Вскоре идущая перед нами Гвена сказала, что впереди Рудо что-то нашел. Мы ускорили шаг. Это оказалась сложенная без раствора, из больших и грубых камней стена с одной стороны коридора. Сам тоннель, словно испугавшись, резко вилял в сторону и огибал помещение, на которое наткнулся.

На стене, прямо среди камней, был выложен универсальный человеческий знак опасности. Человеческий череп с двумя скрещенными костями под ним.

Разумеется, это нас не остановила. Потратив немного времени, я со Сператом разобрали кусок стены. Мы подняли лампы, посветив внутрь. Стена внутри оказалась затянута толстым слоем паутины. Что меня очень удивило. Я вдруг понял, что еще ни разу не видел в этом мире пауков.

— Там какие-то корзинки! Прям вон на том скелете! — возбужденно заговорила Гвена и ткнула пальчиком.

— Это не корзины. Это дохлые пауки, — сказал я. Просто когда они дохнут и складывают вот так лапки кверху, то немного похожи. Да и паутины был не толстый слой. Это паутина была толстая. Я скомандовал. — Закладываем обратно и идем дальше.

Следующие полкилометра нам ничего больше не попадалось, но нервов добавилось. Я все время передавал назад, чтобы никто не лез за завал, но был почти уверен, что кто-то особенно умный все же разберет стенку из залезет. К счастью, вскоре мы дошли до конца тоннеля. Он выходил в большой, красиво отделанный зал, наполовину заваленный породой. Но даже так, открывшийся мне вид отчасти меня успокоил. Понятно, что если и искать сокровища, то именно здесь. Рудо не торопился бежать в темноту. Ну и я не стал. Надо подождать, пока спускающиеся гуськом люди накопятся тут. Я велел передать по цепи, что мы нашли что-то интересное. Это вызвало глухой гомон в тоннели.

Я встал перед ним, а люди, выходя из тоннеля выстраивались за мной по правую и левую руку.

— Что это за ведьмино логово⁈ — недовольно прорычал шедшие одним из первых Дукат.

— Ты никогда не был в ведьминском логове, Дукатик? — хохотнула Гвена. — Напрасно! Ведь там есть такие ведьмочки!

Она выразительно цокнула язычком, заставив Дуката задохнуться.

— Похоже на музей, — сказал я. На меня посмотрели с недоумением. Слово «музей» я сказал по-русски. — Такое место, где есть древние вещи. Некоторые могут быть ценные.

— Тут почти все было ценное, — грустно вздохнул Дукат. — Иначе бы это не стали забирать.

Дукат был прав. Помещение отдаленно напоминало музей. Но увы, качественно ограбленный музей.

Глава 18

Залы имперских сокровищ

Готовность к драке штука своеобразная. От неё устаешь морально. Если ты нормальный. Физиология там всякая. Как говорили у нас во дворе «адреналин перегорает». Уж не знаю, насколько там адреналин, и где он горит, но пару раз было, после напряжённой такой ситуации, когда она долго не разрешается, становишься потом вялым и сонливым.

Поэтому, когда жизнь у тебя не спокойная, то настрой надо вырабатывать такой, своеобразный. Нельзя слишком уж серьезно относиться к своей смерти, если она постоянно бродит рядом. Надо как-то с юмором. Я уже давно подметил — человек у которого в вариантах действий постоянно висит опция «воткнуть в собеседника острое», редко делает это с ожидаемыми эмоциями. Ярость, гнев — все эти спусковые крючки нужны для обывателя, чтобы сломать психологические барьеры и преодолеть социальные нормы. Опытный убийца обычно перед дракой шутит. У Магна, похоже, вообще встроенное отклонение, этот его «кураж». Вот и сейчас, идя по залу я гыгыкал над туповатыми шутками пехоты и рыцарей, не переставая осторожно перекладывать из рук в руки Крушитель, любезно предоставленный мне Сператом. Буквально в каждый отдельный момент готовый обрушить шипастый шар на любую дрянь, выпрыгнувшую из тьмы. Обстановка располагала к настороженности.

— Если бы у меня так в замке отделано было, я бы срать в нем не разрешал! — орал Дукат. Его лысый и уродливый слуга угодливо хихикал, но многие нашли шутку остроумной и засмеялись. Ладно, чего уж там, даже я гоготнул. Это просто настроение такое, особенное.

— Так а куда э тогда? Каждый раз за ров бегать? — ехидно спросил кто-то из пехтуры, из задних рядов.

— Подставь руки, покажу как! — вступился я за Дуката. Пехотные шуточки над начальниками надо гасить в зародыше, это я уже понимал.

Теперь угодливо хихикали почти все. Но это лучше, чем обиженный рыцарь. Я все еще помнил, что поножовщину затевают именно благородные всадники, и очень редко пускают друг другу кровь простолюдины. Разные сообщества. Статус рыцаря как в сицилийской мафии. Зависит от количества трупов на нем и выказываемого окружающими уважения. Недостаток второго легко купируется увеличением первого. Конечно, власть, богатство, да даже на голову превосходящее окружающих оружие и доспехи помогают. Вот только у Дуката нет ничего из этого, только готовность убивать и болезненное самолюбие. Может, именно это я и проглядел в Лансе?

Шуточки продолжились после паузы, но я слушал их уже не так внимательно. Меня все серьезнее интересовало место, в которое мы попали. Я уже понял, что опасностей тут ждать не стоит. А сокровища тут если и остались, то они скорее интеллектуальные. То есть, мало принимая в жизни. Однако, моё любопытно разгоралось все сильнее, вытесняя настороженность и буквально заставляя меня периодически останавливаться и подолгу осматривать заинтересовавшие меня места. Я даже разрешил зажечь Сперату факел. Один. Да, я жадный. Но в принципе, люди уже привыкли к свету от ламп подземников. Удобная штука, в сем-то даже лучше факелов.

Первый зал был завален рассыпающимися в труху остатками некогда солидной мебели. Он был длинным, красиво оформленным — на стенах шли барельефы где люди в разнообразной одежде несли фигурам на тронах подношения. Даже не зал, а галерея. Хотя, я не силен в архитектурных терминах. Барельефы, конечно, не Ангкор-Ват. Хреново сделаны. Чувствовалась в них какая-то трафаретность, как в древнеегипетских рисункав. Повторяющиеся позы, какие-то схематические изображения. Зато повторяющиеся мотивы сразу бросались в глаза. Например, все сидящие фигуры были явно побогаче одеты и раза в два больше. А люди тащили им какие-то коробки, украшенные, видимо, цветами. Этот мотив повторялся на протяжении всей галереи, отличаясь только мелкими деталями и размерами коробок. Если не считать парочки барельефов, где сидящие гиганты отличались от остальных лишней парой рук, или крыльями, или рогами. Зал был шириной всего метров десять — видимо, боялись, что рухнут своды и не стали делать слишком уж широким. Зато потолки высокие, метров пять. А барельеф шел на высоте двух метров. И толщ иной в метр. Мне видно, остальным не очень. Это хорошо, потому что многие сидящие фигуры были издолбаны так, как будто тут ранние христиане побывали.

Пока я разглядывал барельефы, остальные тяжело вздыхали, шебурша каменный мусор и не догнившую ветошь под ним. Даже пехотинцам было понятно, что раньше этот зал был буквально забит чем-то. Наверняка, ценным. Меня удивило обилие каменных ящиков, сейчас разбитых. Похоже, те самые, что тащат люди. Вот только такие ящики весят килограмм… По многу. Не факт, что я даже сейчас такой подниму, а на барельефах в вчетвером таскают. Хотя, может это условность. Я изучил пару ящиков. Увы, сейчас все они были пусты.

Именно в этот зал с барельефами и каменными ящиками и привел нас воровской тоннель. Выходил в него примерно в середине. Знали, знали куда копали. И пограбили хорошо, тщательно — зал был длинный, не меньше ста метров. Длиннее, чем станция метро. Много всего тут было, всякие постаменты каменные еще сохранились, с выемками под сундуки и экспонаты. Выгребли, гады, все подчистую. Однако, из зала с сокровищами был еще один выход. Красивая, большая арка — потолки тут высокие. В проходе арки еще сохранились куски дерева, и даже одна массивная бронзовая петля на самом верху, в каменном косяке. Остатки ворот, солидных таких, не стыдно на замок повесить.