Далее, до самого Дворца Августа мы ехали молча: Лициниан читал какие-то бумаги, а я разглядывал проносившееся мимо пейзажи Великого Города.

…Пройдя специальную проверку личной охраны главы государства, мы оказались в одном из рабочих кабинетов Августа. За слегка тонированным (и, надо думать, бронированным) стеклом открывался прекрасный вид на Парк Веспасиана – некогда хаотично застроенную коммерческими и увеселительными постройками территорию, но три столетия назад отданную Августом Веспасианом природе и заботливо огороженную от человека и технологий. Внутри у двери нас встретил куропалат4, быстро оценивший наш внешний вид и, спустя секунды осмотра, безмолвно указавший на наши места за столом. Судя по количеству свободных стульев за полукруглым столом, мы пришли одними из последних.

– Avete, Spectabiles viri5, – поздоровался за нас обоих Лициниан. В ответ ему все кивнули головой, как и полагается по этикету.

– Воды выпьешь? – спросил меня Советник.

Я, было, отрицательно покачал головой, но потом, услышав звук набираемой воды, понял, что у меня пересыхает в горле и всё-таки подошёл набрать стаканчик.

– Да не волнуйся ты так! – приглушённо проговорил Лициниан, заметив моё волнение. – Возьми себя в руки.

Я отстранённо кивнул и пошёл к своему месту. Вошли ещё два человека, спешно заняв оставшиеся места, а затем и куропалат объявил:

– Август, Почтенные!

Все встали, невольно направив взоры на дверь. Как сейчас помню: ноги мои были ватными, руки ежесекундно пытались за что-то уцепиться. Почему я так волновался?

Хотя взгляд и был устремлён на дверь, но всё равно Август появился, будто призрак, внезапно. Скорым шагом он, подняв ладонь на уровень лица в знак приветствия, подошёл к своему креслу, за ним словно скользили его Товарищи – два сухощавых, надменных анта с желтоватыми, то ли от беспрестанной кабинетной работы, то ли от их природы, лицами. Одежды их, представлявшие собой длиннополые пурпурные сюртуки с вышитыми на рукавах и спине золотыми нитками орнаментами, были великолепны. Август был одет проще – классический костюм с пурпурными лацканами и золотым значком орла на груди.

Быстро осмотрев присутствующих, Август сел. Один из Товарищей стал рядом, выкладывая из папки документы на стол, другой в это время набирал воду, исподволь разглядывая чиновников. Мне ещё тогда показалось это довольно подлым поступком. И, как потом выяснилось, это было в порядке вещей для этих «людей».

– Август Доминик! – медленно скрипучим, высокомерным голосом объявил стоявший рядом Товарищ. – Здесь собрались чиновники согласно списку с целью внести ясность в вопросе о государственном положении.

Тит Флавий Аврелиан Доминик – третий представитель династии Флавиев, взявшей в свои руки (хотя политкорректнее было бы сказать «взваливший на свои плечи ношу») государственную власть. Если в общих чертах, то он продолжал политику деда и отца, больше опираясь, правда, на идеи первого, хотя и ввёл некоторые новшества. Он несколькими довольно ловкими законодательными мерами сумел свести к минимуму экономические последствия Большой Смуты и ужесточить контроль за силовыми структурами, но вместе с тем, не смог избежать некоторых опасных социальных сдвигов. Ибо к моменту своего восхождения к вершине власти государственный аппарат уже был полон антов, тянувших свои руки ко всем доступным рычагам управления, и остановить этот процесс он, видимо, не мог. Или не пытался – никто не знает. При этом мало кто мог отследить, в какой именно момент произошла антизация Государства и как теперь с этим бороться. В итоге, Доминику выпала доля, непреклонно тянувшая своим грузом его политическую карьеру в пучину общественного недовольства, и сейчас он хмуро изучал список приглашённых, переданный ему Товарищем, и, глядя исподлобья, сверял его с фактическим наличием указанных людей.

Спустя минуту тишины Август отложил лист, сложил руки в замок и в ожидании посмотрел на чиновников.

– Докладывает Магистр6 Вооружённых Сил Гай Теренций Север, – объявил Товарищ.

Поджарый и седовласый Север, не мешкая, встал и бодрым шагом подошёл к интерактивной доске, на которой было сформировано трёхмерное изображение окраинного участка Государства.

– Август Доминик, Почтенные мужи, – обратился Север. – Подробную обстановку на границах я изложил не далее как вчера на заседании Совета Безопасности и, дабы не повторяться, лишь в общих чертах обрисую ситуацию.

Магистр стал вполоборота и чёткими движениями ладони стал управлять галактической картой, прочерчивая линии и градиентные стрелки.

– На данный момент основное напряжение имеет место быть на границах соприкосновения Доминиона Гордианы с владениями арконских сепаратистов и Анты. Именно там ожидаются провокации, налёты и, впоследствии, вторжение.

– Каковы силы противника? – сухо спросил Август.

– По данным разведки значительны, но разрозненны. Арконская боеготовность оценена как невысокая. Предпринятые Генеральным Штабом действия:

1. Игнорирование любых провокаций.

2. Перегруппировка войсковых соединений с учётом оперативной обстановки.

3. Проведение учебно-тренировочных боёв, приближенных к реальным боевым действиям.

4. Агентурная и легальная дипломатическая работа в целевых регионах по сбору разведданных.

– Ещё       угрозы?

– По моим данным отсутствуют. В любом случае наши ВКС в регионе значительны и надёжно прикрывают рубежи Государства, – закончил Север.

Интересно, если бы я сейчас сказал, что по моим данным есть угроза на границе Гордианы и Анты, меня бы сразу арестовали? Почему они молчат об очевидных вещах? Неужели так боятся антов из окружения Августа?

– Держи руку на пульсе и докладывай о любом изменении обстановки, – распорядился Флавий Доминик.

– Слушаюсь, Август.

Товарищ жестом указал Магистру Северу на его кресло и спустя секунды объявил:

– Верховный Префект внутренних дел Марк Флавий Визимир, – этот явно был антом. И я сейчас говорю не столько об имени, сколько о внешности – довольно резкие черты лица, глубоко посаженные глаза, какой-то нехороший их прищур и словно стиснутые при шипении зубы. Я его ещё не видел ни разу – на своей должности он был не более полугода.

Спустя считанные секунды после начала выступления военного магистра я, сам того не заметив, забыл о волнении и вовсю рассматривал присутствующих, их взгляды и движения, делал свои записи.

– Август Доминик, Почтенные мужи, – повторил Визимир формулу приветствия. – Обстановка в Государстве, в целом, спокойная, хотя наблюдаются локальные вспышки шовинизма, направленного против антов. При помощи Комитета культуры и различных социальных организаций мы проводим профилактическую работу со всеми слоями населения. В местах с прогнозируемой напряжённостью будут сформированы дополнительные милицейские команды и ограничены определённые возбудители общественного спокойствия, как то: некоторые виды развлечений, возможно, деятели данной сферы, места массового скопления народа. Пока всё.

Визимир сел на место и направил преданный взгляд на Августа.

– Председатель Комитета Госбезопасности имеет что-либо сказать? – спросил Август, повернув голову на скромно и неподвижно сидевшего человека в обычном сером костюме.

Тот что-то активно записывал в блокнот, пока его не прервали, затем в некоторой степени отстранённо посмотрел на главу государства и лишь слегка покачал головой. Похоже, хоть кто-то мог позволить себе вольность не выказывать всякий раз свою преданность и почтение. Очевидно, это был страшный человек.

Товарищ Августа предосудительно посмотрел на Председателя (впрочем, осуждение в его взорах не встретило ничего, кроме равнодушия) и перевёл взгляд на Лициниана. Настала очередь Советника докладывать соображения по поводу благоустройства Государства в тяжёлые минуты, и, надо сказать, его доклад вызвал неподдельный интерес у собравшихся. Не сказать, что его забрасывали вопросами, но пояснить то или иное предложение просили неоднократно. В век утверждения и торжества науки во всех сферах жизни человечество скорректировало вектор развития и в качестве инструмента для него выбрало гуманитарные науки. По сути, по создании крепкой оболочки, настало время наполнить её качественным содержимым, если говорить совсем плоским языком.