– …так вот, как я и говорю, морлоки, но по-настоящему умные морлоки, не те простые рабочие и пехотинцы, с которыми он имел дело прежде, а, скажем, генералы! Они ждут его, устраивают засаду, которая по силе превосходит нашего хозяина, и бросают его кости в открытую могилу, на миллион лет удаленную от даты его рождения!

В его голос вернулась прежняя страстность.

– Мой добрый собеседник, не переживайте вы так из-за какой-то выдумки! Отвлекитесь от нее, сочиняйте всевозможные продолжения, но лучше сохраните эту вашу страсть для реальных событий.

– Да? А как насчет такого развития событий? – сказал он в исступлении. – Что, если все это происходит или должно произойти – именно таким образом?

– Если все это происходит таким образом, – устало заметил я, – то поделом треклятому идиоту за то, что совал свой нос в такие высосанные из пальца идеи. Вот уж воистину машина времени!

– До вас не доходит истинная суть подобного события. Все люди смертны – ведь так? – и наш покойный хозяин будет не более бездомным через несколько миллионов лет от сегодняшнего вечера, чем если бы его похоронили в его собственном саду. Ведь Земля вечна. Но что вы думаете о машине? А? Что вы о ней думаете?

Я махнул рукой перед своим лицом, прогоняя облачко табачного дыма.

– Я думаю, что наши гипотетические морлоки возьмут свою гипотетическую машину времени и объедут на этом чертовом механизме вдоль и поперек все божье творение.

Бледнолицый поднял руку в перчатке.

– Давайте поразмыслим еще немного, если позволите. Скажем так: наши, – в этом месте он откашлялся, – предполагаемые морлоки захватили машину, как мы ее называем, но не могут использовать ее для путешествия во времени во всех направлениях. Нет, они обнаруживают, что способны отправиться в путешествие только в одну точку во времени – в наше время. Что тогда?

– Тогда? Что ж, подозреваю, они заявятся познакомиться с нами. Сродни путешествию через Ла-Манш. Их представят королеве Виктории, как прежде диких индейцев Елизавете. – Мне вдруг пришло в голову, что мы идем по Лондону уже довольно длительное время. В какой стороне мой дом? Мы, вероятно, прошли мимо него или свернули не на ту улицу, а я и не заметил, и теперь мы оказались в каком-то незнакомом мне районе города. На заводской окраине? Туман стоял необычный, он сгустился настолько, что я даже не видел света уличных фонарей, только несколько тускло-красных сполохов, будто огни на литейном заводе. Вот только час для работы стоял слишком поздний. Нет, наверняка сейчас из тумана появится констебль и подскажет, куда мы забрели.

Но в этот момент мысль о том, что я останусь один в этом бурлящем непроницаемом тумане, страшила меня сильнее, чем прежнее отвращение к моему странному попутчику и его бледному лицу, очертания которого я все еще мог разглядеть рядом, несмотря на мрак. И я все еще продолжал вглядываться в туман в поисках столь долгожданного констебля.

– Однодневные экскурсии? – переспросил Бледнолицый. – Поначалу, пожалуй, да, но потом… Можете вы представить себе другое время, давно ушедшее, когда жестокие глаза варваров следили за нашими берегами и сердца, чуждые нашим сердцам, горели желанием завладеть этими зелеными полями?

– Говорите вы очень красиво, – потрафил ему я. – Но истинная любовь к королеве и стране не должна настраивать вас на чрезмерные фантазии. Держите себя в руках, дружище. Из прошедшего вечера вышло неплохое развлечение, хоть и сомнительного толка – но не более того. И даже если эти воображаемые морлоки, одержимые жадностью и ставшие темой бесконечных разговоров в нашем мире, как вестготы, приглядывающиеся к Риму[3], то что мы могли бы с этим сделать? Для того чтобы изгнать захватчиков в пятом веке, потребовался такой герой, как король Артур. Чтобы сражаться с теми демонами, о которых рассказывал наш сегодняшний хозяин и которых создали своим воображением вы, потребуется герой такого же масштаба, как король Артур. И скажите, бога ради, где нам взять такого Артура Воскресшего?! – Я знал, что иду на риск, затевая спор с вероятным психопатом, но надеялся, что одержимость моего спутника можно ослабить, загнав ее в логический тупик. После чего разговор можно было бы перевести на какую-нибудь конструктивную тему, например на поиски выхода из той неизвестной местности, куда мы забрели.

– Артур Воскресший, да? – Его черты – даже в темноте и тумане я заметил это – заострились от возбуждения. – Господи боже, именно такого человека, как вы, я и искал!

Я едва сдержался, чтобы не задать ему вопрос: часто ли он испытывает затруднения, пытаясь отыскать слушателя, который был бы готов выслушать его чушь.

– Послушайте, вы узнаете район, в котором мы находимся? Этот проклятый туман…

– Не думайте вы об этом, – отрезал он. – Сосредоточьтесь на важных вещах.

– Дорогой сэр. Я промок, устал, и ноги у меня начинают болеть от этой бесконечной ходьбы. Для меня сейчас нет ничего важнее, чем поскорее избавиться от всех этих трех обстоятельств.

– И что у вас за мелочный ум, – со страстью бросил Бледнолицый. – У вас под ногами бездны крови и ужаса, а вас заботит лишь состояние кожи вашей обуви.

Очевидно, пробиться через монопсихоз этого типа было невозможно, и мое терпение лопнуло.

– Доброй вам ночи, – решительно сказал я. – Здесь наши пути расходятся. Я направляюсь к дому и своей кровати, где бы они ни находились. А вы уж поищите какую-нибудь другую несчастную душу, которой сможете излить свои бредни. Машины времени! Морлоки! Король Артур – вот уж чепуха!

Я развернулся и пошел от него прочь.

– Ну, что ж, поищите дорогу домой! – услышал я его слова, сказанные мне в спину, его сардонический юмор, зревший в нем все это время, взорвался наконец жестоким смехом. – Вам предстоит еще один разговор с доктором Амброзом, когда вам станет известно еще кое-что!

«В аду поговорим», – сердито подумал я, потом повернулся, собираясь дать ему резкий ответ, но его фигура уже исчезла в темноте ночи и тумане. Внезапно вкус его табака, горевшего в моей трубке, начал связывать мой язык. Угар болезненно сгущался. Я вынул трубку изо рта и швырнул ее на землю. Из чаши пролился горящий табак, шипя и распространяя тускло-красное сияние, подобное огням, что я видел в тумане. Я подошвой втоптал в землю отвратительную золу, а потом – пока мое сердце наполнялось неожиданным беспричинным страхом – поспешил прочь с этого места в темноту, которая заполняла пространство вокруг меня.

Окаянный идиот, думал я, шагая. Кого я имел в виду – своего недавнего попутчика или себя самого? Не имеет значения. Злость, как и следовало ожидать, сменила страх. Я и без того потратил целый вечер на такую глупость, а теперь мне предстояло потратить еще несколько часов блужданий по окутанному липким туманом городу, прежде чем я окажусь в своем собственном теплом доме. Я шел и шел, не зная, куда иду, проклиная себя и всех других недоумков, порожденных английской расой.

К счастью, туман стал рассеиваться и уходить. Вскоре в разрывах несомых ветром туч я стал различать светящиеся точки звезд в небесах. Сквозь один из таких разрывов прорвалась луна в третьей четверти и еще лучше осветила мое местонахождение. Но испытанное мной облегчение, когда я снова обрел способность видеть то, что находится вокруг меня, длилось недолго – вскоре его сменило нарастающее чувство тревоги.

Этот район Лондона был мне совершенно незнаком. Да что говорить, я просто ужаснулся, обнаружив, что такое место вообще существует. Неужели наши муниципальные власти и в самом деле были настолько безответственны, что допустили такое? Теперь я видел, что здания, мимо которых я прошел, на самом деле представляют собой пустые руины обрушенных мощных стен из кирпича и камня, из которых торчали остроконечные обломки. Скрученные и обгоревшие трубы, сломанные брусья, концы которых тянулись, как пальцы скелетов. Какая страшная катастрофа могла привести этот квартал в такое состояние и почему мне до сих пор ничего об этом не известно?