Ого, похоже, шериф ещё и набожен.
— Его револьвер там — в кустах. Он нам угрожал им. Нам всем повезло, что у девушки нашлось оружие для самообороны, — указал я на то место, куда улетело оружие напомаженного.
— Бен, проверь, — кивнул шериф, не спуская с нас глаз.
Один из мужиков пошарил в темноте и поднял двумя пальцами ствол:
— Вот!
— Кажется, всё складывается не в Вашу пользу, мистер. Вам придётся проехать со мной в ближайшее отделение. Мисс, и Вас я тоже попрошу это сделать. Так, теперь Вы, что Вы тут забыли?
А это уже нам.
— Едем в Глиндроуд, — вдруг подал голос Гарри.
— Мы из Глинроуда, — прищурился селянин с ружьём.
— Что в грузовике? — полюбопытствовал шериф…
Сердце у меня ухнуло в пропасть. И я увидел, как побелел Мишка, пытаясь не подать виду, насколько он волнуется. Что у нас в грузовике? Два трупа. Которые мы планировали недалеко от этого самого Глиндроуда закопать. Ситуация складывалась опять не в нашу пользу. Жаль, только Мишку с Гарри за собою утянул в тюрьму штата…
— Мешковину везём. Хотим взять у Тома немного молотой кукурузы, — неожиданно выдал Гарри.
— О-о-о, этого добра у него навалом, и как только не гниёт, — усмехнулся мужик с ружьём.
Шериф посверлил нас глазами, а затем произнёс:
— Ладно, запишу Ваши данные и можете быть свободны. На награды и почести не надейтесь… А Вы, мистер, повернись, и заведите руки за спину.
Это полисмен говорил уже нашему мерзкому дон-жуану.
Несмотря на возмущения франта, полицейский всё-таки надел на него браслеты и посадил в свою машину. Напомаженный бросил в нашу сторону злобный взгляд и скрылся в салоне, куда его «заботливо» пихнул Бен, помогавший шерифу.
— Давай–давай! Городской! — выделил он последнее слово, возвращая должок за «деревенщин».
Полисмен записал мои данные, похмыкав над моими бумагами мигранта, но лишних вопросов не задавал. Оно и понятно. Ночь, холодно, ситуация с нами вроде бы ясна. А ему явно хотелось побыстрее в тёплый участок, где можно залить в себя чашечку-другую разведённого какао. А может, и чего покрепче…
— Бен, сядешь за руль Бенца. Не бросать же его здесь. Мисс, Вы поедете с нами.
— Хорошо, — кивнула озябшая девушка.
Теперь я мог её рассмотреть пристальнее. Миловидные черты лица. Гладкая кожа. Лицо её мне показалось, почему-то, очень знакомым.
— Спасибо Вам! — подняла она глаза на меня, — Я играла вечером, как обычно, свою программу. После выступления гости иногда угощают музыкантов. Я уверена, что этот урод подсыпал что-то в моё шампанское. А дальше я ничего не помню. Если бы не Вы и я не очнулась, то не нашла бы свою сумочку в этой темноте. Она упала под сидение. Да и не дал бы он мне добраться до оружия… Спасибо!
Я изобразил поклон и улыбнулся:
— Всегда пожалуйста, мисс. Позвольте спросить, а на чём вы играете?
— На пианино. Мы приехали в Нью-Йорк на гастроли. Выступаем в «Неспящем». Приходите.
— Обязательно! — соврал я. Я даже не знал — где этот клуб? Уверен, что вход туда пока что для меня дорог. А напрашиваться не хотелось.
— Как Вас зовут?
— Алекс, — произнёс я своё имя на американский манер.
— Меня зовут Лил… Что ж, до встречи. Прошу Вас найти меня в клубе. Хочется отблагодарить Вас. Но я ещё не придумала — как… Честно говоря, после этой гадости, которой этот урод меня накачал — я не могу нормально соображать.
— Вы теперь в безопасности, мисс. Вам есть, кому позвонить?
— Да, я свяжусь из участка с моим агентом… Я думаю, мы с Вами ещё увидимся.
— Возможно, мисс…
Ещё обменявшись любезностями, мы разъехались. Честно говоря, я не мог дождаться этого момента. Уже сев в машину, я произнёс:
— Гарри, ты молодец! Что за Том?
Нищий посмотрел на меня и усмехнулся:
— В каждом селе или деревне Америки есть какой-нибудь Том, у которого точно найдётся кукурузная мука…
Я секунд десять смотрел на него удивлённо, а затем только и нашёл, что сказать:
— Ты — гений…
* * *
До Глинроуда мы, конечно же, не доехали, а свернули в один из лесочков. И стали продираться на «Шеви» по еле заметной дороге, где в стороне от неё мы и принялись с Гарри за лопаты. Обратно поедем дальше, огибая лес и выезжая на автостраду с другой стороны. Чтобы не было понятно, что машина где-то остановилась и поехала обратно. Мишка остался стоять на стрёме, уничтожая свои запасы табака.
Когда всё было закончено, я опёрся на лопату. Поднял глаза на Гарри.
А он, оказывается, уже пристально смотрел на меня. Инструмент воткнул рядом. Сложил руки на поясе, сжимая шапку. Костяшки даже в темноте побелели — волнуется.
— Алекс, я хотел попросить…
— Не надо, Гарри.
— Только, пожалуйста, сделай всё быстро!
Я чуть рот не разинул. Посмотрел на него, поморгал, соображая, и тяжело выдохнул, усевшись на пенёк:
— Ты думал, что мы тебя тут оставим? С ними? — кивок на «могилу».
— Вы так посмотрели на меня, Алекс, — он впервые назвал меня на «Вы», когда я вдвое младше него, — Когда всё случилось. Совсем недетским взглядом. Это не глаза юноши. Вам хватит духу это сделать. Стреляйте, не медлите. Вот сюда, чтобы не мучаться, — и он показал на свой лоб.
Я нахмурился. Что ж, такой образ мыслей Гарри пока что подходит. Не стоит сразу запускать человека ближе в своё окружение:
— Хватит. Я не собираюсь этого делать. Но у меня, однако, есть предложение. Ты бросаешь пить. Окончательно. Меняешь одежду, мыться будешь у нас, когда дома буду я. Тоню я предупрежу. Жить, пока что, придётся в складском подвале. Считай это своей работой. Охранять его. Пять долларов в неделю. Для начала. А там посмотрим.
Брови нищего полезли вверх. Он даже руками развёл:
— Я… я буду только рад, мистер Соколов! Обещаю, что не подведу. Вы не пожалеете! — бездомный даже потряс шапкой, зажатой в кулаке, для убедительности.
— И не пропускай отметки в бюро. Надо, чтобы ты восстановил свои документы. Скажешь — в какие дни тебе надо ходить отмечаться, чтобы спланировать график. Обо всём, что ты видел, слышал, или о том, что ещё увидишь — никому ни слова. Иначе… — я выразительно посмотрел на Гарри.
— Я обещаю, сэр! — выпалил он.
— Ну и ладненько, забирай лопаты, иди к машине. Я сейчас.
— Спасибо! И мне очень-очень жаль, что я не мог помочь Вашему отцу, когда его лавка сгорела… С ним. Я должен был помочь с разгрузкой товара тогда. Он всегда был ко мне добр. Но в тот день он почему-то меня очень твёрдо отослал. Если бы я был более настойчив. Но мне показалось, что некрасиво выпрашивать работу…
— Не надо, Гарри, всё в порядке. Иди.
— Сэр.
Надо делегировать ему теперь работу. Даже мелкую, чтобы поддерживать само собою возникшую субординацию.
Гарри ушёл, прихватив инструмент. Я остался сидеть, рассматривая свежевскопанную землю. Точка невозврата пройдена. Неприятно, что грандиозные планы начинаются с таких жертв. Но тут уже ничего не попишешь. Огромное количество людей даже не будет знать — как я начинал, и не будут касаться моего бизнеса, как тут любит называть мафия свои дела. Я усмехнулся собственным мыслям. Первый человек, который назвал меня «мистер» в этом новом мире — нищий, который в два раза меня старше…
Я вернулся к машине. Мишка уже нетерпеливо барабанил по рулевому колесу.
— Остались сигареты?
— Да.
— Стрельни.
Я взял сигарету, чиркнул спичку и подкурил. Вредное дело… Медленная смерть. Весь день я балансирую словно на весах, где удача качается как маятник. Выпустил струйку дыма в звёздное небо, мозаикой виднеющееся между кронами деревьев. Залез в машину и хлопнул по борту:
— Поехали!
— Домой?
— Да, закинем Гарри обратно, а сами в «Парадиз».
— Ого, — Мишка округлил глаза, — С чего бы это?
— Пусть видят, что ночью мы находились именно там. Алиби. И надо развеяться. Давно мы с тобой не были в этом месте…
