– Ну что, брат. Перво-наперво у тебя язва желудка. Значит, надо менять образ жизни и питания. Меньше нервничать и регулярно питаться теплой едой. С достаточным количеством жидкости, а не всухомятку. Ну, и бухать поменьше.

– С моей работой это вряд ли. – Бросить пить он пытался несколько раз, но стрессы на работе не давали это сделать. Да и с едой были постоянные проблемы.

– Вот-вот… Курс таблеток, конечно, пропьешь, чтобы секреторную функцию желудка снизить, но с режимом питания и с алкоголем надо что-то делать.

– Угу, – невесело хмыкнул Руслан.

– Теперь с давлением. Анализы у тебя относительно хорошие, но если работу не сменишь, скоро все закончится инсультом. Бляшки кое-где в сонной артерии есть, так что с таким давлением сосуды головы могут не выдержать. У тебя вроде уже выслуга лет есть? Иди на пенсию.

– А таблетками никак давление не снять? Что я на пенсии делать буду? У меня даже и хобби какого-нибудь толком нет.

– Я тебе выписал кучу лекарств. Но они проблему не решают, просто снижают давление и поддерживают организм. Стрессы-то тебя по-любому добьют. Вон и язва еще.

– Да что у меня еще есть, кроме работы? Дочь отделилась, институт хочет бросить. С каким-то гоблином вдвое старше нее живет. На охоте с вами три года не был, забыл уже, как ружье заряжать. Что мне делать-то на пенсии? – Руслан вздохнул.

– С этим тебе лучше к психологу. Обсудишь с ним.

– Да ну… Мне на службе психологов хватает. Они сами неудачники, – зло отмахнулся Руслан.

– К батюшке сходи. Ты, кстати, верующий?

– Ну как верующий… Крещеный – это да, – пожал плечами Руслан.

Его бабушка по материнской линии настояла на том, чтобы его крестили, но с тех пор в церкви он не был.

– Я к батюшке хорошему хожу. Давай свожу тебя. После исповеди голова на место встает. Он тебе точно что-то подскажет. – Никитич убежденно кивнул, подкрепляя этим свои аргументы.

– Хорошо, давай съездим, – покорно согласился Руслан, чтобы не обижать товарища, хотя эта идея с батюшкой казалась ему сомнительной.

Через два дня он с Никитичем приехал в тихую кладбищенскую церковь на окраине.

Был вечер субботы, и прихожане расходились после вечерней службы. Никитич подошел к седому благообразному батюшке и поздоровался с ним.

– Отец Александр, вот друг мой Руслан. Он в полиции работает. Проблемы у него. Исповедоваться хочет и посоветоваться. Не откажите.

– Как отказать— то? Поговорим-поговорим, разумеется. Сам-то когда на причастие придёшь?

– Да завтра и приду. А сегодня я вас оставлю, поеду по своим делам.

– С Богом, дорогой. Завтра праздник у нас, так что служба подольше будет.

Никитич распрощался с отцом Александром, и тот повернулся к Руслану.

– Крестили-то тебя под каким именем?

– Ростислав, – чуть напрягшись, вспомнил Руслан.

– Хорошо. Ну что там у тебя? В чем, хочешь покаяться?

– А в чем надо? – Руслан исповедовался первый раз в жизни, поэтому не знал процедуры.

– О, как все у тебя запущено. Смертные грехи знаешь?

– Ну… это, не убий? Такое?

– Давай так. Грешил ли ты словом? Сквернословие, кощунство?

– Да. Был грех, – кивнул Руслан, искренне недоумевая, что тут такого, за что надо каяться перед Богом.

– Грешил ли ты обманом, клятвопреступлением или лжесвидетельством?

– Да.

– Грешил ли ты клеветой, подслушиванием или содействием грехам других?

– Да.

«А как в нашей работе не подслушивать?..» – мелькнула у Руслана мысль.

– Грешил ли ты чревоугодием? Злоупотребление спиртным? Оставление молитвы перед едой?

– Да.

«Так вся страна состоит из грешников, получается…», – шепнул Руслану внутренний голос.

– Грешил ли ты ленью? Рассеянность на молитве, редкое хождение в храм Божий?

– Да.

«Так если совсем в храм не ходил, это же не редкое хождение», – мелькнула у него озорная мысль.

– Грешил ли ты воровством или мошенничеством?

– Нет, – с облегчением выдохнул Руслан.

– Грешен ли ты сребролюбием? Почитание денег, вещей. Игра в казино. Работа в воскресенье или церковные праздники?

– Да. Работал, – снова понурился Руслан. – Но к деньгам спокойно отношусь! – добавил он, чтобы чуть получше выглядеть в глазах священника.

– Грешен ли ты в лихоимстве?

– А это как?

– Мздоимство, ростовщичество, подкуп, – бесстрастно перечислил грехи священник.

– Ну подкуп, да. А мзды не беру. Мне за державу обидно, – процитировал он классику советского кинематографа.

– Грешен ли ты в неправде? Неправедный суд, осуждение невинных, оправдание виновных?

– Да.

– Грешен ли ты в зависти? Ропот на Бога?

– Наверное, зависть есть.

– Грешен ли ты в гордости? В высокомерии и самонадеянности?

– Да.

– Грешен ли ты в гневе?

– Да.

– Грешен ли ты в памятозлобии? Мстительность и непрощение обид?

– А это тоже грех?

– Конечно.

– Тогда да.

– Грешен ли ты в убийстве?

– Да.

– Прямо-таки в убийстве? Или соучастие в аборте и рукоприкладство? – Отец Александр недоверчиво взглянул на исповедника.

– Да нет. Недавно подозреваемого при аресте застрелил. – Руслан понял, что окончательно испортил впечатление о себе.

Священник молча перекрестился.

– Грешен ли ты в волховании? Гадание, целительство, суеверие?

– Тоже грех это? Тогда да. По дереву стучу все время.

– Грешен ли ты в любодеянии или прелюбодеянии?

– Да, – ответил Руслан, даже не собираясь погружаться в различия.

– Содомский блуд?

– Нет, – выдохнул полицейский.

– Ересь?

– Нет.

– Немилосердие? Неподавание милостыни, равнодушие?

– Да.

– Ох, сын мой. Каешься ли ты в перечисленных грехах? – Батюшка вздохнул и пристально посмотрел на Руслана.

– Ну… как бы да, но не совсем все понимаю.

– М-да. Тут бы епитимью на тебя наложить. А посоветоваться насчет чего хотел?

– Никитич говорит – надо работу в полиции бросать. Мол, помру от стресса. А я больше ничего и не умею. А еще и с дочерью проблема. Учиться не хочет, с женатым мужиком вдвое старшее нее сошлась.

– Да уж, – отец Александр погладил седую бороду. – Вот что – я через неделю собираюсь на Белое море. В монастырь на острове к отцу Иоанну. Есть такой старец блаженный. Старенький совсем, но очень к Богу близок и доходчиво все излагает. Он и епитимью наложит, и исповедует, и совет, угодный Богу, даст. Давай со мной поедешь? Место благостное. Я там на целый год заряжаюсь святостью.

– Это Соловки что ли?

– Нет. Поближе чуть-чуть. От Архангельска за Северодвинск на машине пару часов до моря, а там сорок минут на катере. Самолетом до Архангельска долетим. Два часа лету. Поработаешь там недельку трудником. Свежий воздух, люди Божьи. И отец Иоанн совет мудрый даст, не то что я.

– А знаете что, давайте! Все равно у меня больничный еще на три недели. – Руслан махнул рукой, даже не спрашивая, что такое «трудник». – Тут все уже до тошноты обрыдло.

Его сильно задела несправедливость начальства, и он всерьез задумался об увольнении.

Вечером он все-таки пошарил в интернете и почитал про обязанности трудника в монастыре. Кроме подъема в пять утра и двух богослужений в день, остальное его ничуть не испугало. Конечно, превращение из мирянина в монастырского работника шаг довольно резкий. Но в сложившейся ситуации Руслан был готов к любым изменениям в своей судьбе.

Он подумал, что ни разу не был в церкви на богослужении или на церковном обряде. Пару раз бывал на свадьбах и отпеваниях, но это не в счет. Семья его, за исключением бабушки, была нерелигиозной, жена тоже была атеисткой. Так что всю свою сознательную жизнь Руслан был вне церкви. Один раз он расследовал дело банды, грабившей загородные дома. Среди жертв преступников оказался протестантский священник. Руслана удивила спартанская атмосфера огромного дома, где жили трое своих и десяток приемных детей. и в то же время среди довольно скромной обстановки была и дорогущая бытовая техника, и дорогущий микроавтобус «мерседес». Вот это стало добычей бандитов.