— Я бы советовал вам, господин Командор, еще раз подумать, — сказал Ретиф. — После первого же вашего залпа фрайры начнут палить из всего, что у них есть, и вы получите пять снарядов в ответ на три ваших.

— Плевать! — прошипел Склиз. — Тем самым мерзавцы лишь пробудят в душе каждого гроачи священную ярость!

— По приблизительным подсчетам, у них тридцать один корабль против ваших двадцати четырех, — указал Ретиф, — так что по части ярости они вас, пожалуй, обставят.

— Но к чему вообще все эти разговоры насчет стрельбы, — весело воскликнул Магнан. — Чего, в конце концов, можно добиться стрельбой из пушек?

— Для начала — обладания кое-какой весьма завидной недвижимостью, — прохрустел Склиз. — Плюс уничтожения кое-каких чужеродных червей.

Магнан задохнулся:

— Вы открыто признаете, что намерены силой захватить Юдору?

— Какое там… впрочем, землянским шпионам в эти дела соваться нечего! Моя миссия здесь состоит в том, чтобы не дать вероломным фрайрам вторгнуться на злополучную Юдору…

— Я все слышу, все! — донесся с дополнительного экрана скрежещущий, визгливый голос, сопровождаемый шипением помех. На экране возникли ка-кие-то волнующиеся очертания, в конце концов застывшие в виде лоснящегося лиловато-красного черепа, узкого и продолговатого, с шишками, шпилями и с парой желтых глаз, венчающих подобия рожек, примерно на фут торчащих по обе стороны головы.

— Я прогневан! Я не потерплю! Вам даваема одна минута Стандартного Восточного Времени для полного оставления всякой поблизости! Считаю! Девять, двенадцать, четыре, много…

— Кто… Кто это? — задохнулся Магнан, вперяясь в нового собеседника.

— Ага, мякотник стакнулся с фрайром! — с подвыванием вымолвил Склиз. — Теперь я все понимаю! Ты думал, обмениваясь со мною любезностями, отвлечь мое внимание, а тем временем эти пакостники, твои закадычные дружки, скрытно обойдут меня слева и подло ударят в спину!

— Я — Главный Генерал Оккийокк — закадычный друг этих уродов? — взвизгнул выразитель фрайрских интересов. — Мой родной язык не осилит такого негодования! Не хватало тебе угрожать скромному благоцветению фрайрского Протектората, так ты еще оскорблять вдобавок! Силы небесные! Чтоб ты скукожился! И прочая непристойная брань по потребности!

— Пустословие тебе не поможет, предатель! — злобно прошептал Склиз. — Мои орудия готовы ответить на твою клевету.

— Только неслыханная содержательность первоклассного фрайрского генерала в состоянии уцелеть твою костлявую шею от хруста! — завыл в ответ Оккийокк.

— Господа, господа, не стоит так горячиться, — голос Магнана покрыл сипение статических помех.

— Я совершенно уверен, что существующие между вами противоречия могут быть разрешены с учетом справедливых…

— Если эта злокачественная помеха осуществлению предначертанной гроачи судьбы сию же минуту не уберет отсюда свои мятые жестянки, я за последствия не отвечаю! — провозгласил Склиз.

— Моя в расстройстве! — взвыл Оккийокк и взмахнул парой передних конечностей, оснащенных сложными стригущими приспособлениями. — Боже, как жаждется мне дотянуться до пяти его гдаз, заплести их в один сверхокуляр и выдрать с корнем эту похабную маргаритку!

— Потерпи еще чуть-чуть до той счастливой минуты, когда я приду хоронить тебя вниз головой в церемониальной песочнице, — сквитался Склиз.

— Ну что же, по крайней мере они все еще беседуют друг с другом, — сказал, прикрываясь ладонью, Магнан, меж тем как противники продолжали метать друг в друга громы и молнии. — И на том спасибо.

— Возможно, нам даже удастся убраться отсюда без всяких подпалин, — согласился Ретиф. — Оба блефуют, и, похоже, до конца дня они так и будут перебрасываться словами вместо торпед. Предлагаю произвести стратегическое отступление, пока они проводят досуг, пополняя словарный запас друг друга.

— М-да. Но что выиграет на этом земная дипломатия? Я к тому, что наш долг требует, дабы мы сыграли в сближении их государств более продуктивную роль. — И Магнан приложил палец к своему узкому подбородку. — Так вот, если бы мне предложили выработать справедливое решение…

— Давайте не будем напоминать им, что мы еще здесь, господин Магнан, — предложил ему Ретиф.

— При их темпераментах достаточно легкого срыва, чтобы начать бить посуду, а из нас получится чрезвычайно удобная для этого чашка…

— Ерунда, они не осмелятся, — и Магнан, наклонившись к экранам, крикнул, перекрывая голосом шум сражения: — Господа! Я нашел идеальное решение! Поскольку каждому из вас, по всей видимости, недостает веры в благородство намерений противной стороны, я предлагаю объявить Юдору Протекторатом Земли!

Магнан закончил, и лицо его расплылось в предвкушающей улыбке.

Мгновенно наступила полная тишина, ибо все органы чувств двух противников развернулись в сторону неожиданной помехи. Первым нз оцепенения вышел Склиз.

— Что? Это выходит, гроачи посеяли, а земляне пожнут? Да никогда!

— Я содрогаюсь! — завопил Оккийокк. — Я озлобляюсь! Я пенюсь в полости рта! Какая наглость! Милость Божия! Святые Небеса! Et cetera!

— Господа! — воскликнул Магнан. — Мы, земляне, останемся на Юдоре ровно столько времени, сколько потребуется аборигенам, чтобы должным порядком освоить современные приемы торговли и половой гигиены, после чего мы, разумеется, устранимся, предоставив им право на самоопределение.

— Это значит, поматросит и бросит! — прошипел Склиз. — Круто берешь, мякотник! Но меня ты не запугаешь! Генерал Оккийокк! Я предлагаю заключить перемирие на то время, пока нам придется плечом к плечу искоренять общего врага!

— Карамба! Я оскорблен! Я смертельно обижен! Я даже рассержен! Сначала мы прикончим приставалу! Затем продолжим борение фрайров и гроачи!

— Подождите! — возопил Магнан. — Вы не поняли…

— Боюсь, они как раз поняли, — проговорил Ретиф, хватаясь за рычаги управления. — Держитесь, господин Магнан, выходим из-под удара.

Крохотный катерок что было мочи рванулся вперед, виляя то вправо, то влево. Блеснула ослепительная вспышка, экраны побелели и тут же погасли. Катер отчаянно дернулся и перевернулся. От второго взрыва он полетел с подкруткой, словно плоский камешек по поверхности пруда.

— Ретиф! Остановитесь! Нас несет прямо на линию огня! — на последнем дыхании крикнул Магнан, ибо один из экранов вдруг ожил, обнаружив прямо по курсу громадный линкор гроачи, грозно увеличивающийся в размерах.

— Попробуем нырнуть под их. пушки, — отозвался Ретиф. — Удирать не имеет смысла, они накроют нас без особых трудов.

— Может быть, они позволят нам сдаться? — проблеял Магнан. — Давайте попробуем выбросить белый флаг!

— Боюсь, в белый флаг им будет легче целиться.

— Ретиф дернул катерок в сторону, совсем рядом рвануло еще раз, и катер нырнул под корму огромного корабля.

— Осторожнее! — завизжал Магнан, увидев, как ползет по экрану необъятный, крапчатый, синеватозеленый диск. — Мы врежемся в Юдору!

— Если повезет, врежемся, — согласился Ретиф.

Нарастающий визг раздираемой атмосферы сделал дальнейшие разговоры невозможными.

Если не считать шипения вытекающего откуда-то воздуха и резких щелчков, издаваемых остывающим металлом, единственными звуками, которые слышались в раздрызганиой рубке, были стоны Магнана, выползающего из-под останков своего кресла. Желтый солнечный свет, проходя через пробоину в корпусе, дрожал на дымящихся обломках панели управления, на скрученной и вспучившейся обшивке пола кабины и на пустом сиденье пилота.

— Рад видеть, что вы очнулись, — поприветствовал Ретиф.

Магнан повернул больную голову и увидел своего компаньона, свесившегося в открытый спасательный люк. Компаньон, судя по всему, не пострадал, разве что на скуле у него появилась ссадина да на груди бледно-голубой неофициальной предобеденной куртки зияла обгоревшая по краям дыра.

— Атмосфера здесь немного разреженная, но кислорода, судя по всему, хватает. Как вы себя чувствуете?