Мы втроём притихли, переглянувшись. Соломон уже не работает. Зачем молоденькой девушке сюда, да ещё и в такое время?
Дверь отворил не Лёва, как я ожидал, а сам старик. Он с порога обнял девушку, и та осталась в его объятиях на несколько секунд. Затем он расцеловал её в обе щеки и что-то отдал. Дина отправила свёрток в сумочку и поправила съехавшую после объятий шляпку.
Мишка шумно выдохнул. Я даже физически почувствовал его ярость. А вот меня эти поцелуи в щёки напрягли. Так любовники друг друга не встречают. Соломон, судя по всему, вдовец. Вполне может себе разрешить не скрываться с молодухой, и даже прихвастнуть перед знакомыми и компаньонами. Деньги позволяют, чего уж тут. У некоторых молодых симпатичных особ на первом месте далеко не чувства.
— Что будем делать? — озадаченно посмотрел на меня Гарри.
— Планы меняются. Сначала проследим за ней. Мишка, надо узнать, что она тут делала.
— Вот она…! — злился парень.
— Да погоди ты! — одёрнул я вспыльчивого и простоватого друга, — Сначала разберёмся…
Долго ждать не пришлось. Дина прошла танцующей походкой по освещённой стороне улиц. Мимо прошли двое мужчин, прилично одетых, и слегка поклонившихся ей, приподняв шляпы-котелки. Она удостоила их короткого кивка. Один из мужчин не выдержал и метров через десять всё же обернулся на удаляющуюся фигурку.
Мы покинули наш «Шеви», и двинулись следом, когда Дина свернула в переулок. Нагнали её уже у киоска с париками и косметикой. Я толкнул Рощупкина в бок, и он, тяжело дыша от волнения, окликнул свою пассию:
— Дина!
Девушка обернулась. Полное, розовощёкое личико, пышущее здоровьем и молодостью. Пухлые губы, слегка курносая. Тёмные локоны. Всё в лучших «традициях Мишки», насколько я помню, выуживая воспоминания из головы своего реципиента.
— О! — глаза девицы округлились, — Мишенька, ты как тут оказался? А это кто? — она с большой нежностью обратилась к Рощупкину, а потом посмотрела на нас.
— Это мои друзья. Алексей и Гарри…
— Приятно познакомиться, я — Дина. А Вы, Алексей…
— Тоже с нашей общей Родины, — кивнул я, догадываясь о смысле вопроса.
— Очень приятно, — она подала руку в роскошной перчатке из натуральной кожи, богато расшитой цветами по краям. А девушка не бедствует от слова совсем, — А что Вы тут делаете? — это она уже Мишке.
— Да вот, шли с работы, и тут Михаил увидел Вас около аптеки, — пришёлся на помощь другу я, говоря как можно более доброжелательнее. А то мой вспыльчивый товарищ может и дров наломать.
На мгновение на лице Дины промелькнула неловкость. Она быстро испытующе посмотрела на нас троих и протянула:
— Да, я тут тоже… по делам. К родственникам заглянуть решила, по магазинам пробежаться.
— Дина, что это за старик? В аптеке! — всё-таки не выдержал и требовательно вопросил Мишка.
Гарри лишь покачал головой, опустив глаза.
Она мгновение смотрела на своего жениха, затем вздохнула и произнесла:
— Это мой отец…
* * *
Соломон Михайлович закрыл за собой дверь и шумно закряхтел, потянувшись к настольной лампе. Щёлкнул выключатель и богато обставленную комнату заполнил жёлтый мягкий свет. Аптекарь выпрямился и замер.
— Не пугайтесь, Соломон Михайлович. У Вас лицо, будто Вы призрака увидели, — усмехнулся я и не спеша поднял Кольт, направив ствол на хозяина дома.
— Присаживайтесь, — добавил я и указал на кресло, напротив дивана, в котором сейчас утопало моё тело. В этом кресле пару дней назад сидел я… И получал злополучное и убийственное задание.
— Лев! У нас гости! — громко произнёс Соломон Михайлович, явно пытаясь предупредить своего родственника.
— Лева не ответит, он занят.
— Что вы с ним сделали? — очки старика блеснули в свете лампы, и я увидел, что он в ярости.
— Ничего. Не стоит беспокоиться. Он вместе с моим компаньоном в кладовой. Беседуют за жизнь. Уверяю Вас, с его головы пока не упал ни один волос.
— Пока? — подчеркнул Соломон, взяв себя в руки.
— Да, — кивнул я, — Всё зависит от итога данного разговора. Прошу Вас, присядьте, а то шея затекает на Вас смотреть отсюда.
Старик медленно прошёл и сел в кресло, поёрзав в нём. Нет, всё ещё нервничает. Дребезжащим голосом он задал вопрос:
— Что Вам нужно? Вы совершаете огромную ошибку, молодой человек.
— Напротив. Я пытаюсь решить нашу проблему единственно возможным способом, как это мне представляется, — улыбнулся я.
— Какую проблему?
— Ту, в которой наши тела должны были разнести несколько килограмм взрывчатки. Вместе складом, на который Вы нас послали. И на котором оказалось то, о чём Вы так «случайно» забыли упомянуть…
— Не понимаю о чем Вы…
— Не делайте мне голову, Соломон Михайлович, — жёстко одёрнул я старика, — Вы сейчас не в том положении, чтобы морочить мне мозги. «Поломанные» часы на три секунды в адской машинке, когда вокруг ящики со взрывчаткой, это какое-то очень дурно пахнущее дерьмо, не находите? По глазам вижу, что Вы всё понимаете. Как и я. Мне очень не нравится, когда меня пытаются обмануть.
Аптекарь замолчал и застыл в кресле как статуя, ожидая выстрела. Выстрела не последовало.
— Кто стоит за налётом на склад?
— Неужели Вы думаете, что я Вам скажу? — усмехнулся старик.
Я кивнул:
— Вы отлично устроились здесь, Соломон Михайлович. Приличная аптека, хороший официальный доход, который позволяет Вам не напрягать налоговую и полицию. Я даже не сомневаюсь, что Вы — действительно прекрасный аптекарь, который добросовестно выполняет свою работу. Мы даже недавно убедились, что Вы — замечательный врач! А тут снова заявились мы. И я Вас понимаю, Вы беспокоитесь за своих близких, если выдадите имя этого человека. Волнуетесь за Лёву, который сидит внизу. За Дину…
При упоминании имени дочери я пристально посмотрел в глаза аптекарю. В них мелькнула ярость и ужас, смешанные воедино. Неудивительно, что он скрывает дочь от лишних глаз и ушей, держит её подальше от своих тёмных делишек. Большие боссы этого города и так всё знают, но старик разумно полагает, что «низовым» не надо знать о его семье. Вдруг какой-нибудь обдолбанный отморозок или психопат решится на самоубийственный шаг и начнёт мстить через дочь.
— Что Вы хотите? — взял себя в руки Соломон и перешёл на деловой тон.
— Я хочу две вещи. Повторюсь, Вы должны назвать мне — кто заказчик налёта. И второе — чтобы всё это дело с нами замялось.
— Вы что, не могли прийти ко мне открыто, без всего этого представления? — кивнул на мой пистолет Соломон.
— Не мог. Если честно, пару часов назад я собирался Вас убить. И даже наблюдал за Вашим домом. Именно Ваша дочь подарила Вам эти несколько часов. А может и жизнь, когда мы её увидели.
— Если с её головы упадёт хоть один волосок… — всё-таки проявил эмоции аптекарь.
— С ней всё в порядке, я Вас уверяю. Она сейчас у себя дома. С её женихом. Обсуждают планы на будущее…
Вот тут Соломон Михайлович поплыл. Кажется, его не столь удивила вся ситуация, в которой он оказался. А вот при упоминании жениха его глаза полезли на лоб:
— Какой-такой жених? Я не понимаю!
— Михаил Рощупкин. Мой друг. Вы его видели и знаете. И, кстати, Соломон Михайлович, очень нехорошо отнимать у собственной дочери её любимого. Взрывая его бомбой, — я уже откровенно забавлялся удивлением старика. Не мог отказать себе в этом, после всего, что сделал аптекарь.
— Вы меня за идиота держите? — закипел Соломон.
— Послушайте, — я снова перешёл на жесткий тон, — У Вас два варианта. Первый — мы уходим отсюда. А вы с Лёвой остаётесь тут лежать с дырками в голове. Дина не узнает — кто это сделал. Не знаю — как Миша к этому отнесётся, но для меня безопасность родственников и нашей компании — превыше всего. И я с ним всё улажу со своей стороны. Вариант номер два: мы с Вами начинаем тесно сотрудничать. Играем свадьбу. Это же Ваша единственная и любимая дочь. Я попал в точку? И тот факт, что она беременна — должен помочь Вам сделать правильный выбор…
