Тудум!

Это моё сердце так колотится? Вроде не старый…

Держу в руках лёгкое тельце Яны, даже веса её не чувствую. Суп быстро снял похмельный синдром, а десерт в виде сладкой девичьей киски только добавил мне сил.

Роняю малышку на постель. Нависаю сверху. Она смотрит мне в глаза. Убираю прядь волос с щеки Яны.

— Ты не сон, — улыбаюсь, вспомнив, что подумал вначале, когда только увидел Янку у своей постели.

— Нет, — лепечет, облизывает губы.

Набрасываюсь на них, сминаю в жестком поцелуе. Не могу я быть нежным… не сейчас, когда у меня кровоток ускорился в десятки раз и весь опустился в пах. Провожу ладонью по тонкой шее.

Нежная девочка. Яна. Моя…

— Аххааа! — стонет, когда я отпускаю её губки, опускаюсь к плечам.

Целую тонкие ключицы, мажу языком по ямочке между ними. Быстро освобождаю Яну от футболки, затем щёлкаю застежкой ее лифчика. Моему взору открываются маленькие стоячие соски.

— Ты красивая, — выдыхаю, затем беру в рот левый сосочек.

Яна бьётся в моих руках. Стонет, извивается. Такая крошечная и хрупкая фигурка в огромных мужских лапах. Мне даже немного страшно… не сломать бы мою малышку.

— Ах! Влад… — она принимает мою ласку, вся дрожит.

Трусики с джинсами остались на кухне.

Веду ладонью по плоскому животику. Ниже. К гладкому лобку девушки. Накрываю ладонью её влажную горячую плоть. Скольжу пальцем между складочек.

Янка шире расставляет ножки.

Снова целую. Член вот-вот порвёт джинсы. Так что… пришло время попробовать самый сладкий десерт…

— Секунду, малыш, я сейчас, — слезаю с постели, лезу в ящик тумбы, достаю презерватив.

— Влад, я… — она осекается, вся сжимается.

— Что не так? — не понимаю.

Яна прикрывает грудь, всхлипывает. Таак! И что это такое?

— Я боюсь, — лепечет, краснеет до кончиков ушей, — очень боюсь… я… не готова.

— Хорошо, — убираю резинку обратно в ящик, затем возвращаюсь к своей зазнобе.

— Можно мне поехать домой? — избегает моего взгляда.

— Почему? Что не так? — беру её ладошку, прижимаю к губам.

— Не знаю, просто… тогда в отеле было проще… а сейчас я не знаю, — бормочет, словно оправдывается.

— Иди ко мне, — тяну голенькую малышку за руку, прижимаю её трясущееся тельце к себе, — ты не должна оправдываться. Не хочешь, ничего не будет. Это совершенно нормально.

— Ты меня ненавидишь? — снова всхлипывает.

— С чего ты взяла? — усмехаюсь, — ты ворвалась ко мне, накормила, соблазнила. Да любой мужик о таком только мечтать может.

Но с Яной что-то происходит. И я не могу понять, что именно. У меня не было девственниц…

— Владислав Львович, простите, я… — она натягивает футболку, закрывается от меня.

Полностью.

— Ян. В чём дело?

— Я поеду домой, — вскакивает, бежит на кухню, полностью меня дезориентируя.

Я знаю, что ждать от самого опасного и хорошо обученного боевика. Могу один справиться с несколькими огромными мужиками. А вот напуганная девственница — это слишком. Безумно хочу сгрести её в охапку и… а дальше хуй знает.

Но что-то подсказывает, что Яну лучше не трогать. Она в замешательстве, панике.

— Мне нужно подумать, — застёгивает джинсы, — рада, что с вами всё хорошо.

— Зови меня по имени, — улыбаюсь, Яна испуганно таращится на меня.

— Хорошо.

— Я сам отвезу тебя домой. К подружке? — надеваю рубашку, беру ключи от машины.

— Вы пили сегодня, Владислав Львов… Влад, ты пил, — поправляется, — нельзя за руль.

— Тогда такси, хорошо? И я сам тебя туда посажу, — говорю безапелляционно.

— Ладно.

Вызываю Янке машину. Чёрт, из-за алкоголя не могу сам её отвезти. И вывести на разговор. Ну ничего, я всё равно завтра уже выйду на работу. Поймаю девочку в универе.

— Ян, — тихо беру её за руку, девушка вздрагивает, но не отнимает ладошку, — что не так? Ну… я правда не понимаю, где ошибся.

— Вы… ты ничего не сделал, — она горько улыбается, — просто я… не готова. Прости, пожалуйста.

— Да прекрати ты извиняться! — рычу, Янка пучит на меня свои красивые синие глазищи, — я подожду. Просто не закрывайся. Нам нужно многое обсудить.

Она вздрагивает. Сука, я этих женщин вообще не понимаю, блядь!

Сажаю девочку в машину, она даже не даёт себя поцеловать. Что за дела?

Затем возвращаюсь домой. Съедаю весь суп, что она приготовила. В голове совершенный хаос. Мысли в суматохе. Звоню ректору, сообщаю, что завтра буду на работе.

Очень долго курю на балконе.

Аромат Яны до сих пор витает в квартире: лёгкий, цветочный, сладкий. И я понимаю, что хочу её…

Не просто трахнуть. Хочу её сюда. Чтобы она просыпалась в моей постели, щебетала о своих делах и радовала меня собой.

Хочу слышать её сладостный крик, чувствовать каждый оргазм. Дарить их ей без остановки…

И почему я понял это лишь сейчас, когда Яна сбежала от меня?

На следующее утро просыпаюсь в холодной постели и ковыляю на кухню. Нет мне теперь покоя. Яна должна быть здесь… должна быть моей. Никаких компромиссов.

Еду в университет.

Вижу Янку и снова у меня начинается аритмия. Но вида не подаю. Провожу лекцию, но взгляд постоянно липнет к моей малышке. Она смотрит в окно. Грустит.

— Юдина! — гаркаю, сам от себя не ожидая, — в чем дело, Яна?

Она хлопает ресницами, глотает ртом воздух.

— Не отвлекайся! — рычу, ненавидя себя за такое поведение.

Но иначе не могу. Я совершенно не понимаю Янку. Всё же хорошо было! Она приехала, добилась своего, а потом дала заднюю.

Сам не замечаю, как звенит звонок.

— Свободны! — зло гаркаю, усаживаюсь в кресло.

Закрываю лицо руками.

— Владислав Львович, — слышу писк над ухом.

— Да, Яна? — бросаю, даже не глядя на девочку.

— Мы можем поговорить?

Яна

Вечером накануне…

— Дурочка ты, Яна, — вздыхает Юлька, когда мы вечером на кухне обсуждаем мой побег, — такой мужик… такой мужииик!

— Я знаю, — роняю лицо в ладони, — и я ведь ждала, так хотела… блин…

— И что случилось-то?

— Не знаю, Юль! Я запаниковала, испугалась… увидела презерватив и вдруг поняла, что… не готова к такому!

— Да готова ты уже давно, Господи! — она закатывает глаза.

— Что со мной, Юль? — взглядом кота из «Шрека» смотрю на подругу.

— Давай выяснять. Он тебя обидел? Больно сделал? Надавил?

— Нет! Он очень нежный… — вспоминаю поцелуи Абрамова и схожу с ума.

— А твой бывший?

Вздрагиваю.

— Что?

— Он к тебе лез с сексом? Просил?

— Постоянно.

— Пытался им с тобой заняться насильно? Помимо воли?

— Нууу, — вспоминаю один неприятный случай.

Мы сидим в его машине. Пашка отвёз меня домой после кинотеатра. Целуемся, и парень позволяет себе лишнего. Лезет ко мне под блузку, неприятно щиплет грудь. И в итоге пытается залезть в трусики.

— Паш! — пытаюсь его оттолкнуть, но мажор продолжает запихивать руку мне в джинсы.

— Ну что ты ломаешься? Нам пора уже трахнуться, Ян… я зря что ли резинку покупал?

И продолжает эту жесткую невыносимую ласку. Которая мне неприятна. Достаёт презерватив. И когда пальцы бывшего оказывается в трусиках, у меня внутри словно сигнализация срабатывает.

Со всей силы пихаю его, выскакиваю из машины и убегаю.

— Почему мне не рассказала? Я бы ему мозги-то вправила, — рычит Юлька.

— Не знаю, это показалось мне… ошибкой, — пожимаю плечами.

— А твоё тело запомнило. Пока угрозы непосредственной не было, ты могла расслабиться. Но как только Абрамов… кхм… попытался пойти дальше, внутри тебя просто щёлкнуло и всё…

— Думаешь?

— Ты цветочек, Янка, — она обнимает меня, — и с тобой надо по-особенному.

— И что мне делать?

— Поговори со своим анонимом и всё расскажи. Пусть не давит. Ты должна чувствовать себя в безопасности.

— Откуда ты… — офигеваю.