Вскоре от них остался только пепел, долго сыпавшийся с высоты, а я мягко шлёпнулась на лоскутное одеяло, которое по приказу воеводы гриди успели выволочь из хором и растянуть внизу.

– Ну ты, Баба Яга! – восхищённо выпалил Яробор, подойдя ко мне, когда я уже сидела на земле, взъерошенная и перепуганная, но счастливая. – Ну ты и учудила!

В порыве чувств воевода сжал меня в мощных объятиях, а я лихорадочно пыталась осознать случившееся. Учудила – это факт, но как я это сделала?! После недолгих раздумий я пришла к выводу, что рушник был магическим артефактом, обращавшимся при бросании морем огня. Сначала кукольная одежда, теперь это. Значит, и другие предметы из узелка, покоившегося у меня за пазухой, тоже могли произвести подобный фейерверк?! Поосторожнее надо их эксплуатировать, получается! Хотелось хотя бы в общих чертах понять магическое назначение каждого!

– Только наготу-то прикрой! Гридей мне не смущай! – добавил Яробор, с улыбкой скользнув нескромным взглядом по моей ноге. – А то стрелять не смогут – вон как зенки на тебя повыворачивали!

Вняв его совету, я торопливо повязала платок на манер парео и хотела расспросить воеводу о татях, но Яробор уже ушёл к дружине. Со мной остался только мой верный Бардадым, снова превратившийся в мирного чёрного козлика.

– Что тут произошло? – спросила я у него.

– Тати напали, пока ты спала! Один из них норовил в окно к нам голову просунуть! – пояснил Бардадым. – Я попытался его отогнать, а тут и другие налетели, да дружина княжеская вовремя подоспела, мне одному не справиться было.

– И что за ночь такая! – проворчала я. – Чем же я татей этих привлекла?

– Да, говорят, они ещё до приезда женихов иноземных появились, – сказал Бардадым. – Но сперва-то по одному прилетали, а теперь целым скопом норовят. Третий день уже. А откуда летят, почему атакуют, никому неведомо! Думали, из Нави к нам пробираются, но не похожи они на слуг Кощеевых, да и огненными рушниками навьих жителей не одолеть: они, вишь, сами из огня! Вот и Горыныч говорит, что таких он ни разу не видывал, будто из совсем уж чуждых пределов к нам, как скверна, провалились.

Кажется, я начинала понимать, почему так нервничает воевода: как тут не нервничать, когда такое творится! В это время Рагне Стигг, крепко пожав руку Яробору и мощно похлопав по плечу Дубыню, вразвалку прошёл мимо меня, даже не взглянув в мою сторону.

– Эй, не спеши, соколик! – окликнула я его, возмущённая таким невниманием к моей прославленной бабояговской персоне.

Как это так?! Дама совершила героический поступок, перевернувший ход сражения, а этот зелёный чурбан и глазом не моргнул! Никакого воспитания! Орк остановился и слегка повернул голову, продемонстрировав мощную мускулатуру на спине и мефистофелевский профиль.

– Какими судьбами здесь? – спросила я. – Все гости спят без задних ног, а ты …

– А я всем сниться хожу! – осклабился Рагне Стигг, лихо подмигнув мне.

Неужели это и впрямь он ко мне во снах приходил?! Получается, спас меня на самом деле, а не в переносном смысле психологических игр моего бессознательного? Не орк, а снопроходец какой-то (главное, чтобы проходимцем не оказался)! С точки зрения науки это бред полнейший, но здесь же мы имеем дело со сказкой. Или он так шутит, и его слова – просто совпадение?

– В Запендю-то, небось, жениться пожаловал? – продолжала выспрашивать я.

Мне очень хотелось услышать, что он явился не к Гориславе. Рагне Стигг не торопясь подошёл поближе, эффектно вонзил секиру в случившийся рядом пень, так что земля задрожала, и воззрился на меня, сложив руки на груди. Вид у него был грозный и бравый, а в глазах плясали озорные смешинки. Мне на какое-то мгновение показалось, что он прямо-таки заглядывает внутрь меня, будто видит то, что скрывает бабояговская внешность. Эх! Если бы это и в правду было так! Я прикрыла веки и представила, что Рагне Стигг переселяется в тело того парня из метро, встречу с которым я так тщательно планировала в той прошлой своей реальной жизни. Не зря же у орка на секире та же руническая вязь, что и у моего попутчика на шее!

– Да есть тут одна на примете! – весело сказал орк, бесцеремонно разглядывая меня. И взгляд его был такой вызывающий, что у меня аж мурашки по спине побежали. – Только она пока даже не догадывается, что моей будет!

– А ты прям так уверен, что твоей? – ядовито спросила я, желая сбить с него спесь.

Мне нравились уверенные в себе мужчины, но при этом возникало неодолимое желание спорить с ними и назло действовать в стиле «А Баба Яга против!», который в данном случае просто сказочно вписывался в мой образ. Правда, сейчас вся эта перепалка, спровоцированная мной, представляла собой не что иное, как разведку боем. В спорах личность человека раскрывалась глубже и ярче, думаю, что и к оркам можно было применить этот постулат практической психологии.

– А то! – залихватски подбоченившись, пробасил Рагне Стигг.

– А что ж она недогадливая-то такая? Или дурочку какую себе выбрал? – продолжила перепалку я.

– Просто прелесть, какую дурочку! – рассмеялся Рагне Стигг, которого, судя по всему, ничуть не задело, а почему-то, напротив, развеселило моё замечание.

Вообще для орка он, по-моему, был каким-то слишком добрым, терпеливым и улыбчивым. И эта улыбка удивительно преображала его внешность, придавая его жёсткому лицу одухотворенное и загадочное выражение.

– А ты ей, милок, знак какой-нибудь подай, чтобы догадалась! – предложила я.

– Время придёт – подам! – пообещал орк, а потом добавил: – А сейчас спать надо!

– И то правда! – поддержал его Бардадым, всё это время крутивший головой туда-сюда, следя за нашей пикировкой, готовый вступить в бой за свою хозяйку. – Пойдём, Ягуня! Сил надо набираться, а то и вовсе с лица осунешься от недосыпу!

– А где Воронесса? – спросила я, так и не обнаружив ворону даже в своей светёлке.

– Ты только не ругайся, Баба Яга! – Бардадым потупил взор и замолчал, но вскоре не выдержал и «раскололся»: – К лешему она полетела!

– Зачем?! – поразилась я.

– Леший – знатный специалист по порче, вот она ему лепесток розовый в клюве и понесла: чтобы разведал, что не так с этими цветами! Велемудр, конечно, зол на тебя, но, ежели любит – простит, да и тебе с ним помириться надо. Связи у него большие, и знаний богатства несметные.

Утро я начала с сеанса кройки и шитья: надо было зашить образовавшийся разрез, чтобы не нарушать принятый в Запенде женский дресс-код. Сенные девки княжны по просьбе Бардадыма снабдили меня диковинными длинными металлическими иглами, каждая из которых вполне бы сгодилась для того, чтобы хранить смерть Кощееву, и алыми нитками, а затем удалились, почтительно кланяясь: наверное, подумали, что Баба Яга будет творить какое-нибудь страшное колдовство. Я не стала их разубеждать, изобразив глубокомысленную и слегка зверскую мину на бабояговском лице, и занялась рукоделием только тогда, когда девки скрылись за дверью. Результатом моих усилий стала алая полоса, проходящая вдоль правого бока платья на манер генеральского лампаса. Ну а чем я не генеральша?