— Мистер Магнан, — позвал Ретиф, — отыщите-ка трос подлиннее.

Магнан, порывшись в куче мусора, извлек из нее моток оплетенного проволочного троса.

— Эй, роботы, кто-нибудь, у кого есть пальцы, привяжите один конец троса к пациенту, — приказал Ретиф, — а другой к чему-нибудь неподвижному.

Две минуты спустя натянутый, словно струна, трос был пропущен между двумя близко стоящими парными колоннами и соединил бедного калеку с массивной опорой.

— Теперь необходимо приложить поперечное усилие в середине троса, — распорядился Ретиф.

— Они не могут, — жалобно сообщил Магнан. — Им места не хватает.

— В таком случае, мистер Магнан, придется этим заняться вам.

— Мне? — брови Магнана поползли вверх. — Вы, наверное, забыли про мой «локоть вагоновожатого»?

— Тяните другой рукой.

— Вы полагаете, что я смогу одной рукой сдвинуть с места эту десятитонную тушу?

— Вы бы лучше поторопились, сэр, а то у меня нога соскальзывает.

— Это безумие, — воскликнул Магнан, но подошел к тросу, взялся за него посередке и потянул. Поврежденный механизм с металлическим скрежетом сдвинулся на полдюйма.

— Господи, твоя воля, — да этого просто быть не может, — с радостным изумлением произнес Магнан.

— Натяните трос и повторите еще раз! — быстро сказал Ретиф.

Магнан, с лица которого так и не сошло изумление, потянул еще раз. Раненый сдвинулся на сантиметр. После трех таких попыток транспортер сумел подцепить своего товарища и выволочь его наружу. Ретиф спрыгнул вниз, и освобожденная штанга с громким «Бумм!» рухнула на содрогнувшийся пол.

— Святые небеса! — К Магнану наконец вернулся дар речи. — Вот уж не думал, что я такой силач! Все-таки жизнь дипломата, сами знаете, все больше сидячая…

И, согнув руку, он принялся ощупывать ее, отыскивая бицепс.

— Борьба с собственной совестью — упражнение весьма укрепляющее, — заметил Ретиф. — Ну и кроме того, вам в свое время приходилось выдерживать груз довольно тяжелых переговоров.

— Язвите, язвите, — пробурчал Магнан. — Все же аы не станете отрицать, что именно я освободил это чудище — э-э-э — вернее, эту машину.

— Вы освободили нашего товарища, — сказал, обращаясь к Магнану, Коробка Передач, — мы ожидаем ваших приказов, Хозяин.

— Да уж, разумеется, — Магнан сложил домиком кончики пальцев и поджал губы. — В лифт вам не поместиться, — рассудительно произнес он, озирая своих новых подчиненных. — Другая дорога наверх тут есть?

— Да уж, разумеется, Хозяин.

— Превосходно. Я хочу, чтобы вы все разом поднялись на поверхность, окружили гроачи, разоружили их и посадили под замок. Только смотрите не раздавите при этом одного из них, по имени Шлиз. Я желаю полюбоваться его физиономией.

Магнан, Ретиф и Шлиз сидели на только что раскопанной террасе под живописными развалинами стены. Физиономия Шлиза выражала глубокое уныние: передние жвалы дрожали, глазные стебельки безвольно обвисли. Его роскошная парадная мантия куда-то пропала, а на отполированном некогда брюшном щитке виднелись пятна колесной смазки.

— Вы надули меня самым подлым образом, Магнан, — стонал гроачи, одышливый голос которого звучал теперь совсем слабо. — Меня уже поставили в очередь на Орден Резинового Кронциркуля Второй Степени, а вы с вашей самоходной рухлядью все испортили. Кто мог подумать, что вам достанет коварства тайком припрятать здесь целое войско боевых тракторов? Я подозреваю, что вы сделали это лишь для того, чтобы поставить меня в дурацкое положение.

— Ну, вообще говоря… — начал было, но ненадолго замялся Магнан. — Вообще-то говоря, эта моя уловка, раз уж вы о ней упомянули, не была лишена остроумия.

— На мой вкус, вы все-таки перемудрили с камуфляжем, — ядовито произнес Шлиз, когда мимо сидящей троицы пронесся, обдав ее пылью, уличный подметала. — Эти бестолочи, похоже, так и не поняли, что все закончено. Ишь, как стараются.

— А я люблю, чтобы мои парни были при деле, — быстро нашелся Магнан и величаво покивал откатчику, который волок по недавно расчищенной улице очередную кипу выкорчеванных кустов. — Это помогает держать их в форме на случай возможных беспорядков.

— Тут вам бояться нечего. Я внушил Зишу, что он ненадолго переживет любую угрозу моему благополучию.

— К нам гости, — объявил Ретиф, указывая на яркую, словно солнце, голубую точку, спускавшуюся с неба. Они подождали, пока корабль приземлится в полумиле от них, затем поднялись и пошли встречать выходящих из него пассажиров.

— Ба, да это же Долдоун, — воскликнул Магнан.

— Я знал: он вернется, чтобы спасти нас. Йо-хо-хо, мистер Долдоун…

— Господин Посол, к вашему сведению, — резко одернул его Долдоун. — Будьте любезны, отойдите в сторонку. Я должен немедленно приступить к проведению секретных переговоров, вы мне мешаете.

Коротышка протопал мимо Ретифа, коего он не удостоил и взглядом, и застыл перед Шлизом, изобразив на лице широкую улыбку и протянув вперед вялую ладонь. Шлиз изучил ладонь, осторожно перевернул ее, осмотрел с другой стороны и, разжав щупальца, выронил.

— Вся в веснушках, — сказал он. — Как неэстетично.

— Итак, Планетарный Директор Шлиз, мы готовы предложить вам весьма приличное вознаграждение в обмен на право ведения на Медянке исследовательских работ, — выпалил Долдоун, с некоторым усилием восстанавливая улыбку. — Разумеется, каждая наша находка будет незамедлительно передаваться вам, так что…

— Э-э… я… господин Посол… — отважился вмешаться Магнан.

— Мы, гроачи, — кисло поведал Шлиз, — не подвержены подобным расстройствам пигментации. Мы постоянно сохраняем ровный, приятный красно-коричневый цвет.

— Сэр, — пропищал Магнан, — я хотел бы…

— Естественно, мы готовы поставить свою подпись под обширной программой развития планеты, которая должна помочь вашему народу обосноваться здесь, — торопливо продолжил Долдоун. — Я полагаю, полумиллиарда для начала будет достаточно… — он сделал паузу, чтобы уяснить себе реакцию Шлиза, и, сочтя его вялость дурным знаком, поспешно добавил: —…в год, разумеется, плюс, натурально, дополнительное финансирование специальных проектов. Что касается штата моих сотрудников, то я предполагаю на первом этапе обойтись двумя сотнями человек…

— Послушайте, Долдоун, у меня жутко болит верхний нарост, — прошипел Шлиз. — Шли бы вы с вашими проектами к ближайшему лифту и там прыгнули бы в шахту.

Он неумело изобразил зевок и поплелся прочь.

— Да, видать, придется мне с ним повозиться, — пробормотал Долдоун, таращась в спину удаляющегося инопланетянина. — Этот хват, похоже, будет настаивать на двух миллиардах.

— Господин Посол, у меня есть для вас хорошая новость, — торопливо сказал Магнан. — Мы можем оставить эти миллиарды в карманах налогоплательщиков. Медянка принадлежит мне!

— Магнан, вероятно, от голода вы лишились последних крох слабого разума… Как это вы успели всего-то за семьдесят два часа?

— Но, сэр. Г. нет никакой необходимости обещать этому Шлизу луну с неба…

— А! Так вот чего он хочет! Ну что же, не вижу причин, по которым переговоры должны застопориться, споткнувшись о какой-то спутник, — и Долдоун развернулся, намереваясь бежать вдогонку за Шлизом.

— Нет-нет, вы не совсем так меня поняли, — заверещал Магнан, хватая старшего по званию за рукав.

— Руки прочь, Магнан! — взревел Долдоун. — Я позабочусь о вашей отставке, как только решу иные, более неотложные вопросы. Л пока предлагаю вам подать персоналу посольства добрый пример, поставив рекордное количество латок на сапоги, — или для какого еще важного дела вас сюда прислали…

— Хозяин, этот неучтивец вам досаждает? — поинтересовался скрежещущий металлический голос.

Магнан с Долдоуном, вздрогнув, обернулись и увидели, что над ними навис, держа наготове четырехфутовые резаки, механический садовник.

— Нет-нет, Альберт, все в порядке, — остановил его Магнан. — Я просто обожаю, когда на меня орут.