— Так это твои рисунки, господин да Гискар? — первым нарушил затянувшееся молчание обратившийся предельно почтительно к сгорбленному старику Марк.

— А? Да, но не все. Только несколько в нашем… В их доме. Угли потом стали подражать мне и, к примеру, тот разведчик, что привёл вас в их пещеру, со временем стал рисовать не хуже меня, — уже заулыбался старик.

— Ну, судя по каракулям, что мы видели в пещере мертвецов, ты из него почти художника, настоящего мастера взрастил, — вновь ухмыльнулся Мог.

— Как мог, они порой хуже детей малых, — спокойно воспринял сарказм топорника Так.

— Почему кровью? — спросил Марк.

— А чем ещё? В пещерах кроме крови больше нечем. Выводил камнем по камню, а после раскрашивал, — ответил Так. — Да, затачивать каменные ножи они мастера.

— Как же ты с ними общался? — продолжал допытываться Чародей, распознавший родственную душу исследователя в этом сгорбленном, седом старце. — Насколько мы поняли они весьма немногословны. Расскажи пожалуйста о них больше, очень интересно,

— Это так, им достаточно пары десятков коротких слов-возгласов, остальное жесты и эмоции. Это даже не слова, это… Ну да вы сами слышали. Короче не умеют они нормально говорить и скорее вовсе не могут. Но мы сразу нашли общий язык, они ведь похожи на маленьких детей и, когда воспринимаешь их именно так, всё становится проще, — охотно делился впечатлениями старик. — Мне не удалось выяснить как угли попали в пещеры и почему не стремятся уйти наружу. Вероятно, случилось это очень давно. Теперешние поколения привыкли к такой жизни. Как только смог ходить, я, вместе с разведчиком, дело которого следить за пещерой с колодцем, стал исследовать пещеры на наличие хоть какого выхода. В тот коридор, дабы не встретить очередного уму, разведчик меня отговорил соваться. Страх его передался мне ещё до того, как я впервые увидел столь громадного зверя, хоть и мёртвого. А так коротышки часто напоминали мне обычный лагерь потерянных за стеной. Всё что их обычно интересовало — это еда и совокупления. Дрались обычно тоже из-за еды или женщин. Интересно, что у них не было вожака, который есть даже у шайки разбойников. Нет, конечно, некоторые сильные мужчины одевались получше, получали больше еды и даже не подпускали других к своей особо ценной подруге, но всем селением руководило нечто. К примеру голод или холод, которые заставляли их охотиться и выделывать шкуры. Пусть со шкурами наших мастеров они не идут ни в какое сравнение, для коротышек это спасение. У них нет, как я уже сказал, союзов и понятий жена, муж, семья. Вернее, они воспринимают всех сородичей как одну большую семью и по большей части даже не делают различий между собственными и чужими детьми. Был период, когда долго не случалось дождей, а их большая чаша опустела. Первыми от жажды стали умирать старики и дети. Угли, вероятно это уже случалось и раньше, и не раз, покорно приняли постигшее их горе и затащили всех мертвецов в колодец. Через некоторое время пошёл дождь, а они буквально танцевали у того колодца от радости.

— Так вот почему там столько костей! Глупцы! Они решили, что Агру нужны мертвецы в том колодце, чтобы он ниспослал им дождь, — развеселился Марк.

— Многие в нашем мире верят, что исполнение обрядов в храмах, обереги, свечи и молитвы угодны богам. Чем они отличаются от этих коротышек? – хитро, с вызовом смотря на рицанина, прищурил левый глаз старик.

— Ты, как и командир Кром, полагаешь, что всё это чепуха и нужно просто верить в О́дина всемогущего? — вопросом на вопрос ответил Марк.

— Ха-ха-ха! — искренне рассмеялся Так. — Я о том, что богами нам дана жизнь для того, чтобы мы созидали и им абсолютно всё равно, что мы там сказали или кому из них поставили свечу в храме. Скажу больше, многие советники в Ларго считают, что создатель всего один, а различные боги — это только его маски. Но в Ларго мы любим обсудить всё и вся. Однако придерживаемся старых устоев и понимаем, что людям нужно много богов, чтобы имелся выбор и утешение для каждого. Кстати, Марк, по виду ты работяга, но идёшь с воинами, а говоришь как советник. Зачем тебе в Хелм?

— Так и есть, работяга я, но изобретатель, — сделал важный акцент на последнем слове Марк. — Командир Кром обещал оплатить мои новые штуки. Кроме того, он уже оплатил мои долги в Рице и мою новую одежду. Я его должник, но мои штуковины дорогого стоят. Ты не видел мой самострел в деле! Остальное, к сожалению, пришлось бросить, но всё в моей голове. Я болтом прямо зверю в глаз попал и возможно этим убил его! Всё же он уже был изрядно изранен другими, но… — живо вскочил на ноги Марк и, достав из сумы своё изобретение, сунул старику в руки, увлечённо показывая, что там к чему.

— Интересно, но я не слишком разбираюсь в оружии или мастеровых делах. Я тот, кто мыслит для города. Я был, и надеюсь останусь по возвращении, мудрец-мыслитель, — появилась тень надежды в выцветших глазах советника. — Но в Ларго все талантливые люди востребованы. Если ты не скреплял договорами свою службу в Хелме, предлагаю тебе пойти со мною в мой родной город. Твой долг перед кем бы то ни было я беру на себя, — предложил старик ошалевшему рицанину. — Обещаю тебе, что ты не пожалеешь, узнаешь много нового и безусловно сможешь воплотить в жизнь все свои придумки. Мой город всегда был самым передовым по таким делам. Монету ведь до сих пор бьют в Ларго, или нет?

— Я… я… не знаю, что сказать, — смущённо залепетал Марк, поглядывая на сидевшего неподалёку Крома. — Ларго — это конечно, по рассказам, потрясающий город, но нужно спросить командира Крома. Всё же он оплатил мои долги в Рице, и я обещал ему…

— По приезду я отправлю ему нужную сумму. Поверь мне, я достаточно богат и смогу тебе помочь. Отпустишь изобретателя, командир Кром? — обратился Так к ордену, который, казалось, уже почти дремал у огня.

— А? — стряхнул с себя болезненную дрёму замечтавшийся командир. — Марка? Ну-у-у… Он свободный человек. Как решит, так тому и быть, но в Хелме ему всегда будут рады. Но не забывайте, что нам ещё нужно выбраться из западни, прежде чем думать о будущем, — спокойно и даже с едва заметной улыбкой ответил он.

— Конечно, главное выбраться, господин Кром да Винар, — согласно закивал старик.

— Нужно переодеть тебя, господин Так да Гискар. Выглядишь как те потерянные за стенами городов, а на самом деле достойный горожанин, советник. Возьми пока что-нибудь из одежды наших мертвецов. Там мало что уцелело, но всё же. Да и вооружись хоть чем, всё же опасно идём, — предложил новому знакомцу орден.

Кром, как и другие воины, жалел старика, которому выпали столь тяжёлые испытания и по-своему уважал его за стойкость.

— Благодарю вас за то, что оказались здесь. Сказать по чести, я уже и не надеялся вернуться в наш мир, а с вами хоть есть… — вдруг снова покатились по морщинистым щекам слёзы.

— Ну, благодарить тебе всё же следует господ торгашей Ярла и Гаса. Эти сволочи то и направили нас в засаду, которая завела в пещеры. Ну да надеюсь О́дин выведет, а они ещё получат сполна за всю их доброту, — стараясь взбодрить старика, широко улыбнулся командир.

— Так вот оно что! Значит не зря я подозревал, что нападение на мой караван не случайно! Охотно помогу вам обвинить сих злодеев, дабы их вздёрнули на городской площади, — излишне громко, вздрагивая и шмыгая носом, ответил тот.

Старый советник, неловко смахнув слёзы оборванным рукавом до нельзя затасканной, но явно когда-то имевшей весьма дорогой и приличный вид рубахи, ушёл к волоку переодеться.

— Верёвка не то наказание, что их ждёт, когда я до них доберусь, — сжимая кулаки от злости, процедил сквозь зубы Кром. — Кстати, Марк, хоть у тебя и есть твой чудесный самострел, для ближнего боя настоятельно советую присмотреть что-нибудь из оружия наших мертвецов.

— Ну ладно, — согласился Марк, направившись вслед за стариком к волоку. — Пойду возьму хоть нож, меч мне явно не по силам.

Смеркалось. Марк уговорил Така испытать его изобретение. Вскоре вооружённые ножами, а старик Так ещё и сменивший своё рваньё на более приличную, хоть и повреждённую зверем одежду погибших воинов, умники двинули в лесок пострелять из самострела. Тем временем вернулись разведчики и хмурые присели у костра.