Как такое возможно? Неужели, я совсем не разбираюсь в людях?

Я верила ему. Делала то, что ему нужно. Так, как ему нужно. Тогда, когда нужно. Может, не всегда все получалось идеально, но я старалась.

Закрываю глаза, пытаясь сфокусироваться на шуме воды в душе и на струйках, что стекают по телу. Делаю воду прохладнее, потом включаю холодную. Она обжигает, кожа покрывается мурашками. Вот уже и руки начинает сводить от холода. Но это ничуть не помогает переключить мысли.

Нет! Не может быть.

Это неправда. Пожалуйста, пусть будет неправдой!

Мотаю головой, пытаясь убедить себя. Заставить поверить, отпустить все.

Будто, это что-то меняет?! Прошлое не зачеркнуть, а я отдала себя не тому человеку.

Боже! Почему?! Как так-то?!

Как же невыносимо!

Можно сколько угодно твердить себе, что это пройдет и время расставит все по местам. Можно прикинуться дурой, и сделать вид, что произошедшее не имеет для меня значения. Можно улыбаться, глотая обиду, и вычеркнуть из памяти все плохое. И я смогу сыграть свою роль, ни разу не сфальшивив.

Но, что бы я не делала, как не насиловала себя, это изменит главного – я больше не смогу доверять ему так, как раньше.

Герман.

Встаю из-за стола и подхожу к окну. За огромным стеклом простирается вид на бурлящий город. Эта суета всегда успокаивала меня, хоть и не логично ловить дзен от вечного муравейника.

– Герман Львович, – обращается ко мне моя помощница, – Лавров хочет встретиться с вами сегодня, после шести.

Мой конкурент, которому я организовал массу проблем, вот уже третий раз предлагает встречу. Он надеется решить наши разногласия по-дружески. Но я потратил почти два года на то, чтобы уложить его на лопатки. И теперь не намерен проявлять чудеса великодушия. Кроме того, на вечер у меня запланирована другая встреча. И вот ее я не пропущу не при каких обстоятельствах.

– Лавров? – ухмыляюсь. – Скажи, что сегодня я не готов принять его.

Решить все по-хорошему я предлагал два года назад, когда точно так же напрашивался на встречу. Теперь правила изменились. Я больше не в положении просителя, а он не может диктовать условия.

– Его секретарь звонит каждый день, – сетует Анфиса.

Моя помощница, Анфиса, красивая женщина, но совершенно не в моем вкусе. Я почти уверен, что в постели с ней было бы безмерно скучно. Зато в рабочих вопросах этой хищнице нет равных. Изящно поправив очки на переносице, она уничтожит любого, кто посмеет перейти ей дорогу. Хорошо, что нам с ней по пути. Было бы искренне жаль ломать этот стержень. Да и сильный игрок в команде – это всегда плюс. Главное – держать такой козырь на привязи, чтобы не сорвался и не переметнулся к конкуренту.

– Вот как? – моя злая ухмылка видна в оконном отражении.

– Не пора ли уже дать какой-то однозначный ответ?

Лавров полностью в моих руках, остается только финальный штрих, и его компанию продадут с молотка. Конечно, у меня хватит благородства подобрать остатки, некогда могущественной империи, за четверть ее реальной стоимости. Я же помню, каким был этот бизнес до того, как Лавров-старший отправился на тот свет. Тогда ни у кого, даже у меня, не возникало соблазна прикарманить этот актив. Но времена меняются, а наследники, чаще всего, привыкли жить на всем готовом. Вместо того, чтобы выгрызать свой авторитет, Лавров-младший понадеялся на то, что все останется, как было при его отце. Напрасные иллюзии, и бизнес такого не прощает.

– Нет, – говорю, глядя на поток спешащих машин внизу, – пусть еще какое-то время тешит себя надеждами. Скажи, что, возможно, у меня будет время в конце недели. Но не говори, когда конкретно.

– А в конце недели сказать, что вы снова заняты? – переспрашивает Анфиса.

– Верно, – киваю.

Пока у несчастного еще есть время что-то предпринять, лучше держать его в подвешенном состоянии. Пусть надеется на чудо, продолжая терять драгоценные дни. Вопреки расхожему мнению, я точно знаю, что надежда должна умирать первой, а не последней. Вера в чудо расслабляет, заставляя плыть по течению. А в это время кто-то, не такой романтичный и глупый, плывет против течения, собирая все, что само катится к нему в руки. Нужно только правильно расставить сети.

– Сделаю, – говорит Анфиса. Забирает блокнот с записями и выходит из кабинета, плотно прикрыв двери. Она знает свое дело. И, если сказала, что сделает, как надо, сомневаться не приходится.

Отхожу от окна, возвращаюсь за стол. Снова перечитываю переписку про дурацкий ремонт, который затеяли мои менеджеры. Мол, видите ли, иногда нужно менять атмосферу в точках продаж, это привлекает новых клиентов. Есть даже научные исследования, которые заботливо подготовили маркетологи. Что ж, я не против. Все меняется, и нам следует меняться. Главное, чтоб итог был неизменным, и количество прибыли росло, а не уменьшалось.

Погружаюсь в работу, но вот мысли мои так и норовят соскочить с привычного ритма. Вечерняя встреча будоражит, от интереса сводит все тело. Я не знаю, чего ждать, и это сводит с ума сильнее всего. Не люблю обстоятельств, в которых ничего не могу контролировать. Я стараюсь их просто не допускать. Но это совсем другое. И дело вовсе не в доверии. Впрочем, уже почти пять, мне нужно собираться.

Захлопываю крышку ноутбука. Подхватываю мобильный, еще раз перечитываю смс. Указанный адрес находится в другом конце города, я успею как раз вовремя.

– На сегодня свободен, – говорю своему водителю, который караулит у машины, дожидаясь меня. – Завтра утром как обычно.

Тот согласно кивает, отдает мне ключи. О моей встрече не должен никто знать, даже тот, кого я считаю всецело преданным. Любого можно подкупить и переманить. А прислуга всегда отличается болтливостью.

Сажусь за руль, выезжаю с парковки. Аккуратно перестраиваюсь, чтобы занять нужную полосу. Поглядывая на стрелку навигатора, набираю скорость. Вот уже и центр города потерялся позади, я забираюсь на самую окраину. Останавливаю машину около, повидавшего многое, облезлого здания старой гостиницы. Постройка советских времен, кажется, она с тех пор ни разу не подвергалась ремонту. Еще раз проверяю адрес по карте в навигаторе. Все верно, я на месте.

Выхожу из машины, иду в гостиницу. Интерьер холла удивляет ретроспективой. Не думал, что такие здания еще сохранились в нашу эпоху. Тут, помимо скрипучих деревянных полов и покрашенных зеленой краской стен, даже бюст Ленина имеется. На почетном месте, в нише, у окна. В открытое окно свежий воздух влетает резкими порывами ветра, от которых занавески колышутся, практически сбивая с пьедестала несчастного вождя пролетариата.

– Мужчина, – зычным голосом оратора партсобрания окликает меня женщина-администратор. – Вам чего?

Подхожу ближе.

– Для меня забронирован номер триста три, – отвечаю.

– Документ предъявите, – весьма нелюбезно требует женщина.

Протягиваю ей крупную купюру. Выражение ее лица сразу меняется, даже морщины разгладились.

– Так бы сразу и сказали, что вы по приглашению, – довольно улыбаясь, она прячет в карман взятку.

Хрен знает, о каком приглашении речь. Да мне и пофиг. Важно лишь то, что ключ от номера я получил, не заполняя привычных бумаг для регистрации.

Поднимаюсь на второй этаж. Несмотря на скрип половых досок в холле, лестница из добротного бетона выглядит не убиваемой конструкцией. Как в советском кино, еще и металлические поручни, выкрашенные все в тот же противный зеленый. Погружение в эпоху, хоть экскурсии води.

Найти номер не составило труда. Открываю двери ключом, прохожу в комнату. Тут все так же уныло, как внизу. Зато постель застелена свежим бельем. Жестким, из добротного хлопка. Я почти уверен, что на простыни и печать имеется с названием гостиницы, чтобы не сперли сей скарб нерадивые гости заведения.