– Как минимум?

– А что? Мне казалось, что после вчерашней ночи наши отношения стали проще и интимнее. Хотя, по правде говоря, ты меня изрядно вымотала. Времени уже полдесятого, а я еще не на пастбище.

– Полдесятого? – Она встала, прижимая простыню к груди. – А Дерри? Она...

– Накормлена завтраком, одета, коса ее заплетена, да так туго, что она стала косить глазами, как Мэри. Кстати, они вдвоем пошли выкапывать дикий имбирь. Или земляные орехи. Не помню. Мэри иногда говорит очень непонятно.

– Ты уверен, что с Дерри ничего не случится, пока она с ней?

– Абсолютно. Мэри твоя малышка очень нравится, несмотря даже на то, что Дерри не в восторге от этой дружбы. – Он наклонился и поцеловал ее в губы. – Доброе утро, миссис Макенна.

Кэтлин блаженно улыбнулась:

– Обещаешь будить меня так каждое утро, муж? Кстати, чай вкусно пахнет. Сам заваривал?

– Не могу тебе обещать ответ «да» на первый вопрос и «нет» на второй. Чай заваривала Мэри. Она добавила твою заварку к своему травяному настою. Так что осторожнее, можешь превратиться в сцинка.

– В кого?

– В сцинка, это ящерица такая.

– Обрадовал. – Кэтлин глотнула ароматного настоя и улыбнулась мужу. – Очень вкусно. Там, должно быть, мед. – Она протянула ему чашку. – Попробуй.

– Э-э-э, не рискну. Однажды она приготовила мне настой от жара. По вкусу – кошачье дерьмо. Так что я предпочитаю кофе, когда он есть. Если кофе нет, я пью цикорий.

– А я думала, ты любишь чай.

– Ну да, – кивнул Шейн, – люблю. Только я люблю настоящий, старый добрый ирландский чай, а не индейскую отраву Мэри.

Он взял из ее рук горячий чай и снова поцеловал.

Кэтлин закрыла глаза и подставила свои губки. На какое-то мгновение ей показалось, что он снова захочет заняться с ней любовью. Но он встал с постели, и ей пришлось открыть глаза.

На лице его застыло грустное выражение.

– Ты удивительная женщина. – Шейн достал из кармана серебряный кельтский крест на крупной цепочке. – Я так и не подарил тебе обручального кольца. Кольца у меня нет, но этот крест когда-то принадлежал моей прабабушке. Ее звали Риган О'Дрисколл. В истории твоей семьи – помнишь, ты показывала мне книгу отца, – так вот там сказано, что она носила этот крест под страхом смерти от английских властей. Моя бабушка, Кьяннэйт Макенна, передала мне его, находясь на смертном одре. Мой отец здорово побил меня, когда узнал об этом, и требовал, чтобы я сказал ему, где спрятал крест. Но я не сказал. Я знаю, что ты не католичка, Кейти, поэтому, если ты откажешься, я пойму...

– Ты хочешь, чтобы я его носила?

Тот факт, что семья Кэтлин исповедовала протестантизм, а Шейн был католиком, являлся основным аргументом отца против ее встреч с Макенной. Но для нее это никогда не было препятствием.

Шейн сжал губы и кивнул.

– А ты будешь его носить?

– Это самый ценный подарок, который мне когда-либо дарили. – Она помолчала немного. – Спасибо, Шейн.

Она потянулась к нему, чтобы он застегнул цепочку на ее шее.

– Спасибо, – повторила Кэтлин. – Тяжелый.

Шейн кивнул.

– Бабушка говорила, что он обладает магической силой и защищает того, кто его носит.

– Я его теперь вообще не сниму.

– Так, давай-ка одевайся, завтракай и выходи из дому. Я тебя научу стрелять из ружья.

– Но я не хочу учиться, – запротестовала она. – Я ненавижу оружие. Я боюсь ружей, и...

– Я попросил тебя надеть крест, но все остальное – это приказ, Кейти. Я хочу, чтобы ты...

– А я сказала «нет». – В комнате вдруг стало холодно. – Я достаточно насмотрелась на смерть и убийства. Я не спорю с твоим видением жизни, но позволь и мне иметь свое мнение. И будь добр уважать мою позицию.

Шейн сжал челюсти. Глаза его зажглись неприятным огоньком, снова напомнив о серых холодных камнях на дне ручья.

– Розы ты можешь сажать хоть где, женщина. Ты можешь разрисовать все стены в доме, устлать все белыми скатертями. Но твоя безопасность – моя забота. Жена Эрла Томпсона могла бы до сих пор ходить по земле, если бы он научил ее стрелять из ружья и она смогла бы защититься от нападавших. Это тебе не графство Клэр. Здесь случается всякое. Людишки шальные шастают. И если я могу обезопасить тебя, то я так и сделаю.

Кэтлин нетерпеливо вздохнула:

– Ты не понимаешь, я не желаю...

– Через час, Кейти. Встретимся у ручья через час. И надень что-нибудь приличное, а не тряпье из шелка и веревочек. – Сказав так, он развернулся и вышел из комнаты.

Она рассерженно уставилась на дверь. Она чувствовала раздражение и недоумение. Что случилось с нежным и любящим мужчиной, который еще несколько часов назад удивлял ее своей мягкостью? «Приказ» – так он сказал. Но станет ли она подчиняться его приказу? А если отбросить в сторону свой темперамент и гордыню? Быть может, Шейн прав, и ей действительно стоит научиться защищать себя?

– Нет, – решительно сказала она себе, – я не стану брать в руки оружие.

Но она не убедила даже себя. Шейн, видимо, действительно очень хотел научить ее стрелять. Стоило ли ссориться с ним из-за этого? Она потерла пальцами серебряный крест в задумчивости.

Ее бабка не раз говорила ей, что нужно самой выбирать поле битвы. Нужно вступать в бой, когда это необходимо. Но сначала всегда нужно думать.

Вот и сейчас. Тот ли это случай, когда стоит осложнять отношения отказом?

– С тобой никогда не бывает легко, да, Шейн Макенна? – спросила она у пустой комнаты. Потом поставила на кровать недопитую чашку с чаем и вышла из спальни.

Когда она часом позже вышла из дома, то тут же услышала беспечный смех Дерри. Кэтлин огляделась по сторонам и заметила племянницу рядом с Шейном около крепкого ствола орехового дерева, что росло неподалеку от хижины Мэри. Шейн раскачивал Дерри на качелях. На качелях, которых еще вчера там не было.

Кэтлин поспешила к ним. Дерри заметила ее и замахала рукой.

– Держись, детка, – закричала Кэтлин, – а не то упадешь!

Дерри завизжала от восторга, и Шейн толкнул ее снова. Подойдя поближе, Кэтлин увидела Мэри. Индианка сидела на стуле около открытой двери своей хижины, а рядом лежал Джастис, растянувшись во всю длину.

– Ты как раз вовремя, – сказал ей Шейн.

– Осторожнее с ней, – сказала Кэтлин. – Она же еще совсем маленькая.

– Я узе взлослая, – заявила Дерри.

– Нет, ты еще не взрослая, – урезонила ее Кэтлин. Хотя, признаться, Дерри очень быстро росла. На следующей неделе ей исполнится три годика, а платья, которые были ей как раз, когда они приехали в Миссури, вдруг как-то разом оказались слишком узкими и короткими.

– Большая, – вставила Мэри. – Большая девочка помогать Мэри искать хорошая травка. Слушать. Смотреть. Запоминать. Хороший глаза. Все видеть.

Кэтлин улыбнулась этой похвале в адрес Дерри. Не зная, что бы такое сказать, чтобы не испортить хорошее настроение Мэри, Кэтлин переключилась на Джастиса:

– А ты что делаешь?

– Ленивый очень, – ответила за него Мэри. – Смотреть на муравьев. Как они работать.

Кэтлин, не поняла, шутка это была или нет. Она беспомощно посмотрела на Шейна, но тот только ухмыльнулся и продолжил раскачивать качели.

Кэтлин пожала плечами:

– Не понимаю.

– Гейбриел учить мальчика объезжать лошадей, – пояснила Мэри. – Прыгай в седло, вонзай шпора в бок и полететь. Дурак может. Поговори лошадь, научись думай, как она, тогда хорошо.

– Гейбриел объезжает лошадей по-индейски. – Шейн наконец-то принял участие в дискуссии. – Он с ними общается. Сейчас он готовит мать Звездочки для тебя. Джастис взялся ему помогать, но у него не хватило терпения. Так что наблюдать за муравьями – это что-то вроде наказания.

Мэри достала из кармана жилетки трубку и засунула ее в рот.

– Нет. Наказание – нет. Индейцы не наказывать мальчиков. Муравьи хорошо учить.

– Толкай! – потребовала Дерри. Шейн сделал, как его просили, и девочка довольно завизжала.

– Осторожнее, – сказала Кэтлин.