вздох.

— Что случилось? Ты в порядке? — Она вскакивает на ноги, отбрасывает вторую туфлю и ковыляет ко мне. Ее руки тянутся вверх, как будто хотят коснуться моего лица. Я хватаю ее за запястья, чтобы остановить.

— Я не ожидал, что ты будешь дома, — говорю я. — Прости. — Я отпускаю ее руки, иду в ванную и начинаю стаскивать с себя костюм. Взглянув в зеркало, я тихо ругаюсь, понимая, свидетелем чего только что стала Элли. Я весь забрызган кровью. Я думал, что хорошо отмыл лицо в машине. Но это не так.

— Прости? Это все? Что, черт возьми, произошло, Джио? — говорит она, заходя в ванную. Ее глаза осматривают мой теперь уже обнаженный торс.

— Я в порядке. Это не моя кровь, — говорю я ей.

— Ну, я это вижу. — Она скрещивает руки на груди, после чего добавляет: — Сейчас.

— Прости… Просто дай мне принять душ. Я никогда не хотел, чтобы ты видела меня таким, — говорю я ей. Я снимаю туфли и носки, сбрасываю штаны и протягиваю руку в кабинку, чтобы включить горячую воду.

Я вхожу внутрь, повернувшись спиной к Элли. Я не хочу видеть разочарование, страх, шок, что бы она ни чувствовала прямо сейчас. Не хочу этого видеть. Я слышу, как она с чем-то возится, а затем чувствую ее руки позади себя. Ее руки обвиваются вокруг моей груди, а губы прижимаются к центру моей спины.

— Джио, — шепчет она.

Я поворачиваюсь к ней лицом, обнимаю ее и прижимаю к себе.

— Прости, — повторяю я снова.

— Я люблю тебя, — говорит Элли, после чего ее глаза встречаются с моими. — Я люблю тебя всего. Мне не нужно, чтобы ты скрывал от меня часть себя, Джио. Я знаю, кто ты, и люблю тебя.

У меня замирает сердце. Я слышал, как она произносила эти слова раньше. И знаю, что она говорит искренне, но слышать их сейчас..? После того, как она наконец увидела, какой я монстр на самом деле? Это больше, чем я, блять, заслуживаю.

— Как мне так чертовски повезло найти тебя? — Спрашиваю я ее, скользя тыльной стороной пальцев по ее лицу.

— Ммм, ты сжег дом своей семьи, и тебе нужно было купить новый. — Улыбается она.

— Это стоило каждого гребаного цента. — Мои губы прикасаются к ее губам. Я наклоняюсь и обхватываю ее задницу. Элли обхватывает ногами мою талию, и я прижимаю ее к кафельной стене. Мой рот движется вниз по ее шее, вдоль ключицы. — Ты нужна мне, — говорю я ей.

— Я рядом.

Сместив ее вес, я провожу пальцами по ее киске, вводя два из них внутрь. Она мокрая, готовая для меня. Я больше не могу ждать. Я убираю пальцы и прижимаю свой член к ее входу. Затем вхожу в нее. Одним сильным толчком. Но останавливаюсь, когда вхожу до упора. Элли приоткрывает рот, чтобы выдохнуть, и я снова завладеваю им. Провожу языком по ее губам.

Наши языки соревнуются за доминирование… конечно, это битва, которую я не проиграю. Я отвожу бедра назад и снова толкаюсь вперед. Прервав поцелуй, я смотрю ей в глаза.

— Ты моя, Элли. Я никому и ничему не позволю забрать тебя у меня, — говорю я ей, продолжая трахать.

— Я твоя. Навсегда, — говорит она.

Мой член дергается. А яйца напрягаются. Это не продлится долго. Я протягиваю руку между нашими телами. Мои пальцы находят ее клитор, надавливают, после чего я медленно массирую его.

— Кончай за мной. Сожми мой член. Возьми его весь. Он весь твой, — говорю я ей, увеличивая скорость своих толчков.

— Черт. Да. О черт. Джио! — Крики Элли эхом отражаются от кафельных стен ванной, когда ее настигает оргазм.

Ее киска так крепко сжимается вокруг моего члена, что я не могу не последовать за ней. Я вхожу в нее еще раз, два, три. Наполняя ее влагалище своим семенем. Наши груди вздымаются, когда мы оба пытаемся отдышаться. Я опускаюсь на пол, и Элли все еще обнимает меня. Я еще не готов отпустить ее.

Я обхватываю ее лицо руками.

— Спасибо, — говорю я ей.

— За что? — спрашивает она.

— За то, что любишь меня.

— У меня точно не было выбора в этом вопросе. Это произошло, и мы не можем ничего изменить. Так что ты вроде как застрял со мной. Но не за что. — Она улыбается, и, клянусь, меня охватывает странное чувство умиротворения. Это происходит каждый гребаный раз, когда я вижу эту улыбку.

Глава 26



Не знаю, почему я нервничаю. Она моя лучшая подруга. Все будет хорошо. Я решила, что сегодня наконец расскажу Дэни о Джио. Наверное, мне не следовало так долго держать свои отношения в тайне; просто из-за этого намного сложнее сказать ей, что я скрывала огромную часть своей жизни от… всех.

Я наношу на губы второй слой блеска, а затем бросаю тюбик в сумку. Джио обычно встает в несусветную рань. Ему нравится ходить в спортзал и проводить время за тренировками до восхода солнца. Я не жалуюсь. Мне определенно идет на пользу такая самоотверженность.

Через несколько минут я захожу в столовую и вижу, что она пуста. Обычно она полна. Сегодня здесь никого нет, хотя стол все еще накрыт, а в центре расставлены расставлены тарелки со всеми возможными блюдами для завтрака.

— Привет, сестренка, похоже, сегодня только ты и я, — говорит Винни, заходя следом за мной. Он садится на свое обычное место с правой стороны стола, как делает каждое утро. — О, ты можешь подбросить меня до школы? — добавляет он с набитым беконом ртом.

Я сажусь напротив него.

— Конечно, я могу подбросить тебя до школы. Где твоя машина?

— В гараже. Я просто не хочу сегодня садиться за руль.

— Почему? — Спрашиваю я. — И где все?

— Джио и Санто отправились на винокурню. Гейб так и не вернулся домой прошлой ночью, а Марсель, по-моему, уже уехал в университет.

Я оглядываю комнату, мое колено нервно подрагивает. Не знаю, то ли это потому, что я ничего не слышала от Джио этим утром, то ли потому, что должна сказать лучшей подруге о своей лжи. Думаю, это отчасти первое и определенно второе. Когда Джио уходит из дома до того, как я просыпаюсь, я обычно уже получаю от него текстовое сообщение…

— Что случилось? Почему ты нервничаешь? — Спрашивает Вин, очень точно уловив выражение моего лица.

— Я не нервничаю, — лгу я.

— Нервничаешь. Почему? — спрашивает он снова.

Я делаю глубокий вдох. Не могу поверить, что собираюсь вывалить свой эмоциональный багаж на подростка, но он единственный человек здесь, и сейчас мне кажется, что если я сниму груз с души, это может помочь.