– Немецкие братья во Христе жертвуют нам, – кротко пояснил пастор.

Руслан запомнил тогдашнее свое удивление таким контрастом и возникшее у него чувство недоверия к священнослужителям. Сейчас ему предстояла поездка в монастырь, и мало того – жить там придется по строгим монастырским правилам.

Но он был готов к этим испытаниям.

Через неделю Руслан стоял ранним утром в аэропорту Пулково возле стойки регистрации, дожидаясь отца Александра. У него была мысль сообщить о своих планах дочери, но звонить не хотелось, а текст сообщения как-то не складывался. А может, и обида за ее слова про испорченную жизнь матери сказывалась.

Батюшка вскоре появился. Руслан не сразу узнал его: тот был в цивильной одежде и больше походил на доброго дедушку, а не на священнослужителя.

– Здравствуйте, Ростислав, – назвал он Руслана его церковным именем и протянул руку.

– Здравствуйте, отец Александр. – Руслан пожал поданную руку.

Они сдали в багаж две коробки, нагруженные заказанными монастырем принадлежностями. Руслан оплатил стартер к генератору, а батюшка взял на себя траты поменьше. Через час они летели над Ладожским озером в маленьком самолете региональных авиалиний. Погода стояла хорошая, так что Ладога была как на ладони.

– Раньше я очень любил на Валаам и Коневец ездить. Но теперь больно там туристов много стало. А где туристы, там сложно сосредоточиться, душевное спокойствие обрести. Шум, гам, музыка, коммерция… – откровенничал отец Александр.

Руслан молчал, стараясь не сморозить какую-нибудь нечаянную глупость. В молодости они с женой плавали в круиз на Валаам, но он запомнил только долгую дорогу от пристани до монастыря и отвратительную водку в баре корабля.

– А вот у отца Димитрия в обители тихо, – продолжал отец Александр. – Туристов почти нет, паломники бывают только летом, да и то нечасто, так что от молитв ничего не отвлекает.

– А отец Димитрий это главный в монастыре? Вы же говорили про Иоанна? – отважился на вопрос Руслан.

– Отец Димитрий – это настоятель. Архимандрит! Не простой игумен, – с ноткой уважения проговорил отец Александр. – Все на нем. У него голова про все болит. И про стройку, и про братию. Да и с властями надо как-то договариваться. А старец Иоанн схиму принял, отрешился от всего мирского, молится все время, поэтому Бог его слышит.

– Теперь понял. А архимандрит это что значит? – Руслан не особо понял про схиму и архимандрита но решил все же разобраться.

– Ну как генерал-майор по-вашему. До революции это был ранг действительного тайного советника. Архиепископ – это как генерал-полковник. У него целая епархия в подчинении.

– А генерал армии кто же в вашей иерархии?

– Это, пожалуй, митрополит. У него считай целый округ в подчинении. Вот у нас митрополит Санкт— Петербургский и Ладожский.

– А у вас, отец Александр, какое звание?

– Подполковник, я думаю, – улыбнулся отец Александр. – Я протоиерей всего-навсего. Это как коллежский советник. Больше уже не вырасти.

– Почему? Академию надо закончить?

– Да нет. Академию я как раз закончил. Сразу после семинарии. Не вырасти, потому что я из белого духовенства. Не монах. Матушка у меня есть. Жена священника так называется, – добавил отец Александр, видя непонимание в глазах Руслана.

– Как все непросто.

– Это я еще тебе про ставропигиальные монастыри не рассказал и благочиния, – улыбнулся батюшка.

– Да уж и так информации через край. А вы мне лучше про старца Иоанна расскажите.

– Ну, это легендарный человек. Он профессором был, преподавал что-то в МГУ. Потом приник к церкви – духовную академию закончил, стал иеромонахом. Ну, в священники его рукоположили, значит, – пояснил батюшка Руслану, видя непонимание в его глазах. – Но карьеру делать не стал. Так в монастыре и жил. В скиту молился постоянно. Схиму великую принял, стал иеросхимонахом. Это такая высшая форма монашества. Послушаний у него других нет больше, только молитва. Сейчас вот совсем плохо видеть стал. Катаракта на обоих глазах. Но оперировать ее не хочет. Говорит, я, мол, уже все увидел. К тому же врачи боятся, что он не перенесет наркоза. Слабенький, ветхий он уже. Но мудрый. И благодать от него исходит. Вроде простые вещи с тобой обсуждает, а уходишь от него и на душе легко.

– А чудеса он какие-нибудь совершал? – Руслан в свое время посмотрел фильм «Остров» с Петром Мамоновым в главной роли и представлял себе монаха-старца неким волшебником.

– Я лично чудес не видел. Но, говорят, многие люди после его наставлений исцелялись и жизнь новую начинали. За себя могу сказать: когда он за меня помолится, все налаживается. Сам все увидишь… – Батюшка вздохнул и посмотрел в иллюминатор.

Вскоре пилот объявил, что они заходят на посадку.

В аэропорту Архангельска их встречал пузатый, осанистый монах по имени Спиридон. Было ему не больше пятидесяти лет, но за счет лишнего веса выглядел он гораздо старше и солиднее. Внешность его довершала окладистая рыжеватая борода. «На купца похож…», – подумал Руслан.

– Это казначей монастыря. За казну, за хозяйство, за снабжение отвечает, – шепнул отец Александр Руслану.

– Здоровеньки! – с сильным южнорусским акцентом поприветствовал их монах.

– Как вы спасаетесь, брат Спиридон? – поинтересовался отец Александр, обняв его.

– Бог милует. – С этими словами монах, расцеловавшись с отцом Александром, протянул руку Руслану.

– Руслан. Или Ростислав. Как правильно?

Руслан взглянул на батюшку.

– Да как тебе угодно. Я уж, извини, буду тебя Ростислав называть. Красивое имя.

– Руслан, тоже гарно, – одобрил Спиридон. – Как у Пушкина в поэме. Эк сколько вы добра привезли. Отец Димитрий счастлив будет. Нешто и стартер к генератору смогли найти? Дай бог здоровья, отец Александр.

– Это не я, это милостыня от Ростислава. – Батюшка показал на Руслана.

– Господи, благослови руку дающую и не оскудевающую, – пафосно произнес Спиридон.

Они погрузились в монастырскую «ниву» и тронулись в сторону Онеги, за Северодвинск. Дорога была неблизкая.

На половине пути они увидели сиротливо стоящую на обочине легковушку отечественного производства. Рядом с ней маялся потерянный мужичок в камуфляже. Увидев «ниву», он замахал руками. Спиридон притормозил и вышел выяснить, что случилось. Оказалось, что у мужика сгорел генератор. Спиридон поохал и прицепил легковушку тросом к «ниве». Они сделали небольшой крюк и оттащили мужика в его деревню.

Спиридон вышел отвязывать трос.

– Это знакомый его, что ли? – уточнил Руслан у отца Александра, удивленный поступком монаха.

– Да ты что! Первый раз его видит наверняка. Просто Спиридон очень добрый, – пояснил тот. – Постоянно все у него помощи просят, в долг занимают. Никому отказать не может. Хотя, вроде, казначей, и прижимистым должен быть. А вот поди ж ты…

В маленькой деревушке на берегу Белого моря Спиридон оставил «ниву» на подворье монастыря, представлявшем собой небольшой деревянный домик и крохотную часовенку, обнесенные забором. Тем не менее, на воротах гордо красовалась вывеска: «Подворье Свято-Троицкого монастыря Архангельской и Холмогорской епархии». У ворот их встретил Антон, слегка заикающийся послушник, заведующий подворьем. Он быстро напоил их чаем и организовал погрузку в катер местного рыбака.

Вскоре они уже плыли по Белому морю на север. Половину груза составляли канистры с бензином для генераторов.

– Туда электричества не проведено, свет только от генератора. Бензин нужен, а навигация скоро закончится. Так что надо запас бензина сделать побольше, чтобы зимой в темноте не сидеть, – пояснил отец Александр.

– Отец Александр, а я не очень ваш вопрос понял: «Как вы спасаетесь?» Это к чему вы спросили? – Руслан негромко задал священнику вопрос, мучающий его уже некоторое время.

– У монахов главная цель существования – спасение души. Китайцы, например, вместо приветствия спрашивают: «Ни хао», это значит – «Как вы кушали?», а монахи: «Как вы спасаетесь?», – с улыбкой ответил отец Александр.