— Извини, Чарли, но так уж заведено у Вас — у итальянцев! Не у всех, но почти! Таких, как ты — мало, — едко ответил Лански, — А я с ним работать не смогу и Бак тоже. Из-за нашего происхождения. Мы — не итальянцы. А я хочу напомнить тебе, что склады и поставки алкоголя Ротштейну — это наше общее дело! И если мы его просрём, то быстро пойдём ко дну. Пока он с Массерией — пилят этот город как хотят…

Лучиано шумно выдохнул и перестал метаться по комнате, упав в глубокое кресло и сжав подлокотники. А затем заговорил уже спокойнее:

— Значит так. Мы должны усилить охрану наших складов. Если грабанули один — могут обнести и другие.

— Нужно, — согласился Лански, — Но я думаю, что это была разовая акция. Те, кто нападал — явно знали, что идут на склад, но похоже это было всё, что им известно. Возможно, залётные. Парни сказали, что они говорили со странным акцентом и двое из них — много суетились.

— Ирландцы?

— Может быть. Непонятно. Точно не американцы. И это вся информация. Наш Додж они сожгли на пустыре в нескольких кварталах от склада. Там следы шин другого грузовика. Наверное, перегрузили все на него и уехали.

— Но сработали неплохо, — пробурчал Сигел.

— Да, — кивнул Лански, — Мы искали какие-то концы. Все лишь разводят руками. Никто ни о чём не слышал. И это очень странно. Профессионалы бы не стали размениваться на один грузовик. Так что это какие-то неместные артисты. Они или хотели загрузить только Додж, или, наоборот, просто везунчики, которые не рассчитали свои силы.

Сигел подался вперёд и добавил:

— Один работал очень профессионально. Тот, что у них за главного. Я даже прицелиться в него не смог, когда они палили по нашему «Джордану».

— Ясно… — раздражённо процедил Чарли, — Понятно, что ничего не понятно! И я всё равно хочу, чтобы их нашли.

— Я лично забью каждого из них до смерти, — ухмыльнулся Сигел. Его подростковое лицо даже перекосило от жестокой гримасы, которая возникла на нём.

— Но нам надо решить — что делать сейчас? Наша репутация подмочена, — недовольно покачал головой Мейер.

Лучиано потёр виски пальцами, а затем махнул рукой:

— Налей мне…

Мейер наполнил гранёный стакан и протянул компаньону. Тот отхлебнул, покрутил стекло в руках и постучал им по столику:

— У нас были проблемы с этими мелкими бутлегерами из Аризоны. Которые держат бар на сорок-пятой. Помнишь?

— Да, но они все поняли и исправно отстёгивают нам «виг». Мелкие сошки. Их там двое или трое. Ничем не примечательно, — кивнул Лански.

— Ищем ещё пару дней этих уродцев, которые налетели на склад. Если ничего не найдём — пустим в расход олухов с сорок-пятой. Мне они не нравятся.

— Это плохо для бизнеса, Чарли, — веско заметил Мейер.

— Я знаю, и поэтому — мы сделаем всё сами. Втроём. Не надо говорить никому из парней об этом. Потом пустим слух, что это именно аризонцы грабанули наш склад в отместку за то, что мы посадили на нож их компаньона. А мы отомстили, чтобы все поняли, что кража у нас — это билет на тот свет! После этого официально перестанем искать этих настоящих недоносков, которые обнесли склад. Но держите ухо востро! Если удастся выйти на этих ублюдков — я хочу видеть их. Понятно?

Бенджамин Сигел зловеще ухмыльнулся и хрустнул костяшками пальцев, глухо бросив в ответ:

— А потом я разберусь с ними!

Лучано согласно кивнул, закуривая сигару и отпивая виски:

— Разумеется…

Глава 12

Тайна отца

На центральные улицы я не выходил и такси ловить не стал, здраво рассудив, что если меня увидят редкие соседи в костюме, то посудачат и забудут. Тем более, откуда им знать — может, пиджак был у моего отца, а я его перешил. Сегодня понедельник — все на работе, и на улице мало зевак.

А вот ловить такси в этой части Бронкса — это точно подставиться со стопроцентной вероятностью. Лучше просто выйти на середину улицы и крикнуть: «у меня непонятно откуда появилось много денег!» Хотелось бы оттянуть момент, когда это и так станет трудно скрывать.

После просмотра первой квартиры я отправился дальше — как раз к границе районов. И вот тут мне повезло. Второе объявление было весьма интересным. Я встретился с довольно миловидной хозяйкой лет тридцати пяти. Звали её Сьюзи.

Мы разговорились, а я узнал, что она работает секретарём в местном офисе управления транспортного отдела Нью-Йорка. Двухкомнатная квартира досталась ей от почившего дедушки. Бежевые обои с простым рисунком. Мебель в светлых тонах, сделанная из клёна. Сейчас в этой стране он пока не признак значительной роскоши. Понравилась гостиная и тот факт, что в спальне был большой шкаф-сейф. Это прямо то, что надо. В придачу кладовка. И она тоже запирается.

— Знаете, Сьюзен, мне это подходит. Как раз то, что я искал.

— Вы не пожалеете, Алекс. Здесь тихие соседи. Рядом живёт довольно благообразная семья католиков. Дети у них уже взрослые — не шумят. А с другой стороны пожилая пара, которая часто уезжает в свой загородный дом.

— Я могу быть уверенным, что в ближайшие полгода Вы не выселите меня? — с улыбкой поинтересовался я.

— О, не беспокойтесь ни о чём. Семья у нас небольшая, я планировала сдавать эту квартиру долго, пока у меня не появятся дети. Я ведь одинока…

Ого, это что — намёки какие-то? И взгляд чересчур уж заинтересованный у этой мисс, когда она украдкой смотрит на меня. А Сьюзи-то непростая дама. Восхищение соседями-католиками у неё чисто из прагматических соображений — реклама для снимающих жильё. Готов поспорить, что сама она — дама не особо благообразных мыслей. Это надо взять на заметку. Не с целью утех, а просто на будущее. Как-никак, она работает в транспортном управлении. Вдруг удастся наладить контакты насчёт нашей с парнями «работы». Но это явно не сейчас.

— Только я прошу обязательно внести всё за первый и последний месяц сегодня, если Вы решились, — строго добавила хозяйка.

— Да. По тридцать долларов в месяц. Всего шестьдесят. Держите, — я подал ей наличные, и она ни на секунду не засомневалась, взяв их. Это тоже радует. То, что не попросила чек.

— И я бы хотела увидеть Ваши документы.

— Конечно, пожалуйста!

— У Вас сегодня день рождения! Поздравляю Вас! Вам только восемнадцать и вся жизнь впереди.

Вот тут она задумалась. Нет, понятно, Алексей Соколов внешне довольно видный парнишка. И одет сейчас весьма прилично, манеры, тон. Однако я заметил, как её глаза сузились при виде эмигрантского разрешения. Поэтому я даже не удивился следующему вопросу:

— Позвольте поинтересоваться, чем Вы занимаетесь, Алекс?

— Я торговый агент. Прошу прощения — ещё не сделал себе визитку. Отец решил «отстегнуть» меня от семьи. Помог устроиться на работу к нашему родственнику и дал денег на первое время. Сказал, что я как мужчина уже должен сам о себе заботиться. Не волнуйтесь, зарплата, которую мне установили, достаточна, чтобы исправно платить за квартиру.

— Что вы — что вы, — замахала руками Сьюзи, — Я даже не думала ничего такого! — хотя я прекрасно видел, что именно о том она и подумала, — Это очень похвально со стороны Вашего отца. Он смог вырастить такого воспитанного сына, поставить его на ноги и дать хороший старт. Я уверена, вы станете лучшим сэйлсменом штата!

Сэйлсмен, это консультант, который втюхивает всё что может и всем подряд. Эпоха потребления уже вовсю поглощает Америку. До Великой Депрессии продаваться будет всё и вся. Именно сейчас бурно расцветают все программы лояльности, скидок, бонусов и тому подобного.

— Если Вам мешает сейф в спальне, я могу попросить брата, и он его заберёт. Просто нам особо негде его ставить и поэтому…

— Нет-нет! Напротив, пусть остаётся. Будет где хранить квитанции и счёта, — доигрывал я роль очень ответственного и рьяного клерка.

Мой ответ явно стал облегчением для Сьюзен и она, заметно повеселев и отправив деньги в сумочку, добавила: