Как матерый волк-вожак перед охотой собирает свою стаю, Ратияр стал набирать в дружину своих родичей и сторонников. Жаловал дорогие дары родовым вождям чуди, ижорцев, весян и мерян41. Делился с ними добычей от походов. Набеги делал часто и удачливо. Обложил данью эстов, ятвягов42, югру, пермь, рыбоедов43. При нем многие ратники и горожане обогатились. Выстроили себе крепкие терема на два, а то и три поверха. И все чаще слышались речи: мол – на кой менять удачливого и мудрого вожака на щенков с молочными зубами?!
Между тем мы подрастали, аки молодые дубки и не далеко было то время, когда Ратияр должен был уступить нам свою власть. «Волк» скалил нам зубы, старался угодить, казаться добрым. Мы же полные распиравших нас сил не замечали того настороженного и злобного взгляда, что бросал он нам в спину.
Первым попытались убрать Буревоя, аки старшего из княжичей. Но брата предупредил отрок из младшей дружины, что случайно узнал о засаде в ижорском селении, куда вроде как на братчину44 зазвал Буревоя Твердислав. Спасаясь от преследователей, брат бежал в град Русса, где проживало большинство наших родичей.
Между тем подошел и мой срок.
Но головники45, посланные по мою голову – меня недооценили. Все-таки я был сын князя, и еще в младенчестве взял первую кровь врага.
А быть сыном князя хуже, чем сыном последнего смерда46. В том я убедился, едва мне исполнилось 12 весен и я, пройдя обряд Посвящения и Имянаречения, как будущий защитник земли пращуров, получил меч и щит. Сие значило, что к тому времени как мне исполнится трижды по семь лет, я должен в совершенстве овладеть ратным мастерством и стать истинным мужем, достойным носить бороду, вести воев в сечу и продолжать свой род. Для Буревоя сии мучения начались летом раньше, что, впрочем, меня не дюже радовало, ибо мой братец все время пытался выставить себя матерым воем, а меня сопливым отроком.
Наравне с младшей дружиной47 гонял нас наш наставник и пестун – старый воевода Радогор.
Ты княжич, а значит должен лучше всех сидеть в седле, управляя конем одними коленями, потому как руки должны быть свободны для сечи. То была страшная пытка: стоять часами, зажав между колен кожаные мешки с двухпудовым валуном. И вечером, на тяжелых, негнущихся ногах, покрытых синяками, мы еле добирались до палатей48.
Ты – сын князя, а значит твоя стрела не должна знать промаха, а три стрелы ты должен держать в лёте, прежде чем первая найдет цель. Болели мышцы от безпрестанного натягивания тугого лука. Тетива рассекала избитую кожаную накладку вместе с кожей руки.
Ты – сын князя, и значит должен сжав зубы терпеть боль, холод и голод, не показывая своей слабости ратникам, ибо ежели побежден князь – побеждены и они.
Ты княжич, и значит меч твой должен разить, аки огненные стрелы Бога грозы.
Много еще, что должен уметь будущий князь, прежде чем ему будет доверена честь стать хранителем родной земли, ее заступником и карающим мечом.
Тяжко давалась сия наука. Не раз слезы наворачивались от боли и усталости, когда мы бежали, держась за холку коня в полном воинском облачении, либо неся на плечах два пуда камней в тороках. Но наставник был безжалостен. Ехал сбоку на серой кобылке и посмеивался в усы:
– Не плетитесь, аки сонные тетери, а бегите борзыми волками, иначе клыкастые псы нурманы49 вас в клочья порвут! Наддай!.. Еще наддай!.. Сие только мнится, что конь быстрей человека… На коротком пути – пожалуй… Но на длинном – ни один конь не сравняется с человеком. А вы не человеки даже… Вы князья славен-русов – потомки Богов! Когда с коня летит пена, настоящий витязь50 только разогревается для бега. Русот – закрой пасть!
– Се он мне – потомку Богов!
– Носом дыши, иначе выплюнешь кишки вместе с утробой. А теперь – на коня, не касаясь стремян!.. Стремена для жирных ромейских купцов и стариков, а не для кметей русов!
Любимым оружием Радогора был меч. Меч – оружие Богов. По преданию, в глубокой древности, в самом начале «Сварожьего круга»51, пращуры жили на островах Холодного моря, которое тогда еще не было холодным. Люди в те времена не ведали лиха, болезней и горя, не было голода и кровавых распрей меж потомками Богов из древней Светлой Расы. На землю пращуров, у древнего Златограда, спускались с небес Светлые Боги и учили внуков своих стезе Прави, и открывали перед ними Священные Веды – Великую Мудрость небесных миров. Но однажды из первозданного Мрака явился в мир Яви, под личиной огненного змея, Чернобог – властитель Пекла и Темных миров, а с ним рать Кощеев и дасов52. И наслал он Тьму и Великий холод на землю Светлой Расы, и заморозил море, и двинул льды на полудень, сметая светлые грады пращуров наших. И сотряслась Мать-Земля от боли и оттого, что глубокие раны открылись в ней от падения камней небесных. И тогда пращуры наши уходя ото льдов по каменному поясу Репейских53 гор на полудень, познали много бед. И много битв провели с дикими обитателями тех мест, что поклонялись Темным Богам, ибо вели свои роды от дасов, и имели кожу цвета заката, либо цвета ночи.
Но Светлые Боги помогли своим внукам. Сам Сварог – отец Богов, воплотился в кузнеца Ильма и сковал первый меч из небесного железного камня. Он пожаловал его вождю Ярию, воплощению Яра-Бога54 на земле, и научил внуков своих находить железную землю и ковать из нее мечи на погибель врагам Расы Светлой. А до того бились пращуры с врагами палицами из дерева, да копьями с каменными наконечниками.
И внуки Богов пошли ведомые Ярием дальше на полудень и разбили потомков демонов, и у Белой реки поставили новый светлый град. А мечом Сварога с тех пор владели только потомки Ярия из рода Яра-Бога.
Удивительным был тот меч. Как баяли волхвы он мог удлиняться на несколько верст, разделяться на многие клинки и сам разить во все стороны, рассекая самые крепкие брони как гнилую кожу. Еще рекут, что, когда началась Ночь Сварога, в лютое время брани и распрей, меч был спрятан древними ведунами где-то в тайных пещерах Каменного пояса, дабы он не смог попасть в руки пособников Тьмы и Кощеев, ибо в лютую эпоху даже среди внуков Богов все больше стало появляться тех, кто отравлен ядом темных желаний.
В каждом мече живет искра божественного огня и она не даст ступившему на стезю кривды истинного умения. Потому на мечах давали роту55 наши пращуры и даем слово чести мы – славене-русы.
Вспоминаю, как неторопливо, вразвалочку, словно старый медведь, выходил Радогор на княжий двор и звал меня с братом.
Мы подходили, кланялись наставнику, а тот небрежно кивнув потомкам Богов, будущим Светлым князьям, спрашивал с издевкой:
– Ну чо, так и будем стоять очи вылупив, аки баран на новые ворота? Я нурман, свей… або дан!.. – уразумели?
– Ага, – кивали мы.
– Ну чисто гуси агакают… – качал головой пестун. – Нурманы лопнут со смеху, глядя на таких великих витязей.
Наставник ехидно улыбался, и вдруг орал, что есть мочи:
– Ну так разите!
Мы выхватывали мечи, как нам казалось весьма резво, но отчего-то всегда позже, чем седой, весь в шрамах старик-воевода. Мечи в его руках возникали словно из пустоты и превращались в два сверкающих на солнце круга. Мы резво нападали на него с разных сторон и попадали словно под крылья железной мельницы. Клинки наши вдруг начинали закручиваться и выворачивая кисти рук, отлетать в сторону.
