- Из людей здесь остались всего пятеро, и трое из них пережили Ерихон! - в разговор вступил брат Элайас. - Это достаточное достижение? Может кто то хочет померятся силами с моими братьями? Для начала встаньте перед Демоном-Тенью, я научу вас манерам!

Подобные речи мгновенно прибили любые ростки гордыни и превосходства. Каждый из двадцати солдат буквально втянул головы в плечи: ктото от страха, ктото упрямо не желая сдаваться, но и выходить на первый план. Хоть им и было сложно понять, что в подобных руинах могут жить достойные их уважения, но каждый из них знал силу Демона-Тени. Во взгляде спартанцев даже появилось беспокойство, быстро растущее, когда они обратили внимание на других прибывших. У них появились очень знакомые симптомы.

- Странное дело, - хмыкнул Элайас. - Мои силы как будто выросли. С каждым мигом они становятся все обширнее.

- Не нравятся ощущения? - устало ухмыльнулась Латона, - Подожди чуток. Мы все через это прошли. Каждый, кто пришел из Спарты. Вскоре тебе будет не до смеха и радости.

- Мастер, если это правда, полагаю стоит немедленно отправить илотов обратно!

- Вы привели сюда илотов? Вот уж действительно ленивые брызги! - брат Санкекур как обычно не стеснялся в выражении эмоций. - Эй вы! Да-да, вы, безмозглые куски жидкого дерьма. Быстро сбросили со спин все, что там находится и бегите домой!

От такого выражения чувств офигели буквально все. Мы, от простого удивления, бойцы Спарты от шока унижения, работяги же от страха. Но брат все не унимался. Видя, что его речи не возымели действия, Санкекур вынул нирракс из ножен и с грозным видом двинул прямо в строй работяг. Наконец страх возобладал. Они видели старинного демона из преданий, с перекошенным лицом, могучей грудью, пересекаемой шрамами. Длинная вороненная коса развевалась там, где ветра быть не должно, отблески догорающих костров создавали еще более жуткий образ демона. Спустя пару секунд нестройный поток работяг убежал в портал. Лишь восьмая часть не струсили и не развернулись спинами, стоя прямо и гордо.

Один из бойцов встал напротив брата, стремясь защитить своих. его оружие, короткий загнутый меч, выглядело старым и потертым, что лишь означало, что участвовало во множестве драк. Как и его хозяин. Но брат даже не заметил помехи, лишь взмахнул нирраксом - режущая волна воды устремилась в лицо дерзкому спартанцу. Парень стремительно взмахнул мечом вокруг себя, техника закрыла его в коконе.... чтобы с жалким видом отлететь на добрых три стадия и громко врубится в ближайший склон. Из него боец буквально выпал, пробив внушительную нишу. Остальные смотрели на это с неким ступором.

- Не нужно гневных реплик, магистр, - я искренне уважал Алкмену, - брат оказывает вам услугу, вы же понимаете? Если даже Элайас ощутил влияние Слезы так скоро, то илотов просто убило бы. Не стоило приводить их сюда, это неблагоразумно.

Наконец в глазах девушки сверкнуло негодование. До сих пор я не был уверен, что ее вообще возможно пронять хоть чем то. Но она умела держать себя в руках, эту искру я едва успел заметить.

- Поговорим после адаптации, - голос вновь обрел невозмутимость. - Раз вы живы, то с моими бойцами не должно случится ничего плохого. Это лишь закалит их.

- Им нужно научится смирению. Уверяю, этого здесь в избытке, - устало улыбнулась Латона. - Те, кто выживут, поймут это достаточно скоро. Если не от Слезы, то в Лощине их не ждет ничего легкого. Тяготы Атланта, при всем уважении, гораздо выше спартанских.

- Это посмотрим. Приготовьтесь! Укрепите свой ум и тело. В ближайшее время ощущения не порадуют вас. Не посрамите Спарту! - голос Алкмены обладал поразительным мотивирующим свойством. - А с вами у меня длинный разговор. Так на что же вы так разозлились? Неужели готовы разорвать наш договор?

* * *

- ... не пойму, почему вы считаете виновными именно нас?

Беседа, довольно быстро перешедшая в спор, затягивалась. Несколько часов не смогли умерить ни пыл Санкекура, ни непреклонность Латоны. Парни давно оставили "самых твердолобых". Пока Алкмена считала это своей победой оратора, ребята отправились решать насущные проблемы.

Антарес, согласно договору, впустил всех желающих в Лощину Лазурных Слез. Таковых вышло немного, если учесть колоссальные потери среди атлантийцев. Всего четыре центурии пережили страшный взрыв. Каждый из них закалился, проходя через страдания, однако не все захотели проследовать в святую землю. Иные еще не обладали достаточной личной силой, другие наоборот, стремились к покорению новых вершин, обещанных Кастеляном. Ситуация была схожа и среди гостей. Впрочем, их мнения никто особо не спрашивал.

Когда нестройная цепочка людей скрылась в гроте подземелья, на окраинах Атланта остались чуть меньше десятка молодых сайлотов, и четверо людей.

- Вы как хотите, ребята, но сначала нужно помочь беднягам из Спарты, - скептическое лицо Антареса не обещало ничего хорошего. Предвидя реакцию, он взмахом ладони остановил брата. - Поверь, я знаю, что ты хочешь сказать. Не нам сомневаться в мужестве спартанцев, ведь все мы здесь оттуда. Но ты не знаешь сил воздействия Слезы. Нам стоит немного повременить, Кастелян никуда не убежит. Через час приступим, согласен?

- Что ж, я доверюсь твоему суждению, - поза Элайаса выражала сомнение, но он не решился оспаривать брата. - Пожалуй, мне стоит послушать несколько новых баек о приключениях. Пойдемте, не будем мешать этому проходимцу.

- Это я проходимец? - теперь Антарес вовсю смеялся над легкой подначкой брата. - Уж кто бы говорил! Не думал, что из нашей четверки именно я окажусь проходимцем! Скажешь тоже!

Разрядив немного ситуацию, Элайас, Граудон и Антагор весело болтая, удалились, чтобы не мешать другу. Маленький маг занялся посильной помощью: рискнувшие остаться мастера ремесла уже выглядели довольно скверно.

- Внимание, воины! - усиленный эйдосом голос разнесся не слишком далеко, но достаточно, чтобы обратить на себя внимание. - Теперь я приветствую и вас в своей скромной Обители.

Раздался нестройный гул. Двенадцать мастеров своего дела, они не были воинами, лишь мирными ремесленниками. Но жизнь всех учит жесткости и строгости. Вскоре один из них, морща лицо от напряжения, а может и от боли, вышел вперед.

- Я помню тебя, младший, - последнее слово кряжистый каменщик выделил особо. Впрочем, парень испытывал не самые радужные ощущения. - Ты же один из магов. Тот самый, со сгнившей рукой!

Казалось, что маг слегка споткнулся, сбился с шага, но быстро взял себя в руки.

- Вот была история, правда, - усмехнулся он. - Я рад, что ты выжил в той мясорубке. Старший среди своих?

Дождавшись кивка, Антарес бесцеремонно начал подходить к каждому, касаться лбов и произносить никому не понятные слова. Затем он разместился прямо на слегка влажном песке, достал из кольца какую то бумагу и немного странное перо, и принялся чтото записывать. Как это понимать? сложные лица были у каждого страдающего ремесленника. Они то думали, что помощь придет, а пришел какой то графоман! Где же в этом помощь??

- Скажете. когда отпустит, - невозмутимо, даже лениво хмыкнул в воздух маг, продолжая выводить нечто.

мастера давно проклинали свою удачу оказаться именно в этом гиблом месте вселенной! Вместо того, чтобы познавать новые материалы, практиковаться в искусстве, узнавать новые тайны, все они лишь спустя час едва могли поддерживать вертикальное положение. Теперь они понимали гневный, граничащий с безумием окрик второго воина - илоты здесь бы давно умерли. Да и тех, кто рискнул, ожидала смерть в мучениях. Конечности буквально выворачивало, как будто кости могут проделывать такое. Все двенадцать были друзьями, подмастерьями или даже младшими мастерами в своем деле. Каждый знал другого, выручал в меру необходимости. Всех связывали особые дружеские или даже боевые узы. Все были готовы рискнуть, сейчас каждый приготовился умирать.

Однако, спустя минуту другую, боль принялась отступать! Мучительные гримасы на лицах, сначала сделались болезненными, потом и терпимыми. А непринужденно насвистывавший нечто маг, все продолжал строчить на пергаменте. Дождавшись, когда несвязные корчи и стооны боли вновь обратились в гордых и опрятных людей, Антарес отложил свое странное перо и поднялся. Его осанка обладала неоспоримой гордостью и чувством власти.