Снова отправляю, не перечитывая.

Но аноним молчит. Не печатает даже. О чём он там думает? Кусаю губы, сомневаюсь. Неужели переборщила? Ох!

Аноним: да. Но теперь, думаю, мы сможем это исправить.

Я: как?

Аноним: 🙂

Неужели он сам себя… глядя на моё фото…

В голове вспыхивают порочные картинки. Как он лежит на кровати, совсем голый. Такой сильный, большой. И смотрит на меня. Ласкает себя.

Боже, что со мной? Меня в жар бросает от этих странных фантазий. Облизываю губы, гляжу на время.

Я: мне пора спать. Спокойной ночи.

… Владислав Львович.

Аноним: спокойной ночи, Яна. Утром пришли мне селфи.

Я: это ваше новое правило?

Аноним: просто просьба скучающего мужчины.

Я: тогда у меня тоже есть просьба скучающей девушки. Я ведь могу попросить кое-что?

Аноним: смотря что, Яна.

Я: в нашу следующую ночь я хочу вас целовать и касаться…

Яна

Аноним молчит. Но я твёрдо уверена в своём желании и буду настаивать. От его молчания у меня внутри всё судорогой сводит. Так и тянет написать самой… но я терплю.

Кусаю губы, встаю с кресла, потом сажусь обратно. И не выдерживаю первой.

Я: для меня это важно. Пожалуйста.

Аноним: хорошо, Яна. Я тебя понял.

Я: спокойной ночи?

Аноним: сладких снов.

Мне не хочется прекращать диалог. Беседуя с этим мужчиной, я словно оживаю. Хотелось бы мне спокойно беседовать с ним. Ходить на свидания.

Но наш университет славится очень строгой дисциплиной. Мы взяли самые передовые практики европейских ВУЗов. Там в случае романа студента и преподавателя начинается такой скандал, что второй теряет работу, а первому аннулируют все баллы по предметам этого профессора.

Иду в душ, затем укладываюсь спать.

— Яна… ты такая сладкая девочка, — слышу глухой шепот на ухо, — я так тебя хочу…

— Владислав Львович… ааах! — чувствую на теле его губы.

Но не вижу мужчину. Все мои рецепторы обострены до предела. Выгибаюсь, ощущая Абрамова всем телом.

— Хорошая девочка, — рычит он, — хочешь кончить?

— Да! ДААА! — пытаюсь кричать, но с губ не срывается ни звука.

— Тогда сейчас…

Горячие губы ложатся на мою грудь. Он по очереди втягивает соски в рот. Играет с ними языком…

Кручусь, извиваюсь.

— Еще… еще… — хочу кричать, но не получается.

— Вот так, детка… — голос растворяется во тьме ночи.

Я слышу звук рвущейся фольги презерватива. Абрамов нависает надо мной и…

Дзынь!

— ААА⁈ — распахиваю глаза, хлопаю ресницами.

Я лежу на кровати. Мои соски бесстыже торчат, а трусики хоть выжимай. Громко стону. Всё тело, словно оголенный нерв. А ещё до среды терпеть! Боже!

Принимаю прохладный душ.

Смываю смазку с бедер. Прислоняюсь спиной к холодной плитке. Вздыхаю. В универ совершенно не хочется…

Сегодня у нас нет занятий с Абрамовым. И как-то резко всё вокруг потеряло смысл и краски. Я думаю лишь о нём…

Боже, куда меня приведут эти чувства? К краю обрыва или есть шанс? А хочет ли он сам быть со мной?

Или это лишь игра, чтобы скрасить жизнь богатого и одинокого мужчины?

От этих мыслей в груди становится больно. Хочу ли я надевать розовые очки? Чтобы потом собирать себя по осколкам…

Одеваюсь. Даже наряжаться неохота. Натягиваю джинсы, влезаю в любимое худи. Распускаю волосы.

Спускаюсь на первый этаж. А вот там меня ждёт сюрприз.

— Юдина Яна? — лениво спрашивает водитель такси, стоящего у нашего подъезда.

— Эээ, да… — поправляю рюкзак на плече.

— Для вас заказано такси до университета. Садитесь.

Он открывает мне дверь.

Усаживаюсь. Сердечко колотится, как сумасшедшее.

И когда таксист заводит мотор, решаюсь спросить…

— А кто заказал? — пищу, заламываю пальцы.

— Анонимный заказ с предоплатой, — чеканит мужчина, затем мы трогаемся.

Не понимаю!

Открываю приложение, где мы общаемся с моим анонимом. А там одно-единственное сообщение.

Аноним: доброе утро, Яна. Утреннее селфи я так и не получил…

Я: простите, я забегалась. Спасибо за такси, но не стоило.

Аноним: не хочу, чтобы моя звездочка каталась на метро. Прости мне эту маленькую слабость. А фоточку всё же сделай.

Мир вокруг резко обретает краски. Словно художник, мой взгляд окунает кисть в мольберт первой влюбленности и раскрашивает деревья, разноцветные вывески за окном. Голубое небо и яркое солнышко.

Таксист смотрит на меня в зеркало заднего вида, как на дурочку. А я улыбаюсь. Звёздочка…

Блииин!

У университета выпархиваю из такси, затем бегу на занятия.

— Привет! — Юлька уже ждёт меня, — ты прям счастливая. А вчера так расстраивалась…

— Да. Он мне такси вызвал, — хихикаю, — так приятно.

— Хм. У тебя прям эмоциональные качели, — хмыкает она, — это опасно, Ян.

— Почему?

— Отношения должны радовать, а не вот так. То смех, то слёзы. Будь с ним аккуратна, подруга.

— Мне кажется, ты не права, — продолжаю улыбаться, — он хороший.

Юлька вздыхает, глядит в окно.

— О! Смотри! Оттаял наш «авторитет».

— В смысле? — чувствую неприятный укол в сердце.

— А вот с Борунковой вместе приехал. Смотри! — тычет пальцем в окно, а я замираю.

Не хочу смотреть!

— Привёз ее, улыбаются идут, — задумчиво тянет Юля, — неужели наклёвывается служебный роман?

— Нет! — выпаливаю, — в смысле…

— Ты чего, Ян? — обалдевает подруга, — сама же сказала, что тебе плевать.

Почему?

Он же мой аноним… тогда почему он с другой женщиной⁈

Вся моя радость растворяется в горькой ревности. Он не мог! Стараюсь не показывать вида. Но подбородок предательски дрожит.

— Ян, ты чего? — повторяет вопрос Юля, — странно реагируешь…

— Ничего, — давлю в себе эти гадкие чувства, — всё хорошо, Юль.

Она права: это и правда эмоциональные качели. Да еще такие, от которых внутри всё вверх дном переворачивается. Нужно встряхнуться!

В конце концов, могло быть много причин, по которым он вместе с Борунковой приехал. Необязательно они вместе ночевали.

Так и сижу, отгоняя от себя противные липкие мысли о том, что мой аноним провел ночь с другой.

— Юль… — бесцветно спрашиваю, когда мы сидим в столовой на обеде.

— Что? Янусь, ты меня пугаешь. Давай после универа сходим в кафе, а?

— Не хочу, — опускаю взгляд.

— Ян… ты пойдешь. И всё мне расскажешь…

— Юдина! Тебя там ищут! У входа в университет! — слышу голос девочки из деканата.

— Кто?

— Мужик какой-то. Говорит, ему нужна ты…

— Иду!

Встаю, хватаю рюкзак и бегу вниз. Интересно, кому я так понадобилась? Спускаюсь и замираю. Ведь вижу…

— Папа?

Яна

— Что ты тут делаешь⁈ — ощетиниваюсь.

— Дочка, — он умоляюще смотрит на меня.

Отец ушел от нас, когда узнал о диагнозе мамы. Я тогда вернулась раньше с учёбы и застала весьма неприглядную сцену…

— Куда ты? — испуганно спрашивает мама.

— С меня хватит, — грубо бросает отец, — я на это не подписывался.

— О чём ты? — тихо говорит она.

— Когда мы поженились, ты была другой! Весёлой, активной. Радовала меня… а после рождения Янки изменилась!

— Причём тут Яна? Я больна, но этот рак можно лечить…

— И что? Сколько денег нужно будет на твоё это лечение? Сотни тысяч? Миллионы?

Молчание. Я не могу поверить, что мой отец говорит такое маме. Как же так? Она же болеет!

— Мы же семья, — всхлипывает мама, — найдём деньги. Извернемся как-нибудь.

— А я устал изворачиваться, — слышу звук закрывающейся молнии чемодана, — всю жизнь потратил на то, что терпеть не могу. Знаешь, и я не готов становиться тебе сиделкой. Так что…