Могучий удар приближался к молотобойцу, а тот все бил в свою наковальню. Воин заметил угрозу, стремительно летящую в атаку, но не прекратил своего занятия, лишь только ускорился. И вот, в момент когда казалось бы атака увенчалась успехом, меня ждала неожиданность. Вокруг воина отчетливо проступил золотистый колокол в четыре человеческих роста. Этот колокол при попадании прогнулся, как воздушный шар и пошел волнами, но сдержал основной удар когтя. Камни выдали всю свою силу и осыпались. Тем временем колокол закончил дрожать, собрал все колебания в один единственный шар. Миг – и произошел звуковой удар такой мощи, что на мгновение даже искажающая техника магистра едва заметно, но все же всколыхнулась. На арене же происходила вакханалия.

Творца колокола отбросило как тряпичную куклу. Воин совершил больше пяти оборотов по земле, пока не смог сгруппироваться и погасить инерцию молотом о землю. Длинная борозда в десять локтей четко указала его путь. Воин тяжело отходил от последствий столкновения техник. Когда он поднялся, стало видно, что левая нога в ближайшее время ему не помощница – лишь богам известно, каким образом она не оторвалась, видимо в полете ее приложило собственным же молотом.

Я не мог увидеть всего этого, потому что основная сила звукового удара пришлась по мне. Всего несколько мгновений было для подготовки к удару, ни о каком отражении даже мысли не проскочило. Все, что я успел сделать – это с силой вонзить посох в землю, более чем на половину его длины, и со всем возможным усердием ухватится за него.

Такое импровизированное «заземление» спасло меня от повреждений, подобных сопернику, но он добился своего. Когда звуковая волна проходила сквозь меня, я орал, как резанная свинья. Я орал, как человек, которого жгут на костре. Как другой человек, с которого сдирают кожу. Глаза брызнули кровавыми волнами и хвала богам, что не выпали целиком из черепа. Барабанные перепонки лопнули, закрыв слух сплошным неимоверно громким шумом. Голова превратилась в один большой горящий сгусток боли.

С виду этого не скажешь, но ситуация была крайне плачевной. Хотя у противника была очень сильно поврежденная нога, я не мог ни видеть ни слышать, и страдал от контузии. Очень тяжело дался простой подъем на ноги. Если бы я не удержался за посох, вряд ли получилось бы даже это.

Что делать?? Как продолжать сражение?? Какое к черту сражение? Мне бы полежать часок, скрутившись калачиком! И уберите кто нибудь уже этот гул, мозг раскалывается!!!

Стоп!! На кону путешествие к Олимпу!! Я жив, руки-ноги целы и даже ничего не разрублено. Я….. я МОГУ сражаться!!

Собравшись с мыслями я устремил внутренний взор к воображаемому Олимпу, к его невообразимой высоте, к тайнам, которые он хранит. К тайнам, которые я обязательно должен исследовать. И вместе с этими мыслями громогласный гул в голове отдалился до уровня приемлемого шума. Я встал уже поудобнее и сделал то единственное, что еще позволяла ситуация – вонзил ступни в почву.

На сей раз было намного легче – я знал чего ожидать. Искажающая техника магистра ограничила круг восприятия лишь этой ареной. Никаких шевелений на дальних границах сознания, полная тишина. Лишь шаги противника отчетливо слышны. Молотобоец, выразительно подволакивая ногу, приближался для того, чтобы завершить сражение.

Спокойно, даже расслабленно стоящий маг, с уже выдернутым посохом истекал кровью из глаз и ушей. Большая часть головы и балахона была покрыта ею, он ничего не видел и не слышал. Зрители списали его со счетов. Хотя ученик кузнеца выглядел не наилучшим образом, кривясь от боли, он мог продолжать сражение. Но что мог противопоставить ему маг с кровоточащей головой?

– Очень любопытная техника, – подал голос мастер Гуннар. – У вас все же есть кто то настолько перспективный, что смог воплотить неплохой звуковой удар. И это на стадии до Кокона. Может, не все так плохо в Спарте, как ты говоришь, друг?

– Все отнюдь не так просто, не корми себя иллюзиями, брат, – ответ магистра был резок. – Как видишь, таких у нас единицы. Этот малец прошел в финал, где всего восемь бойцов. Трое среди которых – наши ставленники.

– Господа, мне кажется, или маленький маг все еще продолжает сражение? – скептически произнесла мастер Алкмена.

– Хм…. Ты права, он еще не потерял волю к победе. Однако без чувств что он может сделать?

Тем временем я призвал всю доступную концентрацию. Сейчас необходимо было использовать каждую унцию силы. Только так я мог сохранить рассудок, не потеряться в боли и постоянной какофонии. Очевидно, состояния «слуха» я не могу поддерживать долго. Прошлый печальный опыт привел меня к быстрому старению, а избавление от него…. БРРРР! Врагу не пожелал бы пережить такое. Нужно показать все, что я могу в оставшееся время. И пусть я проиграю, но проиграю с честью.

Противник наконец доковылял до цели на расстояние прямого удара. Мужчина бесхитростно взмахнул пудовой кувадлой для размашистого бокового правого удара, но внезапно его лицо изменило удивление. Маленький маг не совершил ничего необычного, всего лишь поднял руку. Правую руку, четко подставляя ее под удар в запрещающем жесте и каким то образом кувадла остановилась, погрязла в самом воздухе. Тем временем маг не терял время и нанес четкий подсекающий удар в самое больное место соперника – в травмированную ногу.

Лишь благодаря выдающейся реакции мужчина успел отвести ногу назад, с линии удара и со всего маху получил удар в здоровое колено. Он упал лицом в песок и получил бы завершающий в голову, но вовремя откатился в сторону. Острие посоха лишь вонзилось туда, где голова была мгновением ранее и двинулось, четко повторяя траекторию движения молотобойца. Мужчине пришлось прикрывать глаза молотом от ослепляющей пыли.

Прошла минута. Мужчина, откатившийся далеко за радиус охвата посоха тяжело поднимался на ноги. Теперь и вторая была травмирована, хотя несомненно, не так сложно, как первая. С намного большей опаской мужчина посмотрел на противника. Народ на арене же полностью превратился в зрение – ни одного стороннего шума не раздавалось среди зрителей. Даже мастера Обители проявляли некоторый интерес к схватке.

Маг стоял как простой столб. Слегка опирался на посох, воткнутый рядом, подле ног и смешно склонил голову набок, явно прислушиваясь к чему то. Если бы не тот факт, что уши парня безнадежно кровоточили, он не мог слышать физически, это понимал каждый. Но спокойно с легким выражением лица стоял и прислушивался. Ученик кузнеца принял еще одну попытку закончить сражение. На сей раз он собрался с силами и оттолкнулся от земли, исполняя сокрушительный удар с воздуха. Таким ударом можно было переломить хребет почти любому обитателю оранжереи.

Парень вновь показал свою непонятную технику. Вверх устремилась правая ладонь, воздух сгустился, на сей раз даже больше, чем прежде. Над головой мага явственно проступила мистическая ладонь. Она выдернула кузнеца из воздушного полета и со всего маху, повинуясь команде, шмякнула воина о землю у ног мага. К сожалению, сил у парня не хватало на длительную демонстрацию своего навыка. То ли сил, то ли умения в технике, то ли качества самой техники. Как бы то ни было, к сожалению мага и к счастью кузнеца, ладонь исчезла. Парень отнюдь не стушевался и вновь предпринял попытку завершающего удара посохом в место падения врага.

Кузнец вновь поднимался, все так же за границей размаха посоха. Маг вновь стоял столбом.

– Отдаю тебе должное, младший. Ты достоин того, чтобы участвовать в турнире, хотя многие братья так не считают. Отличный бой, за него я благодарю тебя. Однако ты сейчас в жалком состоянии. Давай закончим это представление!

– Эхо Мисона!

Из-под молота ученика прыснули искры. В полете они обернулись большими, в половину кулака, углями. К моменту, когда угли подлетели и окружили Антареса, каждый из них принялся всасывать весь окружающий эйдос, нагреваясь при этом. Маг пытался противодействовать чудовищной технике, но что может сделать маг без источника своей силы. Не прошло и трех мгновений, как магистр остановил бой, признав молотобойца победителем.