– Наверное, вы правы, капитан. А теперь о главном: после того как наши астронавигаторы дали полную гарантию точности вывода корабля к точке перехода, мы наконец-то можем вернуться домой. На какое число можно назначить старт?

– Это решать тебе, капитан. Я не оговорился: сегодня утром я сделал запись в бортовом журнале о том, что ты назначаешься капитаном «Асгарда». А я остаюсь на Земле, мне здесь хорошо и комфортно. Я всегда был немного авантюристом, а это время идеально подходит для меня.

– Капитан, мне рано занимать такую высокую должность, я не готов!

– Всё будет в порядке, Иван. Не боги горшки обжигают, ты справишься.

– Шеф, за двадцать три года я перечитал все книги твоей библиотеки, но ни в одной я не встречал богов, обжигающих горшки!

– На свете, друг Иван, сотни и сотни книг, которые тебе ещё предстоит прочесть! Я завидую тебе белой завистью: у тебя впереди столько открытий, размышлений; столько путешествий по великой стране – стране, которая ждёт тебя на полках библиотек! Да, одна маленькая просьба. Перед стартом подбрось меня до Флоренции, там живёт Галилео Галилей – механик и астроном. Мне бы хотелось подискутировать с ним о природе комет и причине приливов. А благодатный климат Средиземноморья, может быть, наконец-то разгонит мою застарелую и так надоевшую мне хандру.

Виктор с наслаждением вытянулся во весь свой немалый рост, напряг мускулы и окончательно проснулся. Солнечное летнее утро обещало жаркий, радующий курортников день. В открытые окна потоком вливался пока ещё прохладный морской воздух, напитанный ароматом цветущих растений, и доносился шум просыпающегося города.

Понежившись в постели, Виктор в который раз подумал: «Как хорошо, что пятнадцать лет назад отец купил гостиницу в этом южном городе! Теперь и работаешь, и отдыхаешь одновременно. Весь день занят, но постоянно находишься в таких условиях, о которых целый год мечтают люди, приезжающие сюда на две-три недели». Улыбнувшись своим мыслям, он поднялся и, разминая руки и шею, подошёл к окну. На голубом небе ни облачка, синее море подёрнуто дымкой у горизонта, а на лазурной синеве – белая громада многопалубного парома, заходящего в порт. Классическая картина, которая каждое погожее летнее утро видна из окна его просторной квартиры на последнем этаже новенькой многоэтажки, могла поднять настроение кому угодно.

Виктор заскочил на минуту в ванную, а оттуда лёгкими скользящими шажками боксёра, меняющего стойку, направился в тренажёрный зал. Дети ещё спали; жена готовила завтрак, звеня посудой, и он подумал, что Жанна не такая уж и стерва, какой хочет казаться последние три года. И всё-таки нельзя не признать, как сильно она изменилась за десять лет их совместной жизни! Когда они впервые встретились в тенистом парке, ей было семнадцать. Короткая юбка, лёгкая трикотажная кофточка с глубоким вырезом; позади школа, впереди взрослая жизнь… Она переехала к Виктору на второй день после встречи. Ох и повеселились же они тогда!

Но их невинные шалости быстро пресекла Ирина Владимировна – будущая тёща. Разыскала отца дружка дочери, а тот только и ждал повода, чтобы утихомирить двадцатипятилетнего оболтуса – только так последнее время он звал единственного сына. Втроём они за год сделали невозможное: Виктор бросил пить, курить, гонять пьяным на машинах с друзьями. И сейчас он благодарен им за это: если бы не женитьба, запросто мог бы подсесть и на наркотики… Стряхнув воспоминания, Виктор зашёл в зал, открыл большие панорамные окна, минут сорок интенсивно тренировался. Потом принял душ, растёрся докрасна грубым полотенцем, сел в массажное кресло и закрыл глаза…

Когда Виктор оканчивал школу, отец, бывший офицер-десантник, настаивал на его поступлении в Рязанское военное училище. Мать резко возражала, переходила на крик:

– Тебе повезло, что после первого ранения комиссовали. Начал работать мастером на стройке, сейчас – директор треста. Должность, деньги, уважение… На Колю посмотри: никому стал не нужен, как только Союз развалился. Ни квартиры приличной, ни работы, ни денег – одни ордена да звание: полковник в отставке. Не хочу такой судьбы единственному сыну!

Но у отца был железный характер: сошлись на том, что сын пойдёт служить в ВДВ, а потом сам решит, поступать в училище или работать на гражданке. Все друзья Виктора откосили от службы, а он, сынок директора крупного строительного треста, попал на два года в элитные войска и до сих пор благодарен отцу за то, что заставил его пройти эту школу…

За время службы произошли два события. Во-первых, в автокатастрофе погибла мать: пьяный водитель на грузовике вдребезги разнёс её мерседес. И второе: отец продал свои акции строительной фирмы, переехал на юг и купил большую гостиницу почти в центре города. Сюда же после демобилизации прилетел и Виктор. Конечно, родной город в Сибири иногда вспоминается, но жизнь у моря – это праздник, который всегда с тобой! Очередное спасибо отцу! Виктор давно понял: одного «хорошо» на всех не хватит. И для того, чтобы кто-то жил хорошо и богато, множество людей должно жить бедно и плохо, работая на тех, кому повезло, и получая за работу гроши.

Время массажа закончилось, кресло поехало вниз, и Виктор отправился на кухню. Жена – стройная, загорелая – стояла у плиты. Вторые роды пошли ей на пользу: портящая фигуру худоба исчезла, появились плавность, неторопливость. Выпив воды, Виктор хотел приласкать Жанну, но та, отдёрнув руку, непримиримо отрезала:

– Своих дешёвок в гостинице лапай! Жри садись!

Виктор, и не ожидавший другой реакции, нежно промурлыкал:

– Спасибо, дорогая, я лучше в гостинице позавтракаю, а то снова пронесёт!

И вышел, довольный собой.

Как только за ним закрылась дверь, Жанна скомкала и бросила на стол полотенце:

– Чтоб тебя и в самом деле пронесло! Меньше времени со своей блондинкой проведёшь!

Жанна уже не ревновала: она успела привыкнуть к пусть и тщательно скрываемым, но постоянным изменам мужа. Последние три года вообще не подпускала его к себе. Надоели ложь, бесконечные ночёвки неверного супруга в гостинице; пьянки, маскируемые под деловые встречи. Любовь прошла, остался горький осадок напрасно растраченной молодости. Не разводилась только из-за детей, да и к деньгам привыкла. А какие алименты присудят при разводе – это бабушка надвое сказала. Уж здесь-то Витенька проявит прыть, подсуетится! Энергии у него хватает, бьёт прямо через край.

Из-за этой жизненной силы она и влюбилась в него совсем молодой, глупой девчонкой. Да и как можно было устоять перед высоким и сильным демобилизованным десантником? Он до сих пор рассказывает про свои подвиги в ВДВ. Люди уже смеются над его тупостью: всех достал нелепыми байками. А ему просто хвастать больше нечем. Все дела за него сделал отец, а он идёт по намеченному пути, как поезд по рельсам. Да ещё ест, пьёт, с девками спит, но про это ему трепаться неинтересно: его слушатели сами только этим и занимаются.

«Жрущая и размножающаяся протоплазма» – так о них говорил отец Виктора. Вот это был настоящий мужик! Осколком империи называет его мать Жанны. Наладил им здесь райскую жизнь, а сам уехал в Сибирь разобраться с теми, кто подстроил аварию, в которой погибла его жена в лихие девяностые. С тех пор никто о нём ничего не слышал: наверное, не рассчитал своих сил.

«Как карта ляжет», – любил он повторять. Вот и легла, видно, чёрная масть. Ажаль: он был единственным человеком, которого стоило уважать.

Мать любила его. Жанна совершенно случайно узнала об этом, увидев рубашку отца Виктора на столике в спальне матери. Ирина Владимировна редко вспоминает его, но, когда говорит о нём, слёзы непроизвольно катятся по её щекам. Жанна очень обрадовалась тогда: наконец-то мама нашла своё счастье! Ей стало понятно, почему та так помолодела и похорошела. Но всему пришёл конец с отъездом отца Виктора…