Он сказал:

– Теперь я точно знаю, что мы должны убить этого худшего из всех Головорезов, Белую Собаку.

– Но как ты собираешься найти Белую Собаку в большом лагере его племени? – спросил я. – Как его узнать?

– Знаем его, – почти крикнул Много Хвостовых Перьев. – Трое из нас – Маленькая Выдра, Белая Антилопа, и я, дважды сражались с ним и его компаньонами, и дважды он убегал от нас. Так что мы хорошо мы знаем его, его внешность, и как он кричал нам на нашем языке: «Это я, Белая Собака!» Так что, когда мы найдем лагерь Головорезов, то будем вечером, когда зажигают огни в вигвамах, обследовать один вигвам за другим, пока не найдем его, потом убьем его и убежим на лошадях, которых к тому времени угоним.

– А что будем делать мы трое, пока вы трое будете искать его?

– Все будет как обычно. Разумеется, сначала мы войдем в лагерь и уведем нескольких скакунов, которых хозяева на ночь привязывают рядом с вигвамами. После этого ты и остальные будете держать их наготове, пока мы будем искать и убивать нашего врага.

Таким был план нашего предводителя. Нам он не очень нравился. Ходить ночью по лагерю и уводить нужных нам лошадей было опасным занятием. Но для нашего предводителя, Маленькой Выдры, и Белой Антилопы ходить от вигвама к вигваму, чтобы заглядывать за входные полотнища в поисках Белой Собаки – ну, в общем, мы думали, что это сумасшествие. Они, разумеется, были бы обнаружены кем-то, кто вечером мог выйти из вигвама. И в таком случае какие у нас были шансы уйти? Но надо было приложить все усилия, чтобы следовать плану нашего предводителя.

Маленькая Выдра сказал:

– Как нам может не повезти, если они уйдут в другой набег прежде, чем мы их найдем, как это сделал Белая Собака в тот раз, когда мы искали солдатских лошадей и большеухих.

– Ха! Ха! Как странно. Ты сказал о том, что я сам думаю, – сказал Белая Антилопа. – Но во время того набега равнины были черны от бизонов. А сейчас нам посчастливилось найти одного бычка.

– Я думаю. – сказал Хвост Ласки, – что мы должны поторопиться и добраться до Маленькой реки, а потом пойти вниз по ней. Головорезы могут поставить лагерь на ней, в нашей стране.

– Верно. Верно. Давайте пойдем туда прямо сейчас. Надо пойти вдоль этого Маленького Антилопьего ручья до его впадения в реку, – предложил Белая Антилопа, и все мы сразу с этим согласились.

Стемнело. Мы залезли в ивовые заросли у ручья, хорошо поели мяса и пошли на северо-восток по долине небольшого ручья, который должен был вывести нас к Маленькой реке.

Рассвет застал нас на краю широкой, лесистой долины Маленькой Реки – эта река течет по ровной долине, а не по каньонам, как другие реки. Антилопы вблизи и вдали вели себя спокойно, что было хорошим признаком и говорило о том, что врагов рядом нет. Мы спустились по небольшому склону с равнины в долину, вошли в лес и спугнули там белохвостого оленя. Он сделал несколько прыжков, а потом остановился и уставился на нас. Я выстрелил в него, и скоро мы жарили и ели самые лакомые куски мяса.

Много Хвостовых Перьев попросил, чтобы я отдежурил утренние часы.

– Осталось немного, – сказал он. – До устья реки вдоль её русла всего четыре ночи пути.

Три утра спустя, на рассвете, мы остановились там, где река свернула на юг вместо востока, как прежде; и мой товарищ сказал, что следующим утром, мы должны оказаться у места ее впадения в Большую реку (Миссури) или рядом. Пока мы не видели никаких врагов и никаких их признаков от самого ухода от гор Медвежьей Лапы. Но теперь Много Хвостовых Перьев, назначая Тяжелого Бегуна, часовым на утро, сказал ему:

– Будь этим утром очень внимательным. Не спускай с равнины глаз, смотри вблизи и вдаль. Сейчас мы можем быть близко к лагерю Головорезов. Если это так, ты должен обнаружить всадников, которые выехали на охоту.

Взяв свою винтовку, Тяжелый Бегун сразу отправился на край равнины, а Много Хвостовых Перьев, как всегда, пошел в лес, чтобы отдохнуть в одиночестве. Остальные, мы все, погасили костер и легли спать.

Меня разбудило горячее солнце, светившее сквозь ветки деревьев. Мучимый жаждой, я пошел к реке, чтобы напиться, и был удивлен тем, что ко мне на берегу присоединился Много Хвостовых Перьев. Бесшумно ступая по песку, он подошел ко мне, и я был потрясен. При первом взгляде на его лицо я понял, что с ним что-то произошло.

– Кай юатс? (Что беспокоит тебя?) – спросил я.

– Мой сон. Это было плохо. Я видел женщин, оплакивавших своих убитых. Была ночь. Вигвамы были еле освещены. Хоть я их видеть не мог, но ясно слышал их печальные песни. Ты знаешь, что это значит. Это предвещает нам неприятности.

– Но ведь у тебя был сон, в котором мы убивали врагов, и этот сон сулил нам удачу; и ворон, который кружился над нами и звал нас на восток, тоже был вестником удачи.

– Все это так, но последний сон все это изменил: теперь он предупреждает нас об опасности.

– Ну и что нам теперь делать?

– Быть более чем когда-либо осторожными, беречься всего; и все мы должны молиться. Молитесь Вышним, чтобы они сберегли нас от врагов и дали нам удачу, – ответил он. С этим он вернулся к нашим спящим товарищам, разбудил их и рассказал о своем плохом сне. Скоро мы сидели, собравшись в круг, курили по очереди его трубку и пели песню трубки из лосиного языка после каждой его пылкой молитвы небесным богам о нашей безопасности и успехе. И последняя из его песен была такой:

Ворон говорит, моя магия, сильная, она могучая.

Врагов я ищу. Я нашел их.

Мертвыми на земле они лежат.

Моя магия, она могучая.

Короткая церемония закончилась, и мы все снова были счастливы, тревога покинула нас, и мы были готовы встретить любую поджидавшую нас опасность.

Когда мы собрались еще поспать, с края равнины прибежал Тяжелый Бегун и крикнул:

– Всадники к югу от нас! Много всадников, они гонят стадо бизонов по равнине к востоку от реки! Ниже должен быть лагерь Головорезов!

Это была важная новость. Все мы хотели видеть вражеских охотников, поэтому под прикрытием сначала деревьев, а потом кустов высокой полыни, мы добрались до рощи вишневых деревьев на краю равнины, и оттуда хорошо их рассмотрели. Сорок человек в трех милях от нас спешились, чтобы разделать свою добычу. Потом приехало много женщин, чтобы помочь им. Это было достаточным доказательством того, что лагерь Головорезов был недалеко.

Много Хвостовых Перьев сказал:

– Сегодня вечером Вышние помогут нам и мы убьем худшего из них, Белую Собаку, и уйдем с несколькими их лошадьми. Теперь вы все ложитесь спать, чтобы набраться сил для того, что вам предстоит. Я сам буду следить за Головорезами, и пусть попозже один из вас сменит меня.

Крепко уснуть, когда враги были так близко, оказалось невозможно. Мы дремали, потом просыпались, смотрели на них, и наконец в полдень увидели, что они уходят вниз по долине, ведя лошадей, нагруженных мясом и шкурами.

Тогда Много Хвостовых Перьев сказал:

– Помните об этом вы все. Мы должны выполнить нашу единственную и самую трудную задачу – убить нашего худшего врага. Белую Собаку.

После этого никто из нас долго не произносил ни слова. Наши мысли были серьезными. Предстоящей ночью мы должны были войти во вражеский лагерь, и что из этого получится? Мы знали, как это опасно. Я знал, что все мои товарищи молились, как и я сам. Я коснулся своего амулета, который был в кожаном мешочке у меня на груди, и прошептал:

– Услышь меня, Священный Помощник. Помоги мне. Дай мне остаться живым этой ночью.

Наконец Много Хвостовых Перьев сказал:

– Будьте осторожны. Пойдемте.

До заката оставалось еще около часа. Вслед за Много Хвостовых Перьев мы тронулись в путь, держась края длинной рощи, росшей вдоль реки. Она закончилась там, где долина резко изгибалась, поэтому мы должны были идти по открытой местности, пока не дойдем до другой рощи. Огибая изгиб, мы услышали пение ниже нас, мужчины пели странную для нашего слуха песню, несомненно военную. Мы застыли на месте с бьющимися сердцами.