Не считая десятков, если не сотен, кучек старых человеческих костей по углам со следами горения или естественного разложения, больше мы никого не встретили. Куда больше проблем нам создало само здание.
Большой, заполненный десятками колонн зал у входа в имел стенах проходы. Аж в два ряда. Проходы вели в коридоры. Которые вели дальше, переплетались, дробились и, как ветви деревьев листья, выводили в множество комнат. Большие, маленькие, совсем крохотные. Проходные, сквозные, узловые…
Некоторые планировки живо напомнили мне опенспейс. Сохранились даже ряды каменных скамей, а отдельно, на приподнятом полу, за колоннами, место начальника. Другие комнаты, как заподозрил, раньше были мастерскими — пол и стены все еще хранили технологичного вида ниши от оборудования и освещения. Некоторые комнаты явно были чем-то вроде туалетов и душевых. Только тут были не душевые, а бассейны, теперь пустые. Были и жилые комнаты — единственные, что несли на себе следы отделки. Раскрашенная штукатурка. Какие-то рыбки, птички. Нейтральный узор. Пол щербленый, видимо отделку скололи и унесли. Зато кое-где сохранились каменные кадки. Скорее всего и в самом деле кадки, хотя какой цветок может расти под землей? На кадках сохранились облупленные краски, дававшие представление о том, что когда-то они были ярко окрашены. Как, должно быть, и все остальное в этом месте.
Нагромождение комнат само по себе напоминало лабиринт, но дело усугублялось еще и тем, что этот лабиринт был трехмерным. То и дело встречались колодцы винтовых лестниц. Не такие глубокие, с сохранившимся ограждением — но все равно ведущие на несколько уровней и вверх, и вниз. Да, это сооружение может и задумывалось для иного, но строилось явно без строго плана. И получился просто отличный лабиринт.
Я сам пару раз заплутал. Вернее, я то и не парился — но моя свита заблудилась. К счастью, у нас с собой была фея Сперата. Это существо явно имело встроенный радар — она вывела нас обратно, всего пару раз уткнув в тупики.
Я велел Леонхарту собрать людей. Не хватало еще потерять половину отряда в лабиринте. Видя, с какой неохотой он на это согласился, я понял, что я поторопился с этой вылазкой. Люди все еще надеются найти в этой заброшке жесткий диск с биткоинами и страшно разбогатеть. А это не те люди, и не то время, что можно просто приказать им двигаться дальше. Я не боялся бунта, но и не хотел терять популярность, которую так долго взращивал.
— Муж мой, прости за то, что отвлекаю. Но я прошу тебя об одолжении, — подошла ко мне Адель. Я вопросительно поднял бровь. Она осторожно показала взглядом в сторону.
— Ждите здесь! — рявкнул я свите. — Я говорю с женой, никого не подпускать.
Покинув свиту, я с Адель отошел в сторону. Одна из её служанок достала бутыль из под вина и протянула мне. Внутри был лепесток Светоцветка. В воде.
— Мы взяли несколько отростков, — залепетала служанка…
— Оставь их и иди, — велела ей Адель. После чего она по очереди подавала мне бутыли с цветком, я брал их в руки и заставлял прорасти из каждого листочка крохотные корни. Прямо в воду. Это было не трудно. Я бы мог так рассаду на десять соток приготовить. Лечить было куда сложнее и маны тратилось раз в сто больше. Но я не торопился. Вполголоса мы обсуждали с женой создавшееся положение.
— Не думаю, что стоит сейчас уходить. Следует лишь ограничить использование факелов и обустроить лагерь, — сказала Адель. — Эти люди с оружием словно браконьеры в лесах Адвес. Их легко обратить в бегство, когда они еще только намереваются войти в графский лес. Они опасны, когда возвращаются с добычей, но и тогда можно заставить их бежать, бросив часть добычи, лишь показавшись им на глаза. Но если встретить их в лесу, когда они только начали охоту, и только расставили ловушки, это значит обязательно нарваться на стрелу или удар копья из замады. Ведь тогда они сражаются не за зайца в своем мешке, а за тушу кабана, или даже лапу Кокатриза в своих мечтах.
Я задумчиво покрутил бутылку в руках. Посмотрел сквозь неё на свет лампы на поясе Адель. Я зря отношусь к своей пехтуре, да и к рыцарям, как друзьям или сотрудникам. Некоторые из них, может даже многие, мне лояльны. Но это люди с совсем другой картиной мира. В которой нет абстрактной верности идеалам или государствам. А договор, скрепляющий наши отношения, можно и пересмотреть. Да и сами люди не обычные. Как минимум, это такие люди, которые готовы рисковать своей жизнью и убивать за деньги. И сейчас они распаляют свое воображение сокровищами. Может, я рановато отмахнулся от возможности бунта?
— Сколько ты им предложила, чтобы они пошли с тобой? — спросил я жену.
— Три месячных платы, — коротко ответила она.
Тосно. Тут еще и срез, так сказать, общества, своеобразный. Кто-то, может, и в самом деле пошел на это ради меня. Однако, я уверен, большинство было готово драться против целого города просто за горсть серебряных сольдо. Не стоит испытывать силу их алчности. Я мельком взглянул через плечо. Первые поисковые партии уже возвращались. Они были уставшие, и очень злые. Никогда не видел их злыми. Собранными, готовыми к драке, испуганными — да. Злыми — нет. Действительно, остается только разбить лагерь и ждать, пока они не налазятся тут вдоволь. И, совершенно точно, половина заблудиться в этом лабиринте…
— Нет тут ничего. Даже штукатурку со стен почти везде соскоблили. Наверно заново пережгли, — ворвалась в мои размышления выскочившая из тьмы Гвена. — Все вынесено. Я и вниз, и вверх смоталась. Дальше надо идти. Я еле вас нашла, хорошо хоть твоё дурачье гремит и орет на половину подземелья…
Она раздраженно взмахнула своим костяным мечом в их сторону, подчеркивая свои слова.
— Помолчи, — сказал я и закрыл глаза. Надо подумать.
Все это здание мне что-то напоминало. Но это было никак не связано с тем, что ворочалось внутри меня после Сердца бога. И справочник Магна молчал. Нет, это было что-то мое, личное. Пришлось напрячься, чтобы понять. Торговый развлекательный центр и офисное здание. Вот что это такое. Только построено безумными таджиками без оглядки на план и здравый смысл. И что это дает? Это понимание есть у меня, но нет у местных. Что есть в офисном здании такого, о чем могут не знать местные? Квартиры люкс на верхних этажах? Я их уже видел, разграблены. Что еще? Техэтаж с насосами? Скорее всего это те несколько странных закутков, в которых сходятся маленькие тоннели. Вентиляция, а может и водопровод. Они тоже пусты. Что еще? Гаражи… Стоп.
— Гвена, — сказал я. — Вернись к выходу, и внимательно осмотри фасад этого здания снаружи.
— Чего осмотреть? — переспросила она. Я опять применил слово из своей прошлой жизни. Тут не знают слова «фасад».
— Мы вошли через главный вход. Праздничный. Поищи потайные ходы. Маленькие, замаскированные. Или наоборот, большие, через которые можно затаскивать сюда большие грузы, — попытался объяснить я ей. Она смотрела на меня с сомнением. — Смотри, если бы я был тут главным, разве стал бы я заходить сюда вместе со всеми? А ведь тут, похоже, жило сотни, если не тысячи, людей.
— Нет, тебе бы сделали отдельный ход, — хмыкнула она. И блеснула в улыбке идеальными зубами. — Или отдельный выход. Как раз от сокровищницы или из личных покоев. Которые, может, еще и заперты до сих пор! Поняла!
И она, позвякивая наплечниками, умчалась в темноту.
Закончив с рассадой Адель, я вернулся к своим людям. И начал давать ценные указания.
— Тут легко заблудиться. Поэтому я хочу, чтобы вы оставляли метки! — начал я. Напрягая память Магна, припомнил в общих чертах то, что он знал о способах ориентироваться у долгобородов.
— На каждой развилке оставляйте стрелку, указывающую, откуда вы пришли. Вот так! — и я рисовал. — Всегда на левой стене! Можно на обоих, но на левой всегда! Надо выцарапать глубоко, чтобы можно было нащупать даже во тьме. Так, если заблудитесь, сможете нащупать дорогу назад!
Пока я этого говорил, потом повторял для вновь подошедших, заставлял повторять тех кто слышал, прошло не мало времени. Люди наскоро перекусывали, злость из их лиц уходила, теперь они выражали скорее нетерпение. Но слушали меня внимательно — уже поняли, что тут заблудиться легче, чем помочиться. Эту и другие аналогичные шутки из толпы я терпел, улыбаясь и пережидая смех. Леонхарт появился в самом конце, с несколькими своими людьми. Похоже, искал потерявшихся. Мне тоже казалось, что не хватает человек десять. Для Леонхарта я повторять не стал, устроив экзамен для нескольких рыцарей. Рыцари вели свои поисковые партии. Это было естественно. Всадники не привыкли отвечать у доски, дело шло медленно. Вот только их торопить и перебивать тупыми шутками пока стеснялись. Так, шепотом и в задних рядах. Дукат оказался сообразительней всех остальных, остальные всадники отчаянно тупили. Хуже пехотинцев. И срывались, хватались за меч, и пытались немедленно устроить поножовщину с шутниками из толпы. Лишь бы не думать.
